Страница 7 из 10
– Запиши мой телефон, – зачем-то попросил ее Илья. – Так, на всякий случай.
– Давай, – согласилась Наташа, записала, нажала «вызов», и на экране своего мобильника Илья увидел ряд высветившихся цифр.
– Отлично, – пробормотал он, отошел на пару шагов назад и включил камеру. Наташа подобралась, расправила плечи и вздернула нос.
– Внимание, – Илья щурился одним глазом. – Снимаю. Улыбайся!
Наташа улыбнулась, раздался щелчок затвора, потом еще один, потом телефон отказался подчиняться на морозе. Пришлось прятать аппарат в нагрудный карман. «Дома посмотрю» – Илья подошел к Наташе, оперся ладонями о перила, наклонил голову.
– Пойдем отсюда, – предложил он негромко. – Посидим где-нибудь, выпьем. А то уже темно и страшно. И холодно.
«И есть хочется» – но надежда быстро заглушить голод сдохла, едва родившись.
– Не могу, – отказалась от приглашения Наташа и набросила на голову капюшон шубки. – Уже поздно, а я матери сказала, что к девяти вернусь, нам с пацанами еще уроки делать. И пить мне нельзя, уже почти два года. У меня панкреатит, после приступа еле-еле в реанимации откачали. Теперь только минералка, сок и шампанское на Новый год и день рождения. Извини, как-нибудь в другой раз.
И шагнула к лестнице
– Ладно, – буркнул Илья. – Пошли, провожу. А то вдруг маньяк какой привяжется.
Толкнул невежливо трущегося поблизости очередного невнятного мужичка с острым носиком и бровками «домиком» над узкими глазками, и затопал следом за Натальей.
Погода размеренным прогулкам не благоприятствовала, до Наташиного дома добежали быстро. Ни маньяков, ни нариков с «розочками» в руках, ни прочей нечисти по пути не встретили, никто на их жизнь и кошелек не покушался.
– Спасибо, – уже перед хорошо знакомым подъездом сказала Наташа и посмотрела на окна третьего этажа. Два светятся, в третьем темно. – Ты позвони мне, поболтаем.
– Обязательно, – пообещал Илья. – Ты тоже звони.
Наташа вошла в подъезд, грохнула железная дверь. А двадцать лет назад здесь висела деревянная, и закрывалась она только с наступлением холодов. И деревьев во дворе было больше, и солнце ярче, и трава зеленее…
Илья развернулся и поплелся на проспект, миновал освещенные витрины закрытых магазинов и салонов красоты, свернул, огляделся по сторонам и побежал к дому, остановился у парковки напротив своего подъезда. Ольгин «матиз» аккуратно припаркован рядом с его «ровером», лобовое стекло белой машинки припорошило снежком. Илья глянул на окна пятиэтажки. В комнатах «двушки» на втором этаже темно, в кухне светится лампочка под сливочного цвета плафоном. Понятно, Лиза и Мишка уже спят, а Ольга устроилась на кухне. В желудке снова заурчало, вспомнилось нехорошее утро, Илья вдохнул ледяной, с колючими снежинками воздух и решительно направился к подъезду.
Одуряющий запах оладий встретил его на лестнице, усилился у входной двери и стал совсем уж невыносимым в коридоре. Под ноги кинулась Фиска, мявкнула недовольно и скрылась в кухне, Илья повесил куртку рядом с розовым пуховиком дочери, разулся и пошел следом за кошкой. Ольга стояла у плиты спиной к двери, на столе рядом в широкой плоской тарелке возвышалась горка румяных оладий. Илья подцепил сразу две штуки, свернул трубочкой и запихнул в рот. Обжегся, конечно, но вида не подал, прожевал, потянулся за следующим. Ольга бросила на тарелку свежий блин и вылила на сковороду остатки теста.
– Наши где? – с набитым ртом спросил Илья.
– Спят, конечно, – отозвалась Ольга. – Устали после горок, поели и заснули, бедолаги, не дождавшись папашу. Пришлось им сказать, что ты на работе, и у тебя срочное дело. Вы хоть закусывали?
– Да я к Сане ходил, долг отдал, – попытался оправдаться Илья, схватил горячий блин, оторвал кусок и закинул в рот. Фиска терлась черно-рыжим боком о штанину и прицеливалась запрыгнуть на хозяйские колени. Но передумала, устроилась на подоконнике и принялась умываться.
– Ага, я вижу, – Ольга окинула мужа насмешливым взглядом, запахнула на груди голубой халат и сосредоточилась на сковородке.
– Честно, я долг отдал, – Илья утащил из-под рук жены тарелку, уселся на табурет, поставил блюдо перед собой на разрисованную подсолнухами скатерть. Оладьи исчезали стремительно, по телу разлилось тепло, настроение резко пошло вверх. Ольга вытащила из духовки противень с жареной курицей, положила кусок на тарелку и поставила перед мужем.
– Москит, ты всегда так: пошел в баню чистый и трезвый, а вернулся грязный и пьяный, – Ольга сняла сковородку с огня и принялась поправлять собранные в хвост длинные черные волосы. Илья отодвинул пустую тарелку с обглоданными костями, поднялся с табуретки, намотал на ладонь концы пояса Ольгиного халата и притянул жену к себе.
– Уйди, алкаш, – она попыталась отстраниться. – Стоит из дому на денек уехать, а ты по кабакам, по девкам… Кстати, почему тебя Москитом в армии звали? Ты мне так и не сказал.
– Жужжал много, – игнорируя первую часть предъявы, на ухо жене произнес Илья и принялся нащупывать заколку в густой гриве на Ольгином затылке. Нашел, нажал защелку и волосы разлетелись, словно их раздуло ветром.
– Не ври, – проговорила Ольга. – Сколько можно, семь лет одно и то же…
– Я не вру, – свободной рукой Илья нашел на стене выключатель, хлопнул по нему ладонью. В кухне стало темно, на стене дрожало синеватое пятно света от дальнего фонаря, поблескивало стекло в дверцах кухонных шкафчиков. Илья плюхнулся на табурет у стены, посадил Ольгу себе на колени, уткнулся лбом ей в спину.
– Отпусти, – шепотом потребовала жена, но не шелохнулась. Илья молча расстегивал скользкие пуговицы, боролся с тугим узлом на поясе халата.
– Кондратьев, ты сдурел, – проговорила Ольга, на подоконнике что-то зашевелилось, оба застыли, как громом пораженные.
– Фиска, мать твою, – рыкнул Илья. – Проваливай нафиг или я тебя сам обратно на помойку выкину, где нашел…
Ольга фыркнула, вскочила на ноги и схватила сонную кошку на руки. Выскочила с ней в коридор и все стихло. Илья, чертыхаясь, ринулся следом. Темно, тихо и очень тепло, дверь комнаты в конце коридора плотно закрыта, из-за второй падает синеватая полоска света.
– Ты идешь? – услышал он шепот Ольги и метнулся в комнату, едва успев захлопнуть перед Фискиным носом дверь. Привычка чертовой животины проникать в спальню, устраивать засаду под кроватью, а потом лезть под одеяло выводила его из себя. На этот раз повезло, он успел первым, повернул язычок замка и обернулся. Ольга сидела на краю кровати и расчесывала волосы. Илья на коленях подобрался к жене, взял за плечи и уложил на спину.
– Кому-то завтра на работу, – успела произнести Ольга.
«Плевать, времени еще полно». На самом деле его было не так и много, и грех тратить драгоценные минуты на пустые слова, благоразумнее будет побыстрее перейти к делу. Так он и поступил.
Смена выдалась спокойной – ничего срочного, экстремального по двойному или тройному тарифу. Инкассация, ломбард, ювелирка – все по графику, все вовремя и привычно. Как и тяжесть оружия и снаряги, как чуть гудящая голова после бессонной ночи. Отписались, отчитались, сдали груз по назначению после очередного выезда и вернулись на базу.
– Кондратьев, телефон твой достал, – встретил группу дежурный. – Раз пять звонил, пока вы ездили.
Илья положил «укорот» в кресло и вытащил из шкафа свою сумку на длинном ремне, нашел мобильник. Да, несколько пропущенных вызовов, и все с незнакомого номера. «Черт его знает» – крутил он трубку в руках, уселся на мягкий валик и набрал номер жены.
– Все в порядке, Лиза в саду, Мишка в школе, – сообщила она с оттенком недовольства, и даже раздражения. – У меня занятия, я тебе перезвоню.
– Я сам тебе позвоню, – Илья нажал «отбой». Ладно, здесь все в порядке, Ольга вдалбливает в голову очередному раздолбаю неправильные английские глаголы, и делает это терпеливо и вдумчиво. И через пару часов все повторится, только это будут уже правила спряжения или тому подобная мура. Индивидуальные занятия с репетитором хорошо оплачиваются, учеников у Ольги полно, да и деньги всегда нужны… Ладно, продолжим, – Илья нашел в телефонной книге номер отца, когда мобильник задрожал в пальцах. Тот же номер, что и предыдущие, надо ответить.