Страница 2 из 30
На пороге они разговорились.
– Кажется, месье сказали, что интересуются древними церковными книгами?
– Да, было такое дело, я уж, собирался вас спросить, если в вашем селении библиотека?
– Нет, месье, таковой у нас нет. Наверное, какая-то библиотека раньше и была, при капитуле[11], но наше селение уже порядком обезлюдело…, затем, в нерешительности, он замолчал, после чего, набравшись смелости продолжил: – Но, если месье действительно – amateur des vieux livres, то есть, настоящий ценитель антикварных книг, у меня дома есть то, что могло бы его заинтересовать. Я живу тут неподалеку, всего в каких-нибудь ста ярдах.
И снова Денниссттоуна охватила радость, и проснулось заветное желание найти в заброшенных уголках Франции бесценные манускрипты, но воодушевление и пыл как-то сразу угасли. – Наверняка, слуга церкви хочет мне предложить какой-нибудь глупейший католический служебник, что-нибудь из печати Кристофора Плантена[12], где-то так, 1580 года издания. Чтобы о местечке, находящемся в такой близости от Тулузы ничего не знали охотники за книжным антиквариатом? Такого просто не может быть. Но, в любом случае, пойти туда нужно, иначе я буду чувствовать себя последним глупцом, если этого не сделаю, и буду упрекать себя в этом всю оставшуюся жизнь за то, что упустил такую возможность, может быть эта книга, которую он хочет мне показать, действительно стоящая. – думал Деннисстоун. Поэтому они и пошли. По пути Деннисстоун, опять обратил внимание, теперь уже на меняющееся поведение своего попутчика, потому что страх и подавленность стали переходить в решительность, тем самым, весьма озадачив Деннисстоуна, который шел и думал про себя, не показывая виду, уж не решил ли этот дьячок заманить его куда-нибудь на окраину с целью ограбить и прикончить там, сочтя за богача, приехвшего к ним из Англии. И, тут он понял, как надо поступить; он начал беседу со своим гидом и вдруг, совершенно как бы между прочим, говорит, дескать, завтра утром он ждет своих друзей, которые должны заехать за ним сюда. К его удивлению, услышав эти слова, ризничий в мгновение ока освободился от последних страхов и тревоги.
– Это очень хорошо, – ответил тот, и лицо его оживилось – Это очень хорошо. Месье путешествует в компании своих друзей: друзья всегда будут рядом. Как здорово путешествовать вместе с друзьями…, порой…
Выглядело так, словно, последнее слово его собеседник произнес в запоздалом раздумье, которое с новой силой окунуло несчастного беднягу во тьму уныния.
Вскоре они подошли к дому, который заметно выделялся среди находящихся по соседству, это был каменный дом, гораздо больше других по размеру, на двери его был прикреплен щит Альберика де Малона. Потом, Деннисстоун рассказывал мне, что Альберик де Малон был потомком по боковой линии Джона де Малона, епископа Собора Святого Бертрана. Этот Альберик был каноником[13] в Комменже с 1680 по 1701 года. Все окна наверху этого огромного особняка были заколочены, поэтому он и казался пустым, обветшалым и скучным, точно таким же пустым и скучным выглядел весь Комменж, следствие упадка и разложения.
Встав на пороге, ризничий замешкался.
– Может быть, – произнес он, – может быть, месье, у Вас нету времени?
– Вот и не угадали, любезнейший, – уйма, уйма времени – вплоть до завтрашнего утра мне абсолютно нечего делать. Ну, давайте, показывайте, что у вас там.
В этот момент открылась дверь, и выглянуло лицо, гораздо моложе чем лицо ризничего, но всё то же угнентенное состояние души омрачало его, только на этот раз глаза говорили не о страхе за свою собственную жизнь, а о тревоге за жизнь близкого человека. Совершенно несложно было понять, что лицо это принадлежит дочери ризничего, но, несмотря на то выражение, о котором я уже говорил, было видно, что это довольно милая и приятная девушка. Когда она увидела своего отца в компании крепкого и хорошо сложенного незнакомца, в её глазах вспыхнули искорки. Она обменялась с отцом всего несколькими фразами, из которых Деннисстоун смог разобрать только слова ризничего – «Он смеялся в церкви», – услышав эти слова, девушка ничего не ответила, а лишь со страхом взглянула на отца.
Всего через минуту они оказались в гостиной. Это была небольшая комната с каменным полом и высокими потолками, полная причудливых теней, отбрасываемых большим очагом, в котором горели дрова. Благодаря огромному распятию, которое висело на одной из стен, упираясь чуть ли не в потолок, эта комната становилась чем-то похожей на часовню; тело Христа на Распятии было окрашено краской в естественные тона, а сам крест был черным. Под распятием стоял старинного вида массивный сундук. После того, как принесли лампу и расставили стулья, ризничий подошел к сундуку и с нарастающим беспокойством, как показалось в тот момент Деннисстоуну, достал оттуда большую книгу, обернутую в белую материю, поверх ткани грубой рукой красной нитью был вышит крест. Еще до того, как ризничий снял с неё ткань, Деннисстоуна поразил объем и формат этой книги. – Уж слишком она большая для простого молитвенника, – подумал он, – причем, она далеко не такая как антифонарий[14]; похоже, на этот раз, мне в руки попала действительно стоящая вещь. – В следующий момент, после того как книга была открыта, Денниссстоун понял, – наконец-то, ему посчастливилось найти то, что превосходило его самые лучшие ожидания. Перед ним был крупный фолиант[15], созданный, приблизительно в конце семнадцатого столетия, с золотым гербом каноника Альберика де Малона отштампованным на корешке. Объем его был, где-то, стопятьдесят книжных листов и почти на каждом из них была прикреплена страница из заставочной рукописи, украшенной миниатюрами и орнаментом. О таком ценном приобретении Деннисстоун не мог даже мечтать, такое не могло ему присниться даже в самых вошебных снах. Первыми шли 10 рукописных листов из Книги Исхода с рисунками и орнаментом, датируемые не позднее 700 года после Рождества Христова. Далее следовала полная коллекция иллюстраций из Псалтиря, созданного в Англии, – великолепнейшее издание, которое можно было отнести, примерно, к 13 столетию, наверное, это был один из самых лучших Псалтирей. Затем, шли двадцать листов, исписанных латинским унциальным шрифтом[16], благодаря тем нескольким словам, которые он смог разобрать, ткнувшись то в одном месте, то в другом, он подумал, что это вполне вероятно один из ранее неизвестных трактатов, принадлежащих одному из Отцов Церкви. – А не может ли это быть фрагментом из рукописи Папия[17] «Изложение Изречений Господних», о существовании которой в Ниме[18] уже было известно с 12 столетия? – подумал он.
В любом случае, он твердо решил, что эта книга будет принадлежать ему и поедет с ним в Кембридж, даже если придется потратить на неё все имеющиеся денежные средства, имевшиеся на счету в банке, и остаться в Сент-Бертране до того как ему снова переведут деньги. Он взглянул на ризничего, желая увидеть на его лице хотя бы ничтожный намек на то, что он поддастся на уговоры и продаст ему эту книгу. Ризничий был бледен, лишь только губы шевелились.
– Если, месье соблаговолит заглянуть в конец книги, – сказал он.
Месье так и сделал, а там его ждали новые сокровища, на каждом новом листе; к тому же, в самом конце книги он наткнулся на два листа бумаги, по сравнению со всем увиденным им ранее, эти были более поздние, что его серьезно озадачило. – Скорее всего, – решил он, – эти листы, современники алчного и бессовестного каноника Альберика, который, а это вне всяких сомнений, ограбил библиотеку капитула Сен-Бертрана и скомпоновал этот альбом. На первом из этих листов был тщательно выполненный чертеж, на котором человек, побывавший в Соборе Сен-Бертрана, без труда узнал бы план южного крыла и галерею Сен-Бертрана. Также, на нем были изображены интересные знаки, похожие на символы планет, по углам страниц были слова, написанные на иврите; а северо-западная часть галереи была отмечена крестом, нанесенным золотой краской. Внизу, под чертежом были написаны несколько строк на латыни:
11
Капитул – (лат. capitulum уменьшит., от caput голова). 1) у католиков место собрания духовенства. 2) присутственное место, где хранятся, раздаются и обратно получаются жалованные ордена.
12
Христофо́р Планте́н или Плантейн (лат. Christophorus Plantinus, фр. Christophe Plantin, нидерл. Christoffel Plantijn; май 1520, Сен-Авертен – 1 июля 1589, Антверпен) – нидерландский издатель и типограф французского происхождения, гуманист. Получил классическое образование, издавал книги на латинском языке, интернациональном для Европы того времени. Начиная с середины XVI века Плантен являлся ведущим издателем Европы, основателем фирмы Officina Plantiniana, имевшей филиалы во всех землях Германии и Нидерландов, Англии и Шотландии, Франции, итальянских государств, Испании и Португалии. Издательство Плантена выпустило более 40 книг, включаемых в число значимых для истории книгопечатания; известнейшими его изданиями стала Антверпенская Полиглотта (1568–1573) и первый атлас земного шара – Theatrum Orbis Terrarum (1580). В 1570 году получил звание Главного королевского печатника, дававшее ему монополию на издание богослужебных книг в испанских владениях; общий их тираж в 1571–1574 годах составил около 75 000 экземпляров. Династия его наследников занималась книгоизданием до 1865 года. Исследователями ХХ века Плантен рассматривался как яркий представитель фламандского Ренессанса, оказавший существенное влияние на издательское дело и книжное искусство Германии и Франции. Полностью сохранившаяся типография с печатными станками и всем содержимым с 1877 года является Музеем Плантена-Моретуса.
13
Каноник (соборный священник в католической и англиканской церквах)
14
Антифона́рий (лат. antiphonale, antiphonarium, [liber] antihonarius), в богослужении католиков обиходная книга с песнопениями и текстами для служб оффиция. Различают монастырский антифонарий и антифонарий, используемый в богослужении для мирян («приходской», или «канонический»); богослужение по монастырскому антифонарию более детализированное, протяжённое и несколько иное по структуре.
15
Фолиа́нт (нем. Foliant, от лат. folium – лист) – книга формата in folio, в которой размер страницы равен половине размера традиционного типографского листа. Страницы такого формата получаются фальцовкой в один сгиб, приблизительно соответствуют современному формату A3 (около 29×40 см) и обозначаются 2° или fo. При печати на одном типографском листе размещалось 4 страницы – по две на каждой из сторон. В широком смысле под фолиантом понимают любое издание большого формата. Существовали также книги меньших форматов: in quarto (лат. quart – четверть) с размером страницы в 1/4 типографского листа и in octavo (лат. oktav – восьмая часть), в котором размер страниц составлял 1/8 типографского листа, а на самом листе при печати размещались 16 страниц. Фолианты были характерны для ранних этапов книгопечатания и со временем были вытеснены книгами меньших форматов и, за редким исключением, исчезли из современной полиграфической практики. Известными фолиантами являются библия Гутенберга и Первое фолио.
16
Унциальный шрифт, унциальное письмо (особый тип почерка средневековых греческих и латинских рукописей; характеризуется ровными буквами, без острых углов и ломаных линий)
17
Папий Иерапольский или Гиерапольский (греч. Παπίας; ок. 70 – 155 (165) – раннехристианский святой, писатель, один из апостольских мужей.
Евсевий Кесарийский называет Папия епископом Иераполя во Фригии. Папий является автором не дошедшего до нас пятитомного труда «Изложение изречений Господних» (греч. Κυριακῶν λογίων ἐξηγήσις). Сочинение Папия сохранилось в виде фрагментов и цитат в произведениях других авторов. Источником книги Папия были рассказы «старцев», очевидцев земной жизни Иисуса Христа. Так, согласно свидетельству Иринея, он лично знал Иоанна Богослова и был дружен с Поликарпом. По словам Папия, некоторые из приведённых им рассказов он слышал от живших в Иераполе дочерей апостола Филиппа. Сообщения Папия проливают бесценный свет на ранние годы существования христианства; в числе прочего он упоминает Евангелие от Матфея на арамейском языке. Папий умер в 155 или в 165 году в городе Смирна. В православной и католической церквях Папий почитается в качестве святого. Несмотря на это, Евсевий относился к Папию с известным предубеждением, считая его заражённым иудео-христианским милленаризмом, который проповедовал Иоанн Пресвитер.
18
Ним (фр. Nîmes, окс. Nimes) – город на юге Франции. Ним расположен на границе Прованса, в 35 км к северу от средиземноморского побережья, в 20 км к западу от Роны, у подножия плато Гарриг. Ним (лат. Nemausus) в древности был столицей галльского племени вольков-арекомиков, которые покорились римлянам в 121 г. до н. э. На месте кельтского поселения император Август основал новый город. Благодаря удачному местоположению в винодельческом регионе и предоставленным императорами привилегиям, Ним стал одним из самых крупных городов Южной Франции. В V в. его разграбили вандалы и вестготы, за которыми в VIII в. пришли арабы (изгнаны в737 г.) С X в. Ним входил во владения графов Тулузских, был очагом движения альбигойцев, в 1229 г. присоединён к домену короля Франции. В XVI в. граждане Нима приняли протестантизм и устроили избиение католиков (т. н. нимская резня). После отмены Нантского эдикта здесь наблюдались волнения гугенотов.