Тайна безопасности

– Что произошло? – стряхнул с себя оцепенение Грег, и понял, что пялился на незнакомку уж слишком открыто.

Впрочем, Диорта это явно не смутило. Напротив, он с какой-то непонятной гордостью наблюдал за сестрой и его, Грега, реакцией.

– Долгая история. Наши родители погибли, а нас выкинули на улицу, и для нее это стало настоящим шоком. Она тогда еще совсем маленькая была.

– А-а… кто это сделал?

Диорт пожал плечами:

– Герцог Фелипе. У нас не осталось ни денег, ни крова, а мы были совсем детьми. Чуть не умерли от голода. Меня никуда не брали на работу, даже батраком, мне всего тринадцать было. Смеялись, мол, я съем больше, чем заработаю. Никто не пожалел. Мы с сестрой скитались, неделю ничего не ели, я думал, ноги протяну. Пришлось научиться воровать. С тех пор тем и живем.

– А сейчас? – спросил Грег, наблюдая, как Мира наливает себе вина, и, поджав по-турецки ноги, устраивается за столом рядом с братом.

– Что сейчас? В батраки податься? За пару монет угробить свою жизнь и здоровье? Во имя чего? Сейчас мы живем в свое удовольствие, и над нами нет никакого хозяина. Еды у нас достаточно, а что еще нужно для человека?

– Ну, – Грег покатал по чаше остатки вина и залпом их осушил; в голове приятно зашумело. – Ты мог бы обустроить себе нормальный дом и не жить в развалинах. Купить приличную одежду. Кровать удобную поставить, а не спать на сомнительном матрасе.

– Это все вещи, – хмыкнул Диорт, ловко нарезая ломтиками вяленое мясо и вместе с хлебом протягивая его изрядно захмелевшему гостю. – Наш отец из-за привязанности к вещам в петлю сунулся. Очень уж расстроился, что наши землю и дом отобрали богатые графы, а герцог Фелипе не соизволил вступиться, когда отец пришел к нему за правосудием. Я тогда, конечно, тоже расстроился, а сейчас понял – чем меньше ты привязан к хламу, тем проще жить. Свобода – она такая.

– Не знаю, мне от этого легче не становится, – признался Грег, с жадностью вгрызаясь в предложенную еду. Диорт и Мира ели неторопливо; снисходительно, но дружелюбно наблюдая за его зверским аппетитом. – Я вот из-за яхты готов волком выть. Это была любовь всей моей жизни.

– Яхта? – нахмурился Диорт. – Что такое яхта?

Грег на миг даже прекратил есть, с подозрением и недовольством глядя на своего собеседника:

– Не говори мне, что ты тоже не знаешь о мире за пределами острова?

– За пределами острова? – еще больше нахмурился Диорт. – Так там все же что-то есть?

Одним глотком осушив остатки вина, Грег протянул Диорту чашу, в которую тут же полилась новая порция. Кажется, ситуация принимала скверный оборот.

– Не что-то, а вполне современный и цивилизованный мир, откуда я и приплыл, – пояснил Грег. Он начал в красках рассказывать новым приятелям, как очутился на острове, как его спасла незнакомка на белой лошади, как он пришел в город.

– Белая лошадь, говоришь? – задумчиво протянул Диорт. – У нас на острове всадница на белой лошади всего одна. Анна, будущая герцогиня Эссоль.

– О! Настоящая герцогиня? – удивился Грег, вспоминая, как он ее слегка полапал. – Да, неловко вышло… Стой, а ты даже не удивлен? Ну тем, что я приплыл из-за моря?

Диорт отхлебнул вина и философски заметил:

– В этой жизни возможно все, даже самые странные вещи.

Грег кивнул. Похоже, он все-таки не спятил. Просто волей случая попал на остров, где люди по какой-то причине несколько сотен лет варились в собственном соку вдали от цивилизации. Без телефона и интернета. Это было любопытно, но грозило ему серьезными трудностями в плане дороги домой. Как же связаться с отцом, если люди здесь освещают дома свечами и не знают про электричество?

– Я вас освоевреню… осовереню… о… о-со-вре-ме-ню… – заплетающимся языком пообещал Грег. Эге, да он похоже уже в стельку! Вот так вино!

Диорт покачал головой:

– Не думаю, что тебе стоит болтать об этом. Разговоры о том, что с острова можно уплыть, запрещены законом. За это полагается смертная казнь.

– Однако, – потер лоб Грег. – И как же мне теперь найти дорогу отсюда, если эта тема запретна?

Диорт пожал плечами и отхлебнул вина:

– Не знаю. Можешь поспрашивать до первого доносчика. А потом, может, с виселицы свой дом увидишь.

Грег сквозь шум и вату в голове вдруг сообразил:

– А ведь ты прав! Если этот закон существует, значит, кому-то он выгоден! Значит, кто-то понимает, что с острова действительно можно уплыть! И этот кто-то стоит у власти, контролируя применение закона. Это ж очевидно!

– Я не совсем то имел в виду… – попытался объяснить Диорт, но Грег уже не слушал:

– Да все же просто! Я понял, что телефона у вас нет, просто так с острова я убраться не смогу. Но я могу найти того, кто знает пути ухода. И этот кто-то стоит у власти. Наверняка герцог или его приближенные. Понимаешь? Мне нужно встретиться с этой вашей будущей герцогиней!

Диорт хмыкнул:

– А она с тобой захочет видеться? Она такая же высокомерная гордячка как и ее отец! Даже хуже!

Блеск в его глазах и громкий голос выдавали, что он тоже слегка захмелел.

– Ну я же особенный! Экзотика для вашей принцессы! – парировал Грег. – Чикули любят загадочных парней!

Мира едва слышно фыркнула, и поспешила спрятать улыбку за чашей вина. Диорт скользнул по ней взглядом, и если б Грег присмотрелся повнимательней, он увидел бы, что взгляд этот был неожиданно трезвым и острым. Но Грег был пьян и не заметил подвоха. Тем более, что Диорт быстро совладал с собой и все в той же расслабленно-хмельной манере предложил ему:

– Ну, если ты так думаешь…. Хорошо, завтра я проведу тебя в замок, делов-то. Мне как раз нужно пополнить запасы вина, а у герцога очень хороший погребок. Но ты за это должен будешь дать мне клятву.

– Какую?

– Выполнить одну мою просьбу, когда придет время. Всего одну.

– Клянусь, – легкомысленно махнул рукой Грег и протянул пустую чашу хозяину. – Плеснешь еще вина?

Диорт широко улыбнулся и выполнил просьбу.

…Они пили всю ночь напролет. Пили и болтали. Мира молча сидела рядом с братом, внимательно слушала разговоры и молчала.

А беседы становились все более абстрактными.

– Я давно проторил тропы во все знатные дома острова, – пьяно признавался Диорт. – Могу зайти в любую гостиную и наделать гадостей прямо на их любимые диванные подушки. И денег и драгоценностей я у них из домов повынес столько, что нам с Мирой хватит на целую жизнь. Я могу даже купить себе землю, намного больше земли, чем было у моего отца, до того, как ее отобрал этот чертов граф Савен.

– Так что тебе мешает? – так же пьяно недоумевал Грег.

– А зачем? Ровней мы им все равно не станем – это нужно было родиться аристократом. А быть богатым безродным землевладельцем – это ж подохнуть от тоски. Это одевайся пристойно, веди себя пристойно и незаметно, как торшер, общайся со всеми не потому, что хочется, а потому что это пристойно. И ради чего? Чтобы соответствовать чьим-то чужим представлениям о счастье?

– А какие твои представления о счастье? – пьяно спросил Грег.

Диорт задумчиво пожал плечами:

– Если бы я знал, – вздохнул он.

Грег снова отхлебнул вина и признался:

– Когда я жил в России и был маленьким мальчиком лет восьми, я боготворил своего кузена. Он был старше меня лет на пятнадцать, и мне постоянно ставили его в пример – спортсмен, активист, отличник. Я им восхищался и хотел быть на него похожим. А потом я уехал… Ну, не суть. А пару лет назад я приезжал в Россию, виделся с тетей и встретил своего двоюродного брата. Он был к тому времени женат, у него двое детей, работа в офисе с хорошей зарплатой, квартира в ипотеке, машина в кредит. Он лысый, пузатый и уставший от претензий своей вечно недовольной жены. Знаешь, что я увидел в его глазах? Недоумение. Он только к тридцати с лишним годам понял, как его жестоко развели. Что говорили ему родители? Учись на отлично, делай, что от тебя хотят, будь хорошим мальчиком, и ты много добьешься и будешь счастлив. Он все делал как надо, всего добился. Ну вот, казалось бы, радуйся! А он вдруг понял, что добивался не того, чего хочет сам, а что хотели от него его родители. Оказывается, он мечтал не о семье и карьере, а о том, чтобы мотаться по миру с рюкзаком и парой долларов в кармане. Он смотрел на меня, на мою беспечную жизнь, приключения, деньги, и отчаянно мне завидовал. Я видел в его глазах, как он хотел оказаться на моем месте. На месте человека, который всегда учился из рук вон плохо, ничего не хотел, да и вообще за всю свою жизнь не заработал ни доллара сам. Понимаешь? Не трудно добиться того, что ты хочешь. Труднее понять, чего именно ты хочешь на самом деле и от чего будешь счастлив.