Вик Разрушитель

– У меня мало времени на подготовку, – пояснил я, обернувшись. Замедлил шаг и дождался, когда «сестра» поравняется со мной. – Всего полгода осталось. Обидно будет, если дядя Боря не успеет сделать УПД. Балаболом прослыву.

– От тебя не зависит срок изготовления, – возразила Света. – И болтать не нужно на каждом углу, что ты будешь в индивидуалке участвовать. Сам понимаешь, как потом к тебе будут относиться в гимназии.

Мы подошли к крыльцу.

– А что у тебя с танцами? – поинтересовалась девочка.

– Кирш уговорил меня, – развожу руками. – Я бы, может, и отказался, но меня вся группа защекотала, чтобы не вздумал сказать «нет». А я щекотки боюсь.

Света рассмеялась и шлепнула ладошкой меня по спине.

В гостях у Булгаковых был Старейшина. Он разговаривал с Иваном Олеговичем, сидя в мягком глубоком кресле, и был чем-то недоволен. Мы как воспитанные дети вошли в гостиную и скромно поздоровались. Старик поворочал своей мощной шеей и жестом подозвал нас к себе. Светлану приобнял и поцеловал в макушку. Потом что-то шепнул на ухо и мягко подтолкнул ладонью пониже поясницы. Дескать, иди-ка ты отсюда, красна девица, не мешай разговору мужчин.

– Как твои успехи, отрок? – прогудел старый великан. – Не ленишься?

– Нормально, – отвечаю, пожимая плечами.

– Что-то ты немногословен, – усмехнулся дед. – Разговаривать не хочешь?

– Так о чем? В гимназии учеба идет, на полигоне меня гоняют как сидорову козу, – смело бросил я. Иван Олегович побагровел, но рыкнуть в мою сторону не осмелился. Как-никак сам Старейшина со мной беседует. – Мне, вообще-то, только четырнадцать скоро будет.

– Ты его ремнем не порол за язык блудливый? – поинтересовался Семен Игоревич у внука.

– Думаю, пора, – ноздри Ивана Олеговича раздулись. – Викентий, ты забываешься!

Внезапно с ладони Старейшины срывается маленький зеленовато-оранжевый огонек и летит в мою сторону. Не успеваю испугаться и элегантно, как на танцевальной репетиции, делаю шаг вперед, четко зная, что любая магия вблизи меня гарантированно «умрет», разворачиваюсь боком, уменьшая площадь поражения, и обеими руками, сведенными воедино, отталкиваю невидимую опасность от себя. Магоформа с хрустальным звоном рассыпается на тысячи холодных искорок, которые запрыгали у меня под ногами.

Кажется, Иван Олегович сильно испугался.

– Зачем в доме показывать технику «ледяного огня»? – едва придя в себя, спросил он сердито. – Дед, это было опасно!

– А хотя бы и так! – сверкнул глазами Старейшина. – Благодари Викентия, что осваивает защиту! Если бы дом развалился, поделом тебе было бы! Не смог, значит, заставить мальчишку использовать свой Дар во благо Семьи! Но вижу, вижу! Работаете. Хм… А что, отрок, не желаешь в путешествие съездить? Зимой же у вас каникулы будут целых три недели. На юг, к морю. Считай, награда.

– Я бы летом не отказался, – скромно заметил я, унимая бьющееся сердце. Да это же моя мечта: путешествие в вагоне, да еще к морю, пусть и зимой! Я не привередливый. Сойдет и так!

– Будешь прилежен – и летом можем устроить большой выезд, – усмехнулся старик, не обращая внимание на скрежещущего зубами Булгакова-внука. – На «Крымском экспрессе», а? Кто там комендантом, Ваня?

– Семечкин, – выдохнул Иван Олегович. – Деда, зачем мальчишку посылать на две недели в поездку? У него и здесь дел хватает. Не забыл, что возле Крыма кыпчаки шалят? А если боестолкновение произойдет?

– Броня на что? – возразил старик. – Семечкин не дурак, знает как поступить в таком случае.

– Глава Рода не разрешит, – выставил свой главный аргумент Иван Олегович. – Если для Вика существует риск – он его не отпустит.

Старейшина махнул рукой.

– Тебе, кстати, тоже не мешает съездить на семейную дачу в Евпаторию, посмотреть, что там творится, – хитро прищурившись, произнес он.

– Ну, не знаю, – растерялся отец Светланы. – У меня в Москве своих дел хватает.

– Егор с Владимиром могут на себя взять часть твоих проблем. Да и какие проблемы-то увидел? Механизм отлажен, только вовремя смазывай.

Старейшина вдруг понял, что я до сих пор стою возле них и слушаю разговор с мученическим видом. Махнул рукой, разрешая идти, и я с облегчением рванул в свою комнату смотреть архивы боев, которые мне любезно предоставила Ольга.

Посмотрев вслед убежавшему мальчишке, старик театрально покряхтел, словно хотел вызвать сочувствие у внука, и потерев колени, строго спросил:

– Ты к Гусаровым с визитом не собираешься?

– Да как бы не планировал в ближайшее время, – пожал плечами Иван. – Но я выяснил, что княгиня Аксинья сейчас живет здесь, в родительском имении.

– Хорошо, что следишь за ситуацией, – похвалил Старейшина. – Не будем афишировать, что мы мальчишку под опеку взяли.

– Есть вероятность, что она рано или поздно узнает об этом, – Иван и в самом деле опасался утечки информации. – И тогда скандал неизбежен. Вскроется истинная фамилия Викентия, и до Мамоновых сразу докатится слух. Претензии начнут выдвигать.

– Княгиня не будет скандалить, – поднял палец старик. – Она до сих пор боится за сына. Нам не мешает выяснить, в чем настоящая причина, чтобы обезопасить себя со всех сторон, когда придется за Викентия…тьфу, за Андрея Гусарова-Мамонова бодаться. Сможешь найти осведомителя из семьи Гусаровых?

– Гусаровы нам не враги, – возразил Иван. – Зачем портить с ними отношения, скрывая истину? Проще будет договориться о встрече, чтобы вместе с княгиней присутствовал ее отец и братья. Они-то в курсе событий. Не думаю, что побегут докладывать Мамоновым.

– Ты все-таки считаешь лучшим вариантом раскрыть наши козыри? – Семен Игоревич сцепил на животе пальцы, а сам откинулся на спинку кресла. – Так уверен в кротости Гусаровых? А если потребуют вернуть мальчишку в Род?

– Я бы не стал так категорично утверждать, – Иван налил себе в стакан бренди, не предлагая деду. Тот не являлся любителем выпить под неспешную беседу. Предпочитал трезвый язык. – Княгиня Аксинья недаром до сих пор не заявила своих прав на Вика – уж позволь мне так звать мальчишку. Привык! – то и сейчас не станет требовать от нас отказа опекать ее сына. Боится она, дед, боится до сих пор своего мужа! Гусаровы перед Мамоновыми мелкая мошка, которую раздавят одним ленивым хлопком ладони. А «Золотой клан» привык среди гнуса и мошки жить. В Ленске они давно толстокожими стали. Вот представь, узнает Жора про пацана и нагрянет со своей гвардией в Москву требовать сына в свой Род. Гусаровы не пойдут воевать за мальчишку. Себе дороже выйдет. Когда им грамоту на пожалованное дворянство выдали? Лет сто будет? Представляешь, какой вес у Мамоновых?

Старейшина отмахнулся рукой, как будто хотел сцапать ту самую мошку, про которую говорил Иван, и сказал:

– Они могут указать на нас. Чем не вариант?

– Если никто с длинными ушами не прознает, что мы встречались – Мамоновы и дальше будут находиться в неведении, – твердо заявил Иван.

– Ох, Ванька, с огнем играешь! – задумался Семен Игоревич. – Бочка с порохом рядышком стоит. Зазеваешься, весь наш Дом уничтожишь! Берешь на себя ответственность?

– Нужно заранее прикрыть все дыры в нашем плане! – Булгаков-младший допил бренди и со стуком поставил стакан на журнальный столик. – Гусаровы – та самая брешь. Дозволь закинуть наживку! Если Федор Ильич согласится, лично поеду на переговоры! Тем самым заимеем союзников!

– Союзнички! – фыркнул старик. – Толку-то от них!

– Запасный полк переломил ход побоища на Куличках, – напомнил Иван. – Пусть в сторонке стоят, не велика потеря. А вот за своего родовича, у которого есть реальный Дар, но обиженного Мамоновыми, в глотку вцепятся обязательно. Или я ничего о людях не знаю!

– Бойся ошибиться, – пробормотал Старейшина. – Ладно, даю санкцию на встречу, внучок. Но прежде поговорю с Главой. Спрошу его мнение, поиграю вариантами. Не торопись пока. Подожди денек.

Он театрально закряхтел, поднимаясь на ноги. Отмахнувшись от бросившегося к нему на помощь внука, затопал медвежьим ходом по заскрипевшему полу. Обернулся, зачем-то покачал толстым пальцем, на котором как влитой сидел гербовый перстень, и не говоря больше ни слова зашагал к выходу. Было слышно, как Людмила прощалась с дедом.