Речной лорд .

Глава 8. Этюд

Глава 8. Этюд

— Ну что, ублюдок, допрыгался? — сир Джон Личестер по прозвищу Коготь упер меч в горло седому, заливающемуся слезами мужику с нечёсаными волосами и клокастой бороденкой. Мужик был без штанов и все пытался совершить несколько дел одновременно: и вымолить пощаду, и прикрыться, и даже убежать.

Ничего у него толком не получилось. Отряд лорда Карила Венса в количестве двух десятков человек направлялся в Королевскую Гавань. Хозяин Приюта Странников решил, что двигаться по восточному берегу Божьего Ока будет не самой здравой идеей. Харренхолл вновь захватил сир Григор Клиган. У них вроде и имелось согласие лорда Тайвина на встречу, но оно не гарантировало безопасности. Гора мог выкинуть такой номер, что мало им не покажется. Поэтому он выбрал более безопасный путь — через Высокое Сердце, Желуди, наметив обогнуть Божье Око не с востока, и со стороны Харренхолла, где обосновался Гора, а с запада. В урочище Воронья Пядь, оставив позади Желуди, они наткнулись на прелюбопытную картину. Мужик, к горлу которого Коготь сейчас прижимал меч, вовсю наяривал, насилуя молодую девчушку. Он хохотал, сопел и не обращал внимания на ее крики о помощи и слабые попытки отбиться.

Все было ясно — насильник поймал девушку, когда та отправилась в лес за грибами. Ее корзинка с несколькими вывалившимися боровиками и маслятами, откатилась чуть в сторону. К сожалению, с началом войны такие случаи на некогда мирном Трезубце стали проходить сплошь и рядом.

Насильник так увлекся, что ничего не услышал. И лишь когда по знаку Личестера один из гвардейцев подошел к парочке вплотную, перетянул мужика по спине плетью и спросил, не требуется ли ему помощь, то от неожиданности заорал и скатился с девушки. Та отползла назад, одернула юбку и замерла, переводя взгляд с одного воина на другого.

Насильник сразу же обмяк, стал каким-то мягким, скулящим и робким. И его мужское достоинство скукожилось, спрятавшись в густой поросли паха.

— Не убивайте. Не убивайте, милорд. Я вам пригожусь, — он надеялся вымолить пощаду, глотая сопли и размазывая по роже слезы.

— Кончайте его, — приказал лорд Венс. С насильниками, которых развелось невероятное количество, разговор всегда короткий. Тем более, здесь, на земле Смолвудов, своих вассалов, он имел право вершить правосудия. Да и без всякого права он бы поступил схожим образом.

— Живее, парни, нас дорога ждет, — поторопил сир Личестер гвардейцев. Том Крепыш сноровисто перекинул веревку с петлей через сук.

— А-а! — заорал мужик и пополз вперед, намереваясь поцеловать сапог лорда. Карил брезгливо отдернул ногу, но позу в седле так и не переменил. Как сидел, сгорбившись, накрывшись плащом с капюшоном и облокотившись о луку, так и сидел.

Мужика, предварительно связав руки за спиной, вздернули «быстро и коротко». Он захрипел, задергал ногами, успел проклясть свою непутевую жизнь, да и обосрался под конец. По полянке пошел тяжкий дух.

Венс брезгливо отвернулся, кинул девушке монету и приказал двигаться дальше. Очумелая, толком не пришедшая в себя, крестьянка стремглав побежала в сторону родной деревни.

Конь всхрапнул и переступил ногами, начиная движение. Уже через сотню ярдов Карил забыл о мужике, пострадавшей девке и обо всем прочем.

Мысли крутились вокруг Эдмара Талли и его поручения. Венс всегда умел замечать мелкие детали и обращать внимание на то, что ускользало от прочих. И он с уверенностью мог сказать, когда его друг и сюзерен Эдмар изменился. Конечно, не с точностью до дня, но уж седмицу, когда это случилось, он запомнил прекрасно. Первую тревогу он почувствовал в то время, когда Робб Старк вернулся в Риверран из похода на Запад. Именно в те дни Талли словно подменили.

В замке немало говаривали о том, как Эдмар отказался подчиняться Старку и Черной Рыбе. Да что там говорили — об этом до сих пор сплетничали.

Эдмар всегда казался славным и добрым малым. С ним было приятно гулять, охотиться и захаживать в притоны. Но он никогда не мог так решительно себя вести с другими, влиятельными и волевыми, людьми. Тут он пасовал. А еще он казался куда проще и понятнее.

До той самой седмицы.

Что же на самом деле случилось с его другом? Эдмар говорил, что стал видеть пророческие сны. Что перед ним прошла вся жизнь, сотни смертей, боли и крови, и он не смог остаться прежним.

Карил задумчиво потер подбородок. Мейстеры не все могут объяснить в этом мире. И в сны они не верят. Ему и самому как-то раз приснилось нечто похожее. Тогда, ночью, он увидел будущую жену и то, как их венчают в септе. Потом, через полгода все в точности так и вышло. Вот только дело в том, что Илю, так он ласково называл жену, он знал до той ночи, и она успела сильно запасть ему в душу. Увидав ее во сне до знакомства, он бы охотно поверил в пророческие сны. Но так все смотрелось весьма обычно.

Могут ли сны изменить характер человека? Карил твердо верил, что нет. А Эдмар изменился. Он стал другим — жестче, продуманней, хитрей, напористей. Прежний славный добряк испарился в один миг, как роса на восходящем солнце. Неужели он один видит, что хозяин Риверрана ныне совсем другой человек?

До Карила доходили легенды о Безликих, ордене наемных убийц из Браавоса. Люди верили, что они могли менять лица. От таких мыслей у него холодок пробегал по спине. Нет, лучше подобного не предполагать. Эд — не Безликий. Ведь он все прекрасно помнит.

Карил, пытаясь понять, что происходит, прощупал Талли. Он, словно случайно, несколько раз вспоминал то и это, случаи, происходившие год или два назад. И то, что они пережили в детстве. Талли помнил. Но странным делом, вместо того, чтобы усыпить его подозрения, ответы Эда оставили все, как и было.

Венс каким-то шестым чувством понимал, что дело здесь не чисто, но причины и серьезных подтверждений сомнениям не находил. Талли стал другим. Но то, как он изменился, невероятным образом пошло на пользу не только Риверрану, но и всем Речным Землям.

Как Эд поставил на место Черную Рыбу, который, надо признать, сам себя чуть ли не лордом называл! Или как он уговорил Маллистера отправиться в Дорн. Поход на Золотой Зуб показал его человеком властным и не склонным к сомнениям. Да и все хитроумные, далеко идущие планы внушали уверенность, что у них многое может получиться.

Талли напоминал игрока — рискованного и не склонного слишком много думать. Но, кажется, они все находились в таком положении, что и думать уже некогда, и без риска не обойтись.

И Карил Венс решил молчать и просто смотреть, что будет дальше. Если Талли продолжит беспокоиться о благе Трезубца, то ему можно будет многое простить. Ну, а если выкинет какой-то необычный номер, Венс и сам не знал, какой именно, он не останется в стороне. Он даже дал себе зарок — принести обет в септе. Если Эдмар будет хорошим человеком, он во всем его поддержит. А если нет, если это действительно кто-то другой, он его убьет. Со слезами на глазах и болью в сердце, оплакивая прежнего друга.

Придя к такому заключению, Карил почувствовал некоторое облегчение. Словно тяжесть, что давила на плечи последние недели, пропала. Теперь, после принятия решения, все встало на свои места.

Небольшой отряд продолжал двигаться на юго-восток. Иногда они ночевали в замке одного из мелких речных лордов, но чаще спать им приходилось под открытым небом. После начала войны сохранившиеся постоялые дворы стали редкостью. Кругом гуляла смерть, сея страдания и разрушения. Выжженные деревни, пепелища, стаи диких животных, повешенные, умершие от голода старики и калеки, вытоптанные поля, множество бродяг — все это и еще сотни других свидетельств войны вставали перед глазами каждый день.