Страница 81 из 91
— Э-э-э… а что…? — удивлённо посмотрела на свою подругу детства.
— Моя милая Луиза. Обрати, пожалуйста, внимание на голову твоей подруги. Если ты заметила, это королевский венец Галлии, уж я-то его хорошо помню. Возможно ты ещё не в курсе, однако разведка донесла, что несколько недель назад в Галлии был убит король Джозеф, причём убит был собственным фамильяром. Если верить той же разведке, до тех пор абсолютно лояльным фамильяром, — Генриетта улыбнулась и посмотрела на меня. — Твоя подруга Шарлотта, — она указала на мою жену, — королева Галлии.
Шарлотта хмыкнула, а Кирхе точно так же улыбнулась, глядя на меня.
— Прошлый король Джозеф буквально всеми силами спешил в могилу. Он совершил слишком уж много попыток убить мою милую жену, а в последний раз обнаглел настолько, что прислал целую роту магов, которую использовал для грязных дел, и даже убил её мать. Пришлось воскрешать, — пожал плечами я, — вышло так, что Шарлотта Катрина де Орлеан была единственным живым претендентом на трон, и это получилось действительно случайно. По-другому попытки убийства не прекратились бы, а уж такого я допускать не имел права, — вздохнул я.
Моя откровенность имела под собой и второе, и третье, и десятое дно, что естественно, но, в основном, это был дружеский намёк, что войны мы не хотим и воевать не станем, просто если вдруг некая королева некоего Тристейна станет выходить за рамки, может и сама не проснуться. Королева всё поняла, хотя из её мыслей следовало, что она и не собиралась даже. Вот не хватало ей дополнительных проблем, будто своих мало. Все королевства уже давно были соседями и находились в существующих границах уже более четырёхсот лет. Местные стычки между феодами за очередной спорный пограничный надел, конечно, случались. Да что говорить, тут присутствует моя жена Кирхе, и у Цербстов с Вальер тоже было нечто подобное, но в виде холодной войны, однако за четыреста лет это не перерастало в войны между государствами. Да и по размерам наши королевства были абсолютно несовместимы.
— Луиза, это, конечно, не самая секретная информация, да и в любом случае скоро она станет известна, ведь слухи дойдут, вот только не могла бы ты хотя бы временно придержать её при себе? — спросил я.
— Конечно же. Я понимаю, что может начаться в академии, если… когда это станет известно.
Шарлотта поморщилась.
— Всё это, конечно, замечательно, — сказал я, — однако, я так полагаю, случилось что-то из ряда вон, если вы пригласили нас, Ваше Величество?
Королева тяжело вздохнула и отвлеклась, отходя к столу.
— Всё дело в том, что в данный момент на Альбионе идёт война. Та самая реконкиста… они одерживают верх. Тристейн — совсем маленькая страна, и мне придётся стать женой императора Альберта из Германии, чтобы спрятаться за его спину, — тяжело вздохнула девушка. — Но… но я… я — люблю другого, — с каким-то надрывом сказала она.
Я уже примерно представлял, что, куда и зачем из поверхностных мыслей, которые вихрем мелькали сейчас в её разуме.
— Честно сказать… — задумался я, — даже с политической точки зрения брак с императором Германии не самая лучшая идея. Конечно, не мне вам советовать, но всё же не думаю, что он вдруг ни с того ни с сего воспылает неземной любовью и начнёт заботиться о совершенно чужой ему стране.
— Что ты имеешь ввиду? — растерялась Кирхе. Она как раз была немкой.
— Ну вот давай предположим, что я — Альберт. Немец… продукт немецкой аристократии и их военной машины. Что бы сделал я?
— Что?
— Самый реалистичный сценарий для меня таков… На брак с Генриеттой я, естественно, соглашусь. Без сомнений, от целого королевства, бесплатно упавшего мне прямо в руки, я отказываться не стану. Я подожду, пока в Альбионе окончится война, реконкиста перемолотит летающий континент, укрепится и пойдёт дальше, войной на Тристейн. Да, как сюзерен я окажу некую символическую военную помощь, как раз достаточную, чтобы обе армии нейтрализовали друг друга полностью, затем с ударным отрядом добью мощь Альбиона, практически на законных основаниях захапав оба государства себе без потерь для себя… ну, не совсем без потерь, но с незначительными потерями уж точно. Было бы совсем хорошо внушить молодой королеве мысль повести собственные войска в первых рядах как знамя победы… и там она совершенно случайно упадёт с лошади и ударится головой об камень… ах, какая жалость. Я останусь безутешным вдовцом, но королём Тристейна в любом случае уже буду. Кстати, если сама с лошади не упадёт… у меня наверняка найдётся человечек-другой для таких деликатных поручений, который ей в этом поможет. Ну а если и не поможет — тоже не беда, жена она неплохая, тихая, смирная и благодарная мне за помощь её стране… и так неплохо. В общем, куда ни кинь — сплошная выгода.
— Я всё это прекрасно понимаю, — Генриетта подошла к окну став к нам спиной, — среди аристократии подставы и поиск собственной выгоды за счёт другого — обыденное явление, но мне больше не на что надеяться. Моя страна будет захвачена армадой кораблей Альбиона в течение семи месяцев максимум. Пострадают десятки, если не сотни тысяч невинных. Так хоть будет какой-то шанс. Но я сейчас не об этом… Мы с принцем Уэльским любим друг друга и когда-то давно мы пообещали любить друг друга вечно.
На глазах у неё появились слёзы, но она через силу успокоилась и продолжила.
— Я понимаю, насколько глупо это звучит из уст королевы, но… было… несколько… неосторожных писем, которыми мы обменивались с Уэльсом.
— Неосторожных? — удивилась Луиза.
— Да, именно… мне… не хотелось бы вдаваться в подробности, но попади они в руки императора Германии, этого станет довольно, дабы расторгнуть нашу помолвку.
— Это достаточно серьёзно, — сказала Шарлотта, — хотя, полагаю, ему нужен лишь повод, если бы император Германии действительно хотел жениться на тебе, он бы проигнорировал это письмо.
— Совершенно с вами согласна, Ваше Величество, — кивнула Генриетта, отойдя от окна и подходя ближе, — но я не могу… не имею права рисковать. Мне стало известно, что агенты реконкисты охотятся за этими письмами именно для того, чтобы расторгнуть нашу помолвку.
— Хм-м, но тогда что же вы предлагаете? — спросил я.
— Я уже послала троих агентов, чтобы заполучить это письмо, но все трое были перехвачены. Я в отчаянии. До того, как вы пришли, и я узнала о том, что вы — королева Галлии, — посмотрела она на Шарлотту, — я хотела просить вашего мужа сопроводить Луизу на секретную миссию, как сильный маг вы смогли бы пробраться там, где провалились мои агенты, однако теперь… теперь я даже не знаю. Я не смею просить о таком.
На этот раз была моя очередь задуматься. Что на самом деле такое эта война? Сражения за справедливость? За мир во всём мире? За добро? Ну это, конечно, провозглашается, но согласно моим разведданным, предоставляемым шпионами Галлии, это не так. Совсем не так. Да и было бы странно ожидать такого.
Эта битва, на самом деле, разбита на множество одиночных дуэлей армия на армию. Когда они сталкиваются, всё это можно охарактеризовать одним словом — хаос.
Все эти красивые слова — лишь лозунги… лишь ширма, за которой толкают фигурки на шахматной доске и продвигают свои непомерные амбиции главные игроки в тиши штабов, находящихся в тылу. То, что для них — является некоей позиционной игрой в шахматы за бокалом неплохого вина, выливается в кровь, боль и смерть тысяч и тысяч простых солдат. Сотни тысяч разграбленных домов, обездоленных и обескровленных деревень, уничтоженных посевов, убитых матерей и брошенных умирать сирот. Эта схватка, это скрежет зубов, сверкание яростных глаз и единственное желание — выпустить кишки тому, кто стоит напротив. Желание убить как можно больше, пока не убьют тебя, даже если против тебя — вчерашний брат, друг или товарищ. Главное, что он чем-то отличается от тебя.