Страница 36 из 47
— Спасибо, Алек, — я улыбнулась ему и по привычке провела большим пальцем по телефону. Он не звонил. И не писал. Не то чтобы я этого ожидала, просто не могла удержаться от проверки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Алек.
— Лучше всех.
— Я думал… ты собиралась уезжать. Нью-Йорк и все такое.
— Я не могу оставить все как есть, — сказала ему я.
— Гуннар хотел бы, чтобы ты уехала, — тихо произнес он. — Это все, чего он хотел.
— О! — Ярость внутри меня разразилась громким и удивительным смехом. — Ну, к счастью для страны, то, чего хочет Гуннар, не имеет для меня большого значения.
— Бренна…
Я подняла руку.
— Я в порядке. И сочувствие меня не интересует. Или твои мысли о Гуннаре. Это мы с тобой держим волков на расстоянии так долго, как только можем, хорошо?
Алек кивнул. Его лицо стало таким серьезным под этой рыжей бородой. Алек, казалось, потерял часть своей мощности, когда Гуннар ушел. Наверное, мы все так думали. Во всех наших жизнях была огромная дыра.
Почему мы позволили ему так много значить для нас?
— Прости, что накричала, — сказала я, и он улыбнулся.
— Я бы не назвал это криком, — сказал он. — И я сожалею… о Гуннаре.
— И ты, и я. — Я вздохнула, стряхивая с себя чувство, которое вызывал у меня даже разговор о нем. — А он знает? О том, что произошло с его отцом?
— Гуннар знает. — Алек больше ничего не сказал, и я не задала ни одного из миллионов вопросов, которые горели у меня на губах. Он знал и не собирался ничего предпринимать. Он знал, но ему было все равно. Сколько еще мне нужно, чтобы наконец поверить в правду о нем?
Гуннару было на нас наплевать. Если Васгару суждено было спастись, нам придется обойтись без него.
***
Алек с помощью наших союзников в Совете сумел отложить обсуждение вопроса о способности короля руководить страной на две недели. Но времени все равно не хватало. Фредерику стало лучше. Он ходил с тростью, но говорить ему было все еще трудно, и левая сторона его лица была вялой.
Убедить страну в том, что он все еще способен править, было бы невозможно.
— Сир, — сказала я в семейной столовой, где сидел с мамой и королем. Моя мать выглядела так, словно за последнюю неделю постарела на миллион лет. Она выглядела усталой, худой и… безнадежной во многих отношениях. Ее красная помада никого не обманула. — Нам нужно составить план.
— Что за план? — спросила мама, посмотрев сначала на Фредерика, а потом снова на меня.
— Гуннар, — сказала я, и король покачал головой. — Сир…
— Изгнан! — сказал он.
Я ожидала этого. В течение нескольких недель он не вел никаких разговоров о прекращении изгнания и возвращении сына. Что было бы самым простым решением. И самым лучшим. Но он каждый раз сбрасывал это со счетов.
К счастью, у меня был план Б.
Я пододвинула к нему документы, составленные Диной, одним из адвокатов монаршей семьи.
— Это бумаги, которые дали бы моей маме,… — мама подняла глаза, ошеломленная и испуганная. Не совсем то чувство, на которое я надеялась. — Вашей жене, роль вашего представителя…
Фредерик покачал головой.
— Я бы ей помогала. И вы бы тоже. Алек, Ингрид - все помогут.
— Нет, — сказал он и так сильно толкнул бумаги, что они соскользнули со стола.
Мама шмыгнула носом и отвернулась, попивая чай, как будто это было все, что имело значение, но ей было больно. Черт, мне было больно. Я была зла. И расстроена.
— Если вы не придумаете план, ваш брат…
— К черту… его, — выплюнул Фредерик.
— Я согласна с вашим мнением, но с вашей болезнью и уходом Гуннара…
— Пока еще… не умер, — сказал он. Его лицо приобрело апокалиптический оттенок красного.
— Сир! — Я поднялась на ноги. — Вам стоит успокоиться.
Мама сидела в кресле, потягивая чай, как будто ничего не происходило.
— Мама!
Она рассмеялась и покачала головой.
— Не смотри на меня. Если он хочет покончить с собой, прекрасно.
Боже мой! Я знала, что с этим браком она получила больше, чем рассчитывала. Больше трагедии, чем радости. Больше проблем. Но от бессердечия и ее равнодушия захватывало дух.
— Не смотри на меня так, — тихо сказала она. Моя мать не собиралась ничего предпринимать. И бумаги, которые я составила, чтобы сделать мою мать представителем короны, были бесполезны. Мне следовало был догадаться. Я почувствовала, что съеживаюсь под внезапным давлением ситуации.
Кто-нибудь… кто-нибудь скажет мне, что делать.
Но в столовой было тихо. Ответы должны были прийти не отсюда.
— Верно. — Я глубоко вздохнула. — Я собираюсь пойти на эту встречу, — сказала я. — И я постараюсь выиграть для нас еще немного времени. Но без плана… ваш брат убедит Совет, что вы не подходите на роль руководителя страны. И как только он доберется до трона… все пропало. И вам это известно.
Фредрик поднял дрожащую руку, чтобы вытереть рот. Но ничего не сказал. Не выказал ни единой эмоции. Он даже не посмотрел мне в глаза. Внезапно я позавидовала безразличию Гуннара. Какое счастье, что мне на это наплевать. Не чувствовать каждое мгновение этого давления.
Какое счастье не чувствовать себя такой одинокой.
Я была против орд, и за моей спиной не было ничего, кроме утеса. А Алек тянул время в палатах Совета.
Отлично. Я застегнула жакет, надеясь на вдохновение. Сегодня я надела костюм, предвидя если не этот сценарий, то подобный. Ингрид помогла мне купить его. Он был ярко-красного цвета и плотно облегал по талии. Это был костюм сильной женщины, в нем я чувствовала себя именно такой — сильной женщиной.
Но когда я вышла из семейных покоев и направилась через дворец к залу Совета, часть силы отлетела, оставив меня дико взволнованной.
Почему здесь только я и Алек? Как такое могло произойти?
Я открыла дверь в кабинет, где проходило заседание Совета и увидела, что Энн говорит. Члены Совета обернулись, когда я вошла, но разочарованно вздохнули, увидев, что я не король. Энн продолжала говорить, а я сидела на своем обычном стуле у стены.
Комната была обновлена с тех времен, когда мужчины носили мечи. Там стояли длинные столы и удобные кресла. Оборудование для записи аудио и видео, а ещё были установлены микрофоны. Электронные машины для голосования. Но у одной стены все еще был огромный камин, над которым висела шкура гигантского волка.
Моя страна. В двух словах. Одной ногой в настоящем. Одной ногой в прошлом.
Энн говорила о способности Совета править без короля. Без лидера. Что они не должны делать радикальных изменений во времена большой неопределенности. Что Совет должен сделать совместное заявление о том, что они поддерживают Фредерика и что все в порядке.
Меня утешало, что большинство членов Совета кивали.
Кроме Эрика.
Он сидел на своем месте во главе стола Совета. Он совсем не был похож на своего брата. Эрик был большим там, где Фредерик был маленьким. Полный хвастовства и какой-то разрушительной, запугивающей энергии. Я поймала его взгляд, и он ухмыльнулся мне, уверенный, что я уступала ему.
Мне хотелось ударить его как можно сильнее, прямо в лицо.
Алек сел рядом со мной. Его викинговые размеры тоже были втиснуты в костюм, и мне было интересно, выбрала ли Ингрид его для него. Выглядел он залихвацки.
— Он подписал бумаги? — спросил Алек, и я покачала головой.
— Что мы будем делать? — спросил он.
И вдруг я расхохоталась. Я безудержно смеялась в палатах Совета.
— Прошу прощения, — заговорил Свен, член совета с северо-западного округа Южного острова. — Бренна? Вы пришли с новостями от короля?
— Верно. — Я встала и не торопясь подошлп к концу стола. — Во-первых, я хочу выразить благодарность и признательность моего отчима за все ваши добрые слова и подарки. Мы, моя мать, отчим и я, все ценим терпение, которое вы проявили к нам, когда мы держали двери в семейные покои закрытыми. Королю Фредерику с каждым днем становится все лучше…
Внезапно у меня за спиной в дверях послышался шум, и мама стояла там, держа дверь открытой, с широко раскрытыми глазами и обеспокоенным видом.