Страница 19 из 47
И я очень надеялся, что это не имеет никакого отношения к Дэниелу.
Одно лето. А потом я сделаю свое дело и подумаю об американской наследнице.
— Это не Средневековье, — сказала Вера, ее поддержка на этой арене была нескончаемым сюрпризом. — Мальчик должен жениться на той, на ком хочет.
— “Мальчику” двадцать семь лет если что, и в некоторых частях нашего королевства похоже все еще Средневековье, — сказал Джон, и мне стало стыдно, что он был прав.
Печать на двери библиотеки треснула, и кто-то вошел в комнату. Все за столом переглянулись и начали собирать свои вещи. Спрятавшись, мы не могли видеть дверь, и все были параноиками, что это мог быть мой отец, или дядя, или кто-нибудь из их приспешников.
Я мог бы сказать им, чтобы они не волновались. Даже не глядя, я знал, что это Бренна. На несколько минут раньше. Пробираться от двери в дальний угол она любила больше всего.
Мне не нужно было видеть ее, чтобы понять.
От нее пахло можжевельником и лавандой. И она испускала электрический ток в воздух. Мое тело проснулось, словно после долгого сна.
Зуд и судороги от осознания ее присутствия.
— Я подумаю о женах через несколько месяцев, — сказал я, когда все встали. — И я понимаю, что терпения набраться трудно. Мы можем спасти наш промысел, я в этом уверен. И они могут просто спасти нас.
— Я думаю, ты сошел с ума, парень, — сказал Джон. — Рыбалка не вытянет эту страну. Но я готов дать тебе еще несколько месяцев свободы, прежде чем женить на той, которая готова больше заплатить.
Алек рассмеялся, но проглотил смех, когда я посмотрел на него.
Я закрыл дверь позади всех, а потом оказалось, боролся со своей улыбкой.
Бренна.
Она оказалась именно там, где я и предполагал, - в одном из кожаных кресел за широким дубовым столом, вырезанным викингами, поселившимися на этом острове.
Ее дерзкая ухмылка произвела на меня такое впечатление, что я не мог ее понять. Вся она произвела на меня такой эффект, который я не мог определить, да и не пытался. Больше не было никаких ограничивающих ящиков для этой женщины и того, что я к ней чувствовал.
Но что меня в ней поразило, так это то, что она могла сидеть и казаться одновременно совершенно чужой и совершенно знакомой.
Те же длинные светлые волосы, пронзительные голубые глаза, пристальный взгляд сквозь очки. Книга в ее руках.
Сила природы, которую я не мог ни предсказать, ни контролировать.
Наше последнее лето, подумал я с болью, похожей на сожаление и облегчение одновременно.
— Привет, Бренна, — сказал я, прислонившись к столу. — Прости, что не смог встретиться с тобой в тронном зале.
— Все в порядке. Я решила, что ваша встреча затянулась. Как продвигается дело с клубом плаща и кинжала? — спросила она, переходя сразу к делу. Которым Бренна в действительности и занималась. И она была единственной, кто делал это во дворце. Бренна сразу поняла, в чем дело, и бросилась работать на результат.
Я вздохнул и провел руками по лицу. Я был измотан. Решетом воду носить и пытаться влиять на происходящее из тени за спиной отца оказалось не так просто, как я думал.
Что заставило меня думать, что я смогу это сделать?
— Гуннар? — Она встала и подошла ко мне поближе. Голос Бренны был полон сочувствия и беспокойства, и я хотел больше, чем мог сказать, притянуть ее в свои объятия. Положить подбородок на ее голову и позволить ей поддержать меня в течение нескольких секунд.
Но это пересечет границы, которые мы поставили между собой. Соглашение “просто друзья” и Дэниел. Буквально мили и мили между нами — все стены, возведенные вокруг нас, чтобы остановить нас от того, что мы хотели сделать.
Мы переписывались часами каждую неделю. Но мы никогда не прикасались друг к другу. И эта обратная близость сбила меня с толку.
Пока Бренна училась в школе, она превратилась в принцессу викингов, и я едва мог оторвать от нее взгляд. Бренна владела своим ростом и носила высокие сапоги, которые делали ее еще выше. И узкие джинсы, которые выставляли напоказ ее ноги и округлый изгиб ее задницы.
Это вызывало проблемы каждый раз, когда мы были вместе. Проблемы, которые я упорно скрывал. Но я так чертовски устал. И мне было так чертовски одиноко здесь, в тени. Как я мог жениться на богатой наследнице, когда Бренна и ее ноги были где-то далеко?
Поэтому, когда она подошла ко мне со всей своей заботой, дружбой и своими гребаными ногами — я отступил.
Что, конечно, заставило ее остановиться. Бренна прижала руку к животу, теребя нижний край рубашки.
Наша странная близость позволяла легко ранить друг друга. Мы все состояли из шипов и роз. И я не знал, как это остановить.
— Я в порядке, — сказала я с улыбкой, которая пыталась перекинуть мост через зияющую пасть пещеры, которую мы держали между нами. — Но часы тикают. У отца опять сердечный приступ. И мой дядя, жадный ублюдок, пытается захватить власть, сыграв на всей этой ситуации с нефтью.
— И ты собираешься его остановить?
— Я наследник трона Васгара, Бренна. Если я не остановлю его, то кто? Если я не выведу эту страну из темных дней, в которые нас загнал мой отец, то кто же? Мой дядя через три года присоединит нас к России.
Бренна молчала так долго, что я поднял глаза и увидел, как она смотрит на меня, закусив нижнюю губу.
Черт, я хотел пососать эту губу. Каждый раз, когда мы виделись, она была другой. Не просто красивее, какой она была, но и ослепительно красива. Почти болезненно. Но она все больше и больше становилась самой собой. Как-то острее. Яснее.
И теперь, стоя передо мной, она была воплощением разницы между привлекательностью, которой всегда была, и магнетизмом.
Бренна была абсолютно притягательна.
Я никогда не ожидал такого. Эта медленная и неуклонная эволюция ее, как женщины.
И моя растущая неспособность сопротивляться ей.
— Посмотри на себя, — сказала она с сияющей улыбкой.
Нет. Нет. Дорогая, посмотри на себя.
— Наверное, кто-то на меня подействовал. — Мы посмотрели друг на друга, эта связь кипела между нами, и совершенно некуда было деться от ее влияния, прежде чем Бренна отвернулась к витражам. Квадраты голубого света падали на ее лицо.
Ты все еще с Дэниелом? Скажи мне, что ты не с Дэниелом.
— Я хочу помочь, — сказала она. — С Советом. С голосованием. Со всем, что ты делаешь.
— Помочь? А как же твоя жизнь в Шотландии? Дэниел.
— У меня есть несколько месяцев до отъезда в Нью-Йорк.
— Нью-Йорк? — вот что я спросил. Несколько месяцев? — Бренна, хватит секретов. Что происходит? Почему ты дома?
— Я получила работу в ООН. Начиная с Нового года.
— В ООН?
Она кивнула.
Медленная улыбка расплылась по моему лицу.
— Бренна…
— Остановись.
— Нет! Это потрясающе! Как давно ты знаешь это?
— Некоторое время.
— Почему ты мне не сказала?
— Без понятия. — Бренна посмотрела на меня и отвела взгляд. Довольный и нервный. Такая невыносимая Бренна. — Я хотела сказать тебе лично.
— Боже мой, Бренна. Поздравляю, — сказал я и шагнул к ней. Линии между нами предупреждающе гудели, настаивая, чтобы мы держались на расстоянии, угрожая ужасными вещами, если мы проигнорируем эти предупреждения.
Но это было грандиозно, начало всех ее мечтаний, и я притянул ее в свои объятия.
Бренна поместилась там, на моей груди, под моим подбородком, как я и предполагал. Мы вдохнули, наши животы соприкоснулись,ее дыхание коснулось моей шеи. Кончики ее длинных волос скользнули по моим пальцам, и я не удержался, чтобы не запустить их в эти пряди.
Руки Бренны широко раскинулись по моей спине, как будто она пыталась почувствовать как можно больше меня. Как будто своими руками она могла запомнить меня. Я знал, что она это делает, потому что я тоже это делал.
У нас был только один момент. Одно мгновение, и мы оба воспользовались этим. Впитывая ощущение прикосновения друг к другу сквозь кожу, как изголодавшаяся по дождю земля.