Игра XXIII

По крайней мере, так заявляют генетики.

А мы, как stado tupicus, верим им на слово.

Однако я отвлёкся…

После оглашения списка участников судья, откашлявшись, сделал любопытный анонс:

– Поскольку Деан МакНайтс и Эмма Шантс получили одинаковое количество очков, то мы предложили мистеру МакНайтсу дополнительное испытание. Однако он предпочёл отказаться в пользу леди.

Золотоволосая, крепко сложенная Эмма вскрикнула и залепетала, словно мантру: «Он жив, он жив, он жив, он жив!..» Она сцепила руки так, что костяшки её пальцев побелели.

Судья смерил девушку суровым взглядом:

– Что за глупости, мисс! Разумеется, мистер МакНайтс жив. Не знаю, где вы могли услышать обратное… Итак, позвольте мне сделать вводную по финальному этапу турнира. Игра будет проводиться вне города, в удалённой локации. По этому случаю мистер Планш милостиво разрешил вам воспользоваться его личным уникальным артефактом. Порталом. Иначе вы не сможете добраться до места назначения.

Андромеда, стоявшая рядом со мной, тихо фыркнула:

– Милостиво разрешил… Если отец выбрал эту локацию, то он просто обязан предоставить нам средство перемещения, чтобы мы не тратили свои средства и время.

Я успокаивающе сжал её плечо.

– Правила заключительной Игры вы узнаете на месте, – продолжил тем временем судья, высморкавшись в платок. – Большего я сейчас рассказать не вправе. Надеюсь, что вы уже собрали свои чемоданы. Если нет, то поторопитесь – отправка вещей состоится сегодня вечером, в десять часов. Вас же мы пригласим к порталу завтра, в семь часов утра. Есть вопросы?

Саран тут же подняла руку, опередив Присциллу с Ларсом:

– А какие предметы можно провезти на себе, не помещая в багаж? —она слегка картавила. – Я бы не хотела снимать свой фамильный кулон.

– Вы можете взять с собой что угодно, мисс Гротхьярта, – судья покосился на неё поверх очков. – Однако на входе в локацию будет проведён досмотр, и охрана изымет у вас запрещённые вещи. Ещё, как и перед каждой Игрой, диапазон заклинаний на ваших браслетах будет ограничен. Некоторые чары станут недопустимыми для использования.

– Как и перед каждой Игрой? – Саран удивлённо подняла белёсые брови. – Но в отборочном раунде…

Судья торопливо кашлянул:

– Ещё вопросы?

Мы, шокированные, переглянулись. Лишь Эмма с Альциосом, казалось, не обратили внимания на обрывочную фразу Саран.

«Но в отборочном раунде…» Видимо, там подобных ограничений не вводилось. Отсюда закономерный вопрос – что это был за отборочный раунд, на котором разрешались все заклинания? А… те, которые могли убить… тоже?..

Присцилла неуверенно подняла руку.

– Да, леди Дарвейт? – судья явно был раздражён.

Подумать только, сколько спеси в этом надутом маленьком человечке… Вроде он является помощником мэра. Интересно, сколько денег организаторы Игры отвалили государству за то, чтобы этот турнир считался легальным?

– А финал Игры, – Присцилла кашлянула, – он… безопасен?

Бедная девушка выглядела так, словно боялась услышать ответ на свой вопрос.

Наш судья посмотрел на неё с тонкой улыбкой:

– Неужели вы думаете, что мы не побоимся гнева вашей семьи? Можете не волноваться, леди Дарвейт. Принятые нами меры безопасности, как всегда, на высшем уровне.

Чиран еле слышно выдохнул, и на его худом лице отразилось облегчение. Эмма довольно кивнула. Альциос лишь хмыкнул. Их семьи, принадлежавшие к сливкам местного общества, действительно могли попортить кровь «Планш Корпорэйт», если бы с их наследниками что-то приключилось.

А вот Кассандра явственно побледнела.

– Как насчёт тех, у кого нет семьи? Вообще никакой, – недовольно буркнул Ларс, стоявший справа от меня. Его розовый ирокез качнулся при этих словах, как цветок.

– Не уподобляйся Присцилле, – шепнул я ему. – Не задавай тех вопросов, в ответ на которые услышишь ложь.

Ларс усмехнулся.

Во время сборов ко мне в комнату регулярно прибегала Андромеда, чтобы забрать ту или иную забытую вещь. Привыкший к путешествиям, я собрался достаточно быстро. Однако моя девушка не учла, что горничная возьмёт выходной и ей придётся укладывать чемодан самостоятельно. Это была настоящая катастрофа. Когда Энди явилась за очередной парой босоножек, я решил намекнуть, что вряд ли столь непрактичная обувь подойдёт для Игры. Кто знает, в каких условиях будет проходить финал? Может быть, нас вообще вывезут на дикую природу.

Андромеда задумалась, наморщив свой изящный носик:

– Действительно. Лучше я возьму с собой сапожки. И кеды, новые. Как считаешь?

– Бери всё, что захочешь, – щедро предложил я. – Хоть лепрекона. Хотя нет, он ведь тоже окажется бесполезным…

Андромеда покосилась на меня и больше вопросов не задавала.

Я пытался сообразить, какие амулеты взять с собой, кроме оберега. Что разрешат, а что, скорее всего, запретят? И аптечку… Ведь с целительной магией у меня, мягко говоря, сложные отношения…

В десять вечера мы отдали свои чемоданы слугам (у Энди был пурпурный чемодан размера L) и после недолгой беседы разошлись по спальням. Всем нужно было выспаться. Согласно устоявшейся традиции ночь перед Игрой мы с Энди проводили раздельно. Секс вызывал повышенную лояльность к партнёру и мог повлиять на логику наших суждений. Что, если Андромеда будет Одержимым? А что, если я?

Наутро мы все, всё ещё сонные, вошли в просторный лифт, который должен был отвезти нас в апартаменты Планша. Дитрих шепнул мне, что именно там установлен этот супер-дупер-портал. Я лишь зевнул в ответ.

Откуда наш славный доктор всё знает?

Странный он тип. Лучше бы за девушкой своей следил – за неделю, предшествовавшую финальной Игре, Кассандра сильно потеряла в весе. Если бы существовали вампиры, то я бы не сомневался, что какой-нибудь Лестат высосал из неё пару литров крови. Белая и дрожащая, Кэсси стояла в лифте рядом со мной. Ларс в одежде всех цветов радуги гладил её по спине и нашёптывал в ухо что-то успокаивающее. Девушка кивала, однако её пальцы продолжали нервно сжимать золотистую ткань платья.

Присцилла вполголоса переговаривалась с Чираном. Она горячо доказывала какой-то тезис, жестикулируя, а юноша односложно отвечал ей. Ему пора что-то делать со своей реакцией на женское внимание.

Альциос не сводил глаз со спины Саран, стоявшей прямо у дверей лифта. Мне вспомнилось, как он пытался расспросить северянку об отборочном раунде, однако та лишь отмахнулась и заявила: «Какая разница? Всё равно финал наверняка пройдёт по другим правилам. Нам всё расскажут на месте». Больше мы к Саран не лезли. И ежу понятно, что она подписала какую-то бумагу о неразглашении и теперь боится насолить организаторам. К тому же новенькая права. Мы вскоре сами всё узнаем.

Эмма что-то тихонько напевала себе под нос, чем изрядно меня раздражала. Она читала сообщения с голографона и отвечала с пулемётной скоростью. Наверняка переписывается с Деаном. Андромеда попыталась заглянуть Эмме через плечо, но не преуспела – та была на голову выше рыжеволосой красотки.

Двери лифта открылись, и мы шагнули в личные апартаменты мистера Планша. Если они расположены над пентхаусом Андромеды, то как их называть? Пентпентхаус?..

За последние пару лет – с тех пор, как я начал крутиться в высшем обществе – меня стало трудно удивить роскошью. Поэтому я не разахался, оказавшись в святая святых. Плазменный гологравизор длиной в целую стену? Легко! Окна с дополненной реальностью, накладывавшие иллюзии на городской пейзаж? Видел у Андромеды… Пушистые ковры, комнатный водопад и аквариум с морской черепахой? Экая банальщина. Выход на вертолётную площадку? Так, хорошо, это что-то новенькое.

Моё внимание привлёк загадочный предмет, высившийся по центру комнаты.

Портал.

По сути, он выглядел… вполне предсказуемо, если увлекаться чтением фэнтези. И если представлять себе реалии двадцать третьего века. Рама – обычная, золочёная, словно для картины. А внутри неё… Бесконечно кривое зеркало? Палитра красок? Пузыри разных форм и оттенков находились в постоянном движении, то смешиваясь друг с другом, то разделяясь. Иногда в портале мелькали ярко-фиолетовые линии, встречавшиеся в одной точке. Их всегда было семь. Почему-то каждый раз при их появлении на меня накатывала удушающая паника. Мне казалось, что эти линии являются коридором из семи измерений… Мозгу было трудно осознать существование подобного места. А вообще – о чём это я? Какие семь измерений? Где я мог это вычитать?..