Страница 25 из 45
Алло. Алло? Я разговариваю с господином Хорими из Атами? Мне очень жаль, что беспокою в такой час... Простите, госпожа, но это вы? А, понятно. Я Оцуки, адвокат. Возникло одно весьма срочное дело. Ваш хозяин дома? А? Не здесь? В Токио? А кто из семьи сейчас в Атами? Кто? А юная госпожа? Отправилась в Камакуру? А еще кто-нибудь есть? Э-э... что? У вас там гость. Я понял, у вас гость. В общем, я хочу задать один вопрос, немного необычный – скажите, ваша машина сейчас в гараже? А? Да, стоит ли она в гараже? Странно... Дело в том, что мы только что видели ваш автомобиль рядом с перевалом Хаконэ. Я не знаю, кто был за рулем, но это был кремовый купе. Если вы мне не верите, то посмотрите в гараже. Сожалею, что разбудил вас. Будьте добры, посмотрите. Я на проводе...
Ах, мне чертовски неловко. Вы посмотрели гараж? Совершенно пустой? Понятно, понятно. Что? Вашего гостя убили?
Оцуки с грохотом положил трубку. Служащие забежали внутрь и замерли с бледными, растерянными лицами. Воцарилось ледяное молчание, но адвокат взял себя в руки. Он снова поднял трубку, чтобы сделать еще один звонок.
– Дайте мне полицейский участок Атами! Алло, полицейский участок Атами? Господин Нацуяма уже ушел? А, только еще собирается? Пригласите его к телефону, срочно. Господин Нацуяма, это ужасно. Машина, о которой мы говорили, принадлежит мистеру Хорими, вы знаете, из Гакунанской железной дороги. Я только что позвонил на его виллу, и, похоже, там произошло убийство. Пока непонятно, кого убили, но, получается, убийца воспользовался машиной, чтобы скрыться. Я не знаю, кто был за рулем, но мы... обязуемся никого не выпускать и внимательно следить с обеих сторон, так что направляйтесь сначала на виллу, и как только закончите там свое расследование, приезжайте сразу сюда. Хорошо, я буду ждать...
Вилла Хорими была расположена в тихом даже по мерками Атами месте – в холмистой части города. Хозяева виллы, супруги Хорими, вернулись в свой дом в Токио в начале лета. В свою очередь, их единственная дочь, Томико, и ее личный репетитор – иностранка – приехали на виллу дней десять назад. Но сегодня во второй половине дня их посетил весьма нежеланный гость, и они вдвоем фактически сбежали в Камакуру. Это тот гость, который был убит. Его звали Эйити Осияма, и он был богатым молодым господином.
Бизнес Редзо Хорими не ограничивался только Гакунанской железной дорогой, но за последние годы ему пришлось пережить несколько чувствительных ударов, и так получилось, что он занял у отца Осиямы целое состояние. На волне этой слабости Эйити преследовал Томико, которая была слишком юна для замужества.
Томико, конечно, ненавидела Осияму. Поэтому, когда Эйити прибыл на виллу, Томико и ее репетитор Эванс предпочли покинуть опасное место. Эванс, пожилая леди, родившаяся в Соединенных Штатах, была близким человеком в семье Хорими с самого рождения ребенка. Примерно в то время, когда Томико начала посещать женскую академию, Эванс стала ее личным репетитором, обучая английскому языку. Эванс любила Томико как родную дочь и как собственную внучку.
В отсутствие хозяина на вилле оставались всего две служанки – мать и дочь. Это мать, Кийо, разбудил настойчивый звонок Оцуки. Кийо сняла трубку, протирая заспанные глаза, но вскоре выбежала из дома, удивленная странным рассказом человека на том конце провода. Обнаружив, что машина, которая должна была стоять в гараже, исчезла, а передние ворота распахнуты, она решила, что это сделал нерадивый гость. Но, открыв дверь в гостевую комнату, она увидела Осияму, одетого в пижаму и лежащего рядом с кроватью в луже крови. Кийо немедленно бросилась к телефону.
После того как она ответила Оцуки, Кийо быстро вызвала полицию. Даже сделав звонок, она не смогла отойти от шока и, окаменев, застыла без движения в телефонной комнате.
Лейтенант Нацуяма был сбит с толку всеми этими телефонными звонками, но все же послал небольшую группу полицейских на платную дорогу, а сам в сопровождении нескольких офицеров отправился на виллу Хорими. Прибывший позже судебно-медицинский эксперт установил, что причиной смерти Осиямы стали два ранения в область сердца, нанесенных колющим орудием, похожим на нож. Один из ударов, впрочем, не был смертельным, так как пришелся по касательной, поцарапав бок жертвы. С момента убийства не прошло и часа.
Лейтенант Нацуяма отвел Кийо в сторону и начал с нескольких простых вопросов. Кийо нервничала и выглядела взволнованной, но все же сумела объяснить, как все произошло.
– Значит, так, господин Осияма вышел из дома поздно вечером и, я думаю, он немного выпил перед тем, как вернуться обратно. Потом мы пошли спать, и о том, что произошло, я узнала, только когда господин Оцуки позвонил нам.
На этом показания Кийо заканчивались. От парадного входа лейтенант Нацуяма отправился к гаражу. Посветив фонариком, он обнаружил несколько торопливых женских следов на земле рядом с лужей воды, бегущих в сторону гаража.
В гараже пахло маслом, но машины не было.
Лейтенант Нацуяма огляделся в пустом гараже и охнул. Он присел на корточки, достал носовой платок и аккуратно обернул его вокруг блестящего предмета, лежащего на полу.
Это был окровавленный нож. Более впечатляющего ножа он в жизни не видел. Явно дамский, великолепной формы, с изящной рукояткой из слоновой кости и рельефным рисунком. Буквы были выгравированы в углу рукоятки. Лейтенант приблизил фонарик и пристально вгляделся в надпись.
В честь празднования твоего семнадцатого дня рождения. 29 февраля 1936 года.
Глаза лейтенанта заблестели. Он сунул находку в карман и снова, уже в доме, допросил Кийо.
– Кстати, сколько вам лет? Больше пятидесяти?
– Вообще-то мне только пятьдесят...
– Хм. А вашей дочери?
– Моей Тосии? Ей восемнадцать...
– А мисс Эванс?
– Этой далеко за шестьдесят.
– Мисс Томико?
– Уже семнадцать.
– Спасибо. – Лейтенант Нацуяма удовлетворенно улыбнулся. – Последний вопрос: у всех ли людей в доме Хорими имелись ключи от виллы?
– Да.
– И у мисс Томико тоже?
– Да, наверное...
– Еще раз спасибо. – Лейтенант повернулся к ближайшему подчиненному и, не скрывая ликования, сказал ему: – Здесь мы закончили. Врач пусть дожидается судебной команды. А мы едем на платную дорогу.
К тому времени, когда лейтенант Нацуяма прибыл в пункт въезда «Перевал Дзиккоку», Оцуки вернулся туда с полицейской машиной, которую ранее послали в пункт въезда «Перевал Хаконэ». Он ждал прибытия Нацуямы в пункте «Перевал Дзиккоку».
Бригада полицейских, которая уже находилась там, разделилась на две группы, взяв дорогу под наблюдение в обоих пунктах. При появлении лейтенанта Оцуки окликнул его:
– Вы уже закончили на вилле?
– Там почти нечего было делать. Убийца сбежал оттуда, так что пришлось поспешить. Но в любом случае я получил хорошее представление о том, кто он.
– Да? И кто же он?
– Ну, сначала я хотел бы узнать о машине. Вы нашли ее?
Оцуки несколько удрученно махнул рукой.
– Нет, в том-то и проблема. Похоже, она упала в ущелье. Ничего другого не остается.
– Боюсь, я вынужден согласиться. Нам придется искать ее.
– Да, но поиски могут оказаться затруднительными. На обратном пути сюда я постоянно смотрел на дорогу, но, учитывая темноту, длину в почти шесть миль и тот факт, что она проходит по краю довольно глубокого ущелья, ну, еще то, что дорога сухая и следов нет, я не могу назвать даже приблизительного места, где она упала.
– Но мы не можем просто сидеть и ничего не делать.
– Вы правы, конечно. Во всяком случае, лучше начать с ущелья. Но вернемся к моему вопросу об убийце.
– Убийца? Это дочь мистера Хорими.
Сказав это, лейтенант запрыгнул обратно в машину. Ударная группа тоже села в машину, которая сдала назад и направилась к въезду «Перевал Хаконэ» на скорости десять миль в час. Но не успели они продвинуться и на полмили, как тут же расследование столкнулось с трудностями, и ситуация стала очевидной. Они ползли по краю ущелья, дорожное полотно было совершенно сухим, и никаких следов автомобиля, сошедшего с трассы, не наблюдалось. Если бы дорога была огорожена по обочине, тогда они сразу бы заметили то место, где машина могла повредить ограждение. Дорогу построили исключительно для автомобилистов, без пешеходной тропы, поэтому расставленные местами вычурные перила, покрашенные в белый цвет, исполняли декоративную функцию и были бесполезны.