Страница 18 из 39
— Она умерла смертью воина, — тихо говорит Хевекс, и я киваю.
Я поворачиваюсь и поднимаю Неваду на другую мишуа, которая сейчас ведет себя серьезно и спокойно. Я сажусь позади Невады, и мы оставляем смерть позади.
Невада молчит, пока мы идем к пещере, а Тагиз с Хевексом рассказывают мне, что они нашли в Нексии. Этот район уже давно превратился в выгребную яму. Сначала это был торговый пост для продажи товаров, но потом он привлек внимание слишком многих преступников. В конце концов вуальди захватили часть территории для себя, и множество других существ присоединились к борьбе, торгуясь за вещи, торговать которыми они не имели права.
Независимо от того, что вы хотите на этой планете, вы можете найти это в Нексии. Дексар, возможно, и закрыл один невольничий рынок, но я не сомневаюсь, что под землей не действует еще множество других.
Центр Нексии называется Себе, и он ближе всего к тому, что в этом районе Агрона считается нейтральной территорией. Чувствую, как мои губы кривятся в ухмылке, когда я смотрю на Неваду. Она будет наслаждаться рынком. Я представляю, как она будет озираться вокруг с любопытством.
Она все еще бледна, и я не упускаю беспокойства в ее взгляде, когда она оглядывается на порез на моей руке. Мои плечи распрямляются. Упрямая самка заботлива. Она волнуется больше, чем хотела бы признать.
Я подавляю довольную ухмылку, возвращаясь к разговору Хевекса и Тагиза. Их голоса звучат тихим шепотом, и мы не спеша идем по опушке леса. Это небольшой лес, граничащий с Нексией, куда было бы самоубийством идти после наступления темноты без дополнительных воинов, особенно когда уже истекаешь кровью. Я чувствую, как мои плечи расслабляются, когда мы, наконец, достигаем пещеры.
— Мы останавливались здесь по пути в Нексию, — говорит Тагиз. — И мы пополнили запасы после нашего визита на рынок.
Я одобрительно киваю. У нас есть много подобных убежищ, разбросанных по всей нашей территории, и даже несколько спрятанных в глубине территорий вуальди. Некоторые мы даже делим с другими браксийскими племенами. Правила очень просты. Оставьте после себя больше, чем нашли в убежище.
Если там было четыре меховых шкуры, принесите еще одну. Всегда следите за тем, чтобы было достаточно припасов для воина, который может пострадать, и никогда не ешь больше, чем тебе нужно.
Мы привязываем мишуа у входа в пещеру. По дороге сюда мы останавливались, чтоб набрать воды, и в пещере уже есть несколько больших ведер, наполненных водой.
Невада с тоской смотрит на одну из них, и я чувствую, как уголки моих губ приподнимаются. Я киваю в дальний угол пещеры.
— Я подержу шкуру, чтобы прикрыть тебя, если ты захочешь искупаться.
Она кивает, и Тагиз сдвигается.
— Мы вернемся к реке, чтобы искупаться. Вы можете воспользоваться водой. Мы с Хевексом будем дежурить по очереди.
— Я могу сменить вас, — предлагает Невада, и Тагиз смотрит на меня.
— Они знакомы с этой местностью, — говорю я. — Они сразу же узнают, является ли тот или иной звук, издаваемым животным, обычно встречающимся здесь, или же кто-то подкрадывается к нам. А тебе надо отдохнуть.
Невада открывает рот, но неожиданно пожимает плечами. По кругам под глазами я догадываюсь, что она понимает, как сильно ей нужно поспать.
Мы делимся пайками и разводим костер, который быстро прогревает пещеру. Затем Тагиз и Хевекс кивают нам и уходят на ночь. Они, вероятно, устроят свой собственный лагерь поблизости, но в районе, более подходящем для того, чтобы видеть и слышать любого, кто попытается подкрасться к нам.
Я оттаскиваю ведра подальше от нашей спальной зоны и пододвигаю их поближе к задней части пещеры, где вода будет убегать от входа. Затем я снимаю рубашку, пока Невада точит свой меч, без сомнения, тщательно игнорируя меня, пока я умываюсь.
— Ты готова? — спрашиваю я, и она кивает, кладя меч и протягивая руку за маленьким кусочком мыла. Я держу толстую шкуру на уровне глаз, размышляя над тем, что снова слушаю звук всплесков и вздохов Невады.
Закончив, Она вытирается мехом и натягивает рубашку, в которой спит. Мою рубашку. Ту, которую она взяла с собой, даже когда думала, что больше никогда меня не увидит.
Я стискиваю зубы и стараюсь не обращать внимания на очертания ее сосков, проступающих под тканью. Она долго смотрит на меня, и мы оба молчим.
Слова вылетают прежде, чем я успеваю их осознать.
— Одна ночь, — мой голос хрипит. — И если ты захочешь, мы никогда больше не будем говорить об этом.
НЕВАДА
Я пристально смотрю на Ракиза. Его руки сжаты в кулаки, как будто он едва сдерживается, чтобы не прикоснуться ко мне. Его лицо сурово, и он смотрит на меня так, словно я — ответ на все его вопросы.
Сегодня мы оба чуть не погибли. Внезапно мысль о том, что один или оба мы больше не дышим, не реагируя на невероятную химию, которая искрится между нами… уму не постижимо.
Никаких сожалений. Если я уйду и не буду знать, каково это, когда Ракиз внутри меня, я буду думать об этом всю оставшуюся жизнь.
— Отлично, — говорю я. — Одна ночь. Но на этом все.
Он медленно кивает, а затем протягивает руку, зарывается ею в мои волосы, притягивает меня ближе и глубоко целует. Он крадет мое дыхание, и я задыхаюсь, когда он поднимает меня и шагает обратно в спальную зону.
Его руки повсюду, скользят по моему телу, под рубашкой, его теплая кожа прижимается к моей.
Я хочу большего. Гораздо большего.
— Ты будешь хотеть меня не одну ночь, моя упрямая самка. И если ты будешь хорошо себя вести, я позволю тебе взять меня.
Я смеюсь, когда он укладывает меня на свои меха.
— Ты высокомерная задница.
Он улыбается мне, и у меня перехватывает дыхание. Мне так повезло увидеть его с этой стороны. Расслабленного, игривого, каким его никто больше не видит.
Это похоже на подарок.
Ракиз нежно покусывает мою нижнюю губу, на этот раз спрашивая разрешения. Он похож на льва, притворяющегося котенком, но меня не проведешь. Но я все равно открываюсь, и он ласкает мой язык своим, издавая низкое рычание.
Я вздрагиваю от этого звука, отчаянно желая, чтобы он сделал это снова. Я хочу заставить этого мужчину сойти с ума.
Я вдруг становлюсь нетерпеливой, готовой к тому, что он окажется внутри меня. Я хватаюсь за него, притягиваю к себе и пытаюсь стянуть с него рубашку. Он издает сдавленный смешок, отстраняется, стягивая ее, а затем нависает надо мной обратно, пристально глядя.
— Ты мне нравишься в моей рубашке, — говорит он, а потом тянется вниз и срывает ее с моего тела.
Я хмуро смотрю на него.
— Это была моя ночнушка.
— Я дам тебе другую, — обещает он, наклоняясь, чтобы уткнуться носом в мою грудь.
Я резко вдыхаю, когда он берет мой сосок в рот, и вздрагиваю, зарываясь руками в его волосы. Ракиз уворачивается, ловит мои руки и фиксирует их над моей головой, мои запястья заключены в одной из его огромных рук.
Другая его рука скользит вниз, раздвигая мои бедра, а потом он смещается вниз, наклоняет голову и ласкает меня языком.
— Боже…
Он лижет и сосет, и все исчезает, кроме нарастающего давления в моей киске. Я мечусь, кричу и извиваюсь, а Ракиз продолжает лизать, растягивая мое удовольствие, пока я не растекаюсь лужицей под ним.