Речной лорд .

— Толком не знаю, но я слышал лорда Ройса. Он упоминал, что сир Киван Ланнистер сумел отступить и увел четыреста всадников, — Кокс наморщил лоб.

— Каковы наши потери? — Роман предположил, что у Ланнистеров наверняка выжило куда больше народу. С поля боя многие бежали, и поймать всех — та еще задачка.

— Лорд Блэквуд сказал, что у нас пало свыше двух тысяч человек.

— Но он сам жив?

— Да, милорд, жив.

— А кто погиб?

— Лорд Джейсон Маллистер, лорд Деддингс, сир Блейз, кто-то из Фреев и один из Рутов. И много других славных рыцарей.

— Лорд Маллистер? — Кокс назвал еще несколько имен, но Роман выделил лишь самое первое. Проклятье! Неужели он лишился еще одного верного и способного союзника? — Расскажи мне о его смерти.

— Он погиб в самом начале, пытаясь сдержать натиск вражеского центра, милорд. Так сказал лорд Блэквуд

— А Патрек Маллистер и Марк Пайпер?

— Они живы, — успокоил Берик. — Сир Пайпер сильно ранен, но мейстер говорит, что он выживет.

— А лорд Первин Фрей? — Роман вспомнил, как Фрей вступил в бой и как Цареубийца его сокрушил.

— Он потерял много крови.

— Ладно, остановимся пока на этом, — Роман, привставший во время рассказа на здоровый локоть, откинул одеяло и осторожно, стараясь не замечать боль, поставил ноги на застеленный толстым сукном пол. — Помоги мне одеться. А потом позови всех лордов.

— Эд! Выглядишь ты не очень, но главное, что жив! — Бронзовый Джон Ройс, не чинясь, обхватил Романа за плечи и дружески встряхнул. — Вас, Талли, оказывается нелегко убить. Вот и Цареубийца не смог. Ты знаешь, что по всему войску уже легенды ходят, как ты одолел Ланнистера?

— Брось, Джон, когда мы с ним схватились, в нем уже торчали две стрелы. И без Берика я бы не справился. Да и лорд Фрей помог, — Роман осторожно отодвинулся. Ройс, с его медвежьими ухватками, потревожил ему сломанную руку.

В шатер один за другим заходили друзья и союзники. Хмурый, переживающий смерть отца Патрек Маллистер, лорд Блэквуд, Адир Белмор, Лин Корбрей и Саймонд Темплтон. Джонос Бракен, лысеющий, с седыми усами и мощными ручищами, лорд Каменной Ограды появился в числе последних. Отделавшийся в бою легкими царапинами Тристан Ригер занял место у входа в шатер.

— Смерть твоего отца не окажется напрасной, Патрек, — первым делом заметил Роман, пожимая руку другу. — Прими мои соболезнования. Он был великим человеком.

— Да, Эд… Но прежде всего он был моим отцом, — Патрек ответил на рукопожатие и прошел в глубь шатра, присев на табурет. Говорить ему не хотелось.

— Милорды, позвольте вам представить лорда Бракена, — от Романа не укрылось, как остальные поглядывали на Джоноса. Еще вчера все в войске считали его гнусным предателем. Тем, кто позабыл слова клятвы и предал своего господина. Правду знали лишь трое — павший Маллистер, Титос Блэквуд и Роберт Пэг, оставшийся в Риверране. — Лорд Бракен, подойдите… Вчера я убедился, что вы верный и надежный друг Риверрана. Все так, как и говорил мой отец Хостер. Я восхищаюсь вашей выдержкой и выражаю вам свое сердечное признание. Да славится ваше имя вечно!

Под взглядами собравшихся Роман крепко обнял старика.

— Что ж, признаюсь, мне было впервой участвовать в подобном представлении, — пробасил тот. — Я не лицедей, но утереть нос врагам — дорогого стоило. Вот что я хочу сказать.

— У вас прекрасно получилось отыграть роль перебезчика. — Блэквуд не смог смолчать. По его лицу было видно, что он не рад, как обернулось дело. Вчера, перед боем, Роман ввел его в курс дела. Надо полагать он, как и все, думал, что Бракен предатель и всерьез рассчитывал, что после войны земли Каменной Ограды отойдут к его дому.

— Вам что-то не нравится? — начал закипать Бракен.

— Тихо, друзья, — остановил начинающуюся перепалку Роман. — Вы оба верные мои знаменосцы и Риверран нуждается в каждом из вас. Вы как пальцы на руке. Каждый на своем месте и каждый нужен. — Судя по кислым лицам мужчин, оба они оказались недовольны, как все обернулось. И тот и другой рассчитывали, что именно его дом займет лидирующее положение. — Теперь позвольте рассказать, почему все это время я хранил молчание. Надеюсь, вы понимаете, что мы с лордом Бракеном затеяли весьма опасную игру? Именно его голова стояла на кону. А такие дела требуют тишины.

В общих чертах Роман рассказал собравшимся, как еще в самом начале, прикидывая будущие шаги, они с Джоносом решились на такой шаг. И главными здесь стали те рекомендации, что давали Бракену покойный лорд Хостер, Черная Рыба и леди Кейтилин. Все трое считали Бракена вернейшим знаменосцем и другом всех Талли. И как долгое время оба они старательно показывали, что их отношения стали совсем никудышными и продолжают ухудшаться день ото дня. И как хранили тайну.

— Нам требовалось, чтобы Варис в Королевской Гавани узнал о наших разногласиях, — продолжил Роман. — И он, конечно, узнал. А потом нам осталось дождаться самого благоприятного момента, чтобы «предательство» лорда Джоноса выглядело наиболее достоверным. На совете в Риверране мы еще раз поругались и показали всем, что между нами пробежала черная кошка.

— Блестящий план, — одобрил Ройс и с немалым уважением покачал головой. — Но как вы обменивались вестями? Как решили, когда именно лорд Бракен должен перейти на сторону неприятеля? И в какой момент он должен был сказать свое слово?

— На то у нас имелся тайник в Риверране, в одном из подвалов, — с улыбкой пояснил Роман. — Джонос или я оставляли там письма, а другой их забирал. Так мы определили время, когда он покинет замок и решили, что он ударит в тыл Ланнистеров в ближайшем крупном бою.

— Без лорда Бракена и его блестящего маневра победа нам бы могла и не достаться, — с важным видом заметил Белмор. — Следует признать, теперь мне все стало ясно. А ведя ранее, я, как и многие другие, считали, что вы с лордом Ройсом совершаете ошибку, так открыто выступив на Цареубийцу.

От Изиллы Роман узнал, что она с сестрой и Сансой прозвали сира Белмора Пустозвоном. Кажется, девушки относились к нему предвзято. Во всяком случае, Белмор соображать умел.

— Мне по сердцу подобные маневры, — захохотал Лин Корбрей. Рыцарь в минувшем бою сразил столько народу, что потерял им счет. Имя его называлось в числе величайших воинов отгремевшей битвы.

— Лорд Бракен заслуживает награды. И вы, лорд Блэквуд, не останетесь в стороне. Замок Дарри ныне без хозяина. А леди Амарея так и не родила законного сына. Род Дарри к моей огромной скорби пресекся. И вот что я решил. Один из твоих сыновей, Титос, возьмет в жены одну из дочерей Джоноса. Я отдаю им замок Дарри и они положат начало новому роду. Еще одна твоя дочь, Джонос, станет фрейлиной Изиллы, а твоего племянника Хендри я сделаю своим оруженосцем. Как и твоего сына, Титос.

— Благодарю, — Блэквуд выглядел довольным. Еще бы, именно его сыну отходил замок Дарри. И теперь в Речных землях появится новый род — Блэквуды из Дарри.

— Эдмар, наши семьи неоднократно роднились друг с другом, — пробасил Джонос. — В Бракенах течет кровь Блэквудов и наоборот. Нас не единожды пытались мирить. И каждый раз вражда вспыхивала с новой силой.

— Знаю, — Роман действительно знал, что вражда между двумя домами продолжается свыше тысячи лет. И он не был уверен, что у него получится что-то изменить. Но попробовать стоило. — Я понимаю, пока награда не выглядит соответствующе твоему вкладу, Джонос. Но даю свое слово — тебя я не оставлю. То, что ты получишь в итоге, придется тебе по сердцу. Прошу только потерпеть.

— Хорошо, терпение мне не занимать, — получив гарантии, Бракен на время успокоился. Вот так и работала феодальная система. Здесь даже самые близкие союзники и друзья твердо верили, что их усилия должны быть обязательно вознаграждены. Да, в Вестеросе имелись и такие, кто был готов рисковать жизнью за обычное спасибо, но таких насчитывалось единицы. Они выступали исключением, подтверждающим общее правило.