Война в наследство

– Олег, ты где? Ты живой?

Кричал совсем близко, над головой и Олег открыл глаза. Поглядел в «потолок» над собой, приподнялся, едва не врезавшись в плиту макушкой, и охнул от боли. Под локоть попалось что-то твердое и острое, как оказалось, кусок бетона с обломком арматуры. Подобного добра вокруг оказалось немало, плюс обычный мусор – окурки, обертки, пустые бутылки, мятые банки и прочая дрянь. Щенок тяжело заворочался, засопел, заворчал на груди, Олег распахнул куртку и поймал на себе взгляд голубоватых еще по малолетству глаз. Пес в упор глядел на человека, и Олегу стало не по себе. Только сейчас дошло, чем все могло закончиться, руки дрогнули, затылок свело, как от мороза, желудок неприятно сдавило. Щенок зажмурился, закрутил коротким хвостом. Олег половчее перехватил пса и боком выкатился из-под платформы.

Первого увидел Артема и бледную девчонку. Они таращились сверху, и оба дружно охнули, завидев Олега. Тот погрозил Артему кулаком, но мальчишка и ухом не повел, даже не подумав отойти от края. Олег поднялся и передал щенка девчонке. Та схватила свое сонное сокровище и чудом не придушила, застегнув ошейник так, что пес взвизгнул. Олег запрыгнул на платформу, осмотрелся. Народу прибавилось, все таращились на него, только что пальцем не показывали.

– Вот это да, – проговорила блондинка со строгим лицом, что оказалась ближе всех, – с ума сойти. Мы уж думали, вам конец.

Женщина, что стояла рядом, кивнула, кто-то поддержал, а кто-то захлопал в ладоши. Почин немедленно подхватили остальные, Олег раскланялся, и на этом инцидент оказался исчерпан. Народ расходился, вдалеке гудела электричка, Олег отошел к ограде и принялся разглядывать толпу. Маринка куда-то подевалась, а вот Артем мигом оказался рядом. Схватил Олега за руку, вцепился намертво и молча глядел снизу-вверх, с ужасом и восхищением.

– Испугался? – мальчишка помотал головой. Врет, разумеется, еще как испугался, и даже ревел от страха, глаза еще красные, а на щеках остались следы слез. И эта артистка точно наревелась – к ним подошла девчонка с щенком на руках. Пес потянулся к Олегу, он щелкнул звереныша по носу. Щенок зажмурился и облизнулся.

– Ну ты Федька, даешь.

Пес снова замотал коротким хвостом, девчонка присела на корточки, и Артем погладил щенка по спинке. Тот повернулся, лизнул Артему ладонь.

– Почему Федька? – мальчишка взялся за ошейник, точно проверяя его на прочность.

– Вообще-то от Фердинанд, по родословной, – пояснила хозяйка, – а так проще и короче.

Щенок оказался на земле, постоял, покрутил ушастой башкой, сунулся вправо-влево, и увернулся в последний момент. Ну просто чудом спасся – Маринка растоптала бы его в лепешку, да что там щенка, она сейчас могла убить любого. Взлетела по лестнице и со всех ног рванула к Олегу. Хорошо, хоть успела затормозить, или не миновать им полета обратно под платформу, Артем спрятался за Олега, и он принял на себя главный удар.

– С ума сошел, зачем… Ты же мог погибнуть из-за этой… Дура! Идиотка! Кто тебе разрешил тут собак таскать?! Приперлась! А ну проваливай, пока я полицию не вызвала!

Олег взял Маринку за руку, сжал сначала несильно, потом сдавил уже крепко, так, что пальцы женщины побелели. Она то орала в спину мигом ретировавшейся девчонке, то принималась отряхивать Олегу одежду, то терла нос платком и постоянно всхлипывала.

– Зачем, ну зачем ты туда полез? Подумаешь, собака какая-то, черт бы с ней, плевать….

– Не плевать, – буркнул Артем, – Федьке нельзя умирать, он еще маленький.

Маринка осеклась, захлюпала носом, и вдруг кинулась Олегу на шею. На них снова смотрели, оглядывались, и Олегу стало неприятно.

– Пошли отсюда.

Он кое-как отцепил Маринку от себя, взял ее под руку, и только сейчас заметил на лавке ту самую коробку с дорогой игрушкой-багги. Артем схватил ее, и снова пропал за ярким картоном. Олег забрал коробку у мальчишки и пошел к парковке. Артем топал впереди, Маринка тащилась рядом и нудела свое «зачем, зачем…», Олег отмалчивался. Маринка всем его устраивала – и выглядит хорошо, и готовит отменно, и вкус у нее есть, и фантазия. Но мозгов кот наплакал, вот в прямом смысле. Ее жизнь лежала на прямой «холодильник- косметичка», иного не существовало, а если это иное вторгалось в ее мир, то немедля изгонялось: жестко, быстро и навсегда. Как сейчас, когда рядовой поход по магазинам превратился чуть ли не в вестерн.

– Олег Федьку спас и от смерти, и теперь герой! – бросил Артем, – ему медаль полагается, за спасение погибавших. Я слышал, что такая есть.

Маринка заткнулась, Олег улыбнулся, глядя в сторону. Артем к своим восьми годам много чего слышал и пережил, иному взрослому на полжизни хватит. И насчет медали прав, у Вадьки такая была, и не только такая, несколько, штук пять или шесть.

– Правильно, – медовым голоском отозвалась Маринка, – ее за подвиги дают, как твоему папе, например. Ты же хочешь стать похожим на него? Вот пойдешь в суворовское училище, туда с десяти лет берут, потом…

– Мой отец закончил Новосибирское высшее военное командное училище, туда после школы берут, и еще срочную отслужить надо, – огрызнулся Артем и прибавил шаг, точно хотел убежать от Маринки. Та растерянно улыбнулась, поглядела на Олега, но тот сделал вид, что ничего не замечает, пошел быстрее, чтобы догнать мальчишку. Маринка торопилась позади, стучала каблуками, но хоть молчала, и на том спасибо. Где она раскопала информацию, что в суворовское берут с десяти лет – уму не постижимо, похоже, мать подсказала, но это неважно. Дело в другом: Маринке позарез нужно избавиться от Артема, она спит и видит, как бы сбагрить его с глаз долой. Причем сбагрить под самым благовидным предлогом, да еще и так дело обернуть, будто мальчишка сам этого больше жизни хочет. Но не получалось, хоть тресни, не велся Артем на ее уловки, от чего Маринка бесилась все сильнее, но злость свою всячески скрывала. И вот очередная попытка провалилась.

Олег догнал Артема, придержал за капюшон новой, пару часов назад купленной куртки. Машинка шла довеском и стоила чуть ли не столько же, но на племянника Олег без раздумий потратил бы и последнюю копейку. Единственный родной человек в этом мире, сын старшего брата, Вадьки, полгода назад не вернувшегося из командировки. Вернее, его привезли в закрытом гробу и быстро, без особых церемоний похоронили, а вдова Светка продержалась месяц, потом ее нашли в петле. Ни записки, ни чего-то подобного не нашлось, списали все на острый психоз на почве гибели мужа-офицера, подполковника Вадима Казарцева, геройски погибшего то ли в пустыне, то ли в горах. Государство строго хранило эту тайну, отделавшись формулировкой «погиб при исполнении». Артем угодил в детдом, где первый месяц жил точно в анабиозе, потом отошел, поняв, что остался один против целого мира. Из домашнего открытого пацана он мигом мутировал в настороженного, всегда готового к отпору звереныша, и Олег был готов отдать чиновникам последнее, лишь бы бумаги на усыновление те подготовили быстрее.

– Подожди. – Он взял мальчишку за руку, – не торопись, у нас еще полчаса. На обед успеем.

Артем послушно пошел рядом, но смотрел куда-то вбок. Маринка болтала по телефону и немного отстала. Олег переложил коробку в другую руку, пригладил Артему волосы.

– Ты женишься на ней? – буркнул парень, – не передумал?

– Да, – просто сказал Олег, – женюсь. И ты знаешь, зачем это надо.

– Дурацкие законы. – Артем дернул плечом, – кто их выдумал.

Дурацкие, кто ж спорит, но куда деваться. Приемная семья должна быть полной, а родители отвечать всем требованиям в этих самых законах прописанным. И Маринка подходила идеально – и образование, и должность, и характеристики с работы, и квартира. Однушка, правда, и от центра далековато, но это мелочи. Суть в том, что справки получились у обоих ну просто на загляденье, оставалось последнее, пожениться через десять дней, и Артем навсегда вернется домой, а Маринка получит вожделенный статус замужней женщины. Вот такой расклад, больше похожий на контракт, но деваться некуда.