Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 22



Глава 3

Грохотали орудия эсминцев недолго. За считанные минуты несколько немецких самолетов комендорам удалось сбить. Остальные бомбардировщики уходили в разные стороны, выполняя крутые виражи. Причем, три самолета сильно горели. Убегая, они оставляли за собой длинные дымные хвосты в небе. Стрельбу эсминцам пришлось прекратить, потому что, во-первых, уцелевшие вражеские самолеты снизились, чтобы быстрее скрыться от обстрела за городскими крышами, а, во-вторых, появились «сталинские соколы».

Поскольку, почти все новые советские истребители уже были задействованы в воздушных боях над линией фронта, город защищали старенькие «ишачки» И-16. Но их вылетело сразу несколько эскадрилий. И заходили на перехват они одновременно с трех направлений. Со стороны Невы, со стороны Кронштадта и от Комендантского аэродрома. И «ишачки» успешно догоняли и добивали немецкие бомбардировщики, поврежденные обстрелом с кораблей.

Зенитные пушки и крупнокалиберные пулеметы эсминцев, направляемые новой системой управления огнем, установленной во время модернизации, сбили восемь немецких самолетов, а еще три сильно повредили. Не молчали и зенитчики города, хоть зенитных постов пока развернули довольно мало, но, на бастионах Петропавловской крепости и на крышах штаба силы ПВО уже успели подготовить свои позиции. Оттуда тоже был открыт огонь. И один вражеский самолет им удалось сбить. Остальных добивали летчики-истребители. Сбивая всех тех врагов, до кого смогли дотянуться. Вырваться и уйти после налета на город удалось только пяти вражеским машинам. Так что этот первый бой с самолетами немцев завершился победой.

Только все равно раны Ленинграду уже были нанесены. Не долетев до самого центра города и до указанных в боевой задаче целей, бомбардировщики люфтваффе все же сбросили свои бомбы на город. Под плотным зенитным огнем боевых кораблей, неожиданно выставленных большевиками для защиты центра своего второго по значению города, немецкие асы бросали бомбы на городские кварталы. И от бомбового удара сильно пострадала Петроградка. К тому же, большая часть сбитых немецких самолетов тоже упала именно туда. И, продолжая стоять на набережной напротив своего корабля, Александр Лебедев с ужасом наблюдал, как рвутся бомбы и разгораются пожары именно в той стороне, где находился его дом. Там, в квартире на проспекте Карла Либкнехта, бывшем Большом проспекте Петроградской стороны, отдыхала после смены в больнице его жена Наташа. Именно она была там. Отец находился в штабе флота, а мама работала в Смольном.

Наблюдая, как по небу спускаются несколько парашютов с немецкими пилотами со сбитых бомбардировщиков, недолго думая, Александр бросился от Эрмитажа обратно в сторону штаба флота. На сердце у Лебедева было очень неспокойно. Мало того, что война для Ленинграда началась совсем по-другому, так еще и под бомбы могла попасть любимая жена. В прошлый раз она уже погибала под бомбежкой, когда 19 сентября 1941 года немцы разбомбили госпиталь на Суворовском проспекте, развернутый в Академии легкой промышленности. Наташа тогда стала одной из многочисленных жертв этой варварской бомбардировки. Четыре с половиной сотни людей в тот раз получили ранения и лишились жизни в здании госпиталя. Среди них оказались и сто шестьдесят медицинских работников. И теперь Александр очень волновался за жену.



Первой мыслью Лебедева после налета было попытаться выпросить у отца или у дяди автомобиль и съездить домой, чтобы убедиться, что с Наташей все в порядке. Но это могло и не получиться. Потому он просто свернул на мост и побежал в сторону Стрелки Васильевского острова. Саша бежал со всех ног. Благодаря интенсивным тренировкам последних двух недель, проведенным ради подготовки корабельных диверсантов, физическая форма Александра заметно улучшилась. Да и нужно было преодолеть всего чуть больше трех километров. Это же не марш-бросок с полной выкладкой, так что минут за пятнадцать он рассчитывал добежать.

Наблюдая три больших пожара над Петроградской стороной, дым от которых уходил в небо высокими чадящими столбами, Лебедев миновал Стрелку, преодолел еще один мост и, перебежав на Петроградскую сторону, припустил по проспекту Добролюбова. Выбежав на угол проспекта Карла Либкнехта, он благополучно пробежал мимо дома дяди Игоря, расположенного на углу со Зверинской. Дыхание начало сбиваться, и Саша перешел на быстрый шаг. Ему было очень жарко бежать в кителе, но снять его он не решался. Везде на проспекте стояли милиционеры и военные патрули. А обычных прохожих встречалось мало. Хотя никаких последствий налета пока видно не было, а пожары происходили где-то далеко за домами. Только впереди что-то дымилось.

Наконец, Саша добрался до места и с ужасом увидел, откуда идет дым. От той части их дома, стоящего на углу с улицей Ленина, где находилась родительская квартира, остались одни развалины из которых торчал хвост немецкого бомбардировщика с черным крестом свастики на стабилизаторе. От удара упавшей немецкой машины обрушились сразу три подъезда. И вся эта бесформенная груда развалившихся кирпичей и штукатурки, остатков перекрытий и лестничных пролетов, перемешанная с кусками немецкого самолета и останками жильцов и их мебели сильно дымилась, хотя пламени видно не было. Дым выходил из-под обломков. В той их части, куда врезался самолет, наружу даже вырывались языки пламени.