Страница 7 из 13
Так я шла десять минут, двадцать – и наконец почувствовала, что не слишком выиграла.
Может быть, меня здесь не убьют – но я сама умру от холода! Или свалюсь в какую-нибудь яму и переломаю ноги. И еще неизвестно, какая смерть ужаснее!
Телефон работал, но я по-прежнему не знала, где нахожусь, так что не могла вызвать такси…
И тут впереди сквозь мутную пелену метели проступили два тусклых пятна.
Эти пятна двигались – значит, это были фары машины…
Я бросилась навстречу этому свету и скоро увидела приближающийся автомобиль.
Это был скромный пикапчик с надписью на борту «Срочная доставка пиццы».
Я выбежала на дорогу, наперерез машине, и замахала руками, лишь бы она не проехала.
Тут мне пришли в голову все страшные истории о наивных девушках, которые садились ночью в машины незнакомцев. Такие истории рассказывала мне мама в воспитательных целях, да и не только она, и они сидели уже у меня в подкорке.
Но метель была очень убедительна, и я решила для себя: если в машине два человека – ни за что не сяду, а если один – так и быть. От одного я как-нибудь отобьюсь.
Пикап остановился.
Я заглянула в кабину.
Там сидел один человек, парень лет тридцати с круглым, добродушным, как у целлулоидного пупса, лицом и растрепанными светлыми волосами.
Порыв ветра залепил в меня снегом, и я перестала сомневаться, потянула на себя дверцу и влезла в кабину. Машина тут же тронулась с места.
– Привет! – проговорил парень, оглядев меня боковым зрением.
– Привет! – ответила я, стуча зубами. – Хорошо, что я увидела твою… вашу машину, а то бы околела от холода!
– А как ты оказалась на улице в такую ночь?
– Ох, не спрашивай!
– Что, с парнем поссорилась?
– Ну до чего же ты догадливый!
– Да тут большого ума не надо. Как еще нарядно одетая девушка могла оказаться на улице в такую метель?
– Ну да, ты прав… – Я откинулась на спинку сиденья.
– Ну, если не хочешь об этом говорить – не надо.
– Честно говоря, не хочу.
– Твое право… это я так, для поддержания разговора. Езжу один, хочется с кем-нибудь поговорить…
Он замолчал, а меня передернуло – было все никак не согреться.
Водитель понял это и подкрутил регулятор печки. По ногам заструилось блаженное тепло. Ноги потихоньку оттаяли и заныли.
Я благодарно взглянула на водителя – и вдруг мне показалось, что сквозь его добродушную кукольную внешность, как сквозь карнавальную маску, проглянуло на мгновение совсем другое лицо – опасное, подозрительное, коварное…
Да нет, это мне просто показалось. Этак у меня скоро разовьется паранойя…
Водитель озабоченно взглянул на меня, спросил:
– Ну что, согрелась?
– Уже почти…
– А то, хочешь, у меня горячий кофе есть.
Он свободной рукой достал откуда-то из-под сиденья термос, протянул мне:
– Нальешь сама?
– Конечно!
Мне вдруг страшно захотелось кофе. Я открутила крышку термоса, налила в нее дымящийся напиток.
Вкус кофе показался странным, немного непривычным, но я списала это на термос. Зато в желудке стало тепло, и это тепло распространилось по всему телу.
– Хорошо! – проговорила я благодарно, возвращая спутнику термос. – Спасибо!
– Не за что! Я по ночам работаю, и мне без кофе никак…
– А ты вообще как сюда заехал? Здесь ведь промзона, кто здесь заказывает пиццу?
– Да тут, в промзо-оне, есть какие-то офисы. Люди снимают помещения по дешевке, а есть всем надо… Хоть днем, хоть ночью.
То, как он произнес слово «промзона», с растяжкой на второе «о», показалось мне странно знакомым.
Машина ехала среди темных корпусов, среди буйства метели. Меня вдруг начало неудержимо клонить в сон. Я потерла глаза, чтобы отогнать дремоту, и спросила:
– А ты сейчас вообще куда едешь?
– На базу, за новой порцией пиццы.
– Будешь какое-нибудь метро проезжать, высади меня…
– Ладно, так и сделаем.
И снова его слова, его голос показались мне странно знакомыми. Где-то совсем недавно я слышала этот голос и эти самые слова…
Я на мгновение провалилась в сон, с трудом вынырнула из него, встряхнула головой. Да что со мной происходит? Только не хватало заснуть в чужой машине!
На какое-то время мое сознание прояснилось.
В голове прозвучали последние слова водителя: «Ладно, так и сделаем…»
И тут я вспомнила, где и когда слышала этот голос и даже эти самые слова. Это было, когда я через вентиляцию подслушала разговор двух мужчин, которые решали мою судьбу. Решали, убить меня сразу и спрятать мой труп в промзоне или пока оставить в живых и отвезти на Обводный канал к какой-то Ильиничне…
Один голос принадлежал тому человеку, который руководил подозрительным «кастингом», а второй… ну да, это был голос вот этого парня, который сидел сейчас за рулем пикапа! И я не придумала ничего умнее, чем самой сесть в его машину!
Я потянулась к ручке двери, чтобы выскочить на ходу, но руки уже не слушались, и сон, точнее, тяжелое беспамятство навалилось на меня тяжелой плитой…
Очнулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
– Проснись! Приехали!
– Куда приехали? – пробормотала я, с трудом разлепив глаза. – Можно еще немного поспать?
– Там поспишь! – отозвался тот, кто меня будил. – Мне тебя нести неохота!
Я наконец подняла веки и разглядела круглое лицо целлулоидного пупса, светлые растрепанные волосы… я уже видела этого человека, но не могла вспомнить, где и когда.
С трудом я поднялась на ноги, сделала шаг, другой…
Он вел меня за плечо, осторожно подталкивал. Я еле переставляла ноги. Казалось, к ним привязаны чугунные гири.
Таким манером мы вошли в подъезд, зашли в решетчатую кабину старого лифта. Я едва не сползла на пол, ноги просто подкашивались. Кабина с дребезжанием поползла вверх, затем остановилась.
Мой спутник вывел меня из лифта, проволок по площадке, позвонил. Открылась обитая дерматином дверь, показалось жизнерадостное старушечье личико, похожее на печеное яблочко.
– Вот, Ильинична, жиличку тебе привел! – проговорил мой спутник. – Из промзо-оны…
– Что-то она еле на ногах стоит!
– Кофейку моего выпила. Ну, уложи ее сейчас. Пускай у тебя поживет, только смотри – чтобы не сбежала!
– Не бойся, голубчик, у меня не сбежит! От меня никто еще не сбежал, не было такого!
Меня, как куклу, провели по коридору, ввели в полутемную комнату… больше я ничего не помню.
Я провалилась в глубокий сон без сновидений, как в бездонный колодец.
Проснулась я от громкого, хриплого голоса, который проорал:
– Вставай, пр-роклятьем… пр-роклятьем заклейменный!
Я вздрогнула и открыла глаза.
И тут же закрыла их, решив, что все еще сплю.
Потому что увидела перед собой огромный кривой клюв, круглый безумный глаз и растрепанный красный хохолок.
Тут снова раздался тот же хриплый голос:
– Весь мир-р голодных и р-рабов!
Нет, это явно не сон.
Я снова открыла глаза – и увидела большого яркого попугая, который сидел на спинке стула.
– Пр-роснулась, пр-роснулась! – проорал попугай и всплеснул яркими крыльями.
– И правда проснулась! – прозвучал рядом другой голос.
Я повернула голову – и увидела старушку небольшого роста с круглым морщинистым личиком, похожим на печеное яблоко.
– Вставай, деточка! – проговорила эта старушка сладким, как засахаренное варенье, голосом. – Кто рано встает, тому Бог подает! Тем более что уже совсем не рано.
– Кто вы? – спросила я непослушным со сна голосом. – Где я?
– Я-то? – переспросила старушка. – Можешь называть меня Ильинична. Меня многие так называют. А где ты? Это совсем простой вопрос. Ты, деточка, у меня.
Я потрясла головой. От этого простого действия в голове что-то щелкнуло и прояснилось, как будто свет включили.
И я тут же вспомнила свои вчерашние приключения… вспомнила, как попала на безумный кастинг, как с трудом сбежала с него, чтобы тут же сесть в машину к подозрительному типу с лицом игрушечного пупса. К типу, который собирался отвезти меня на Обводный канал к какой-то Ильиничне…