Страница 37 из 70
Много запахов.
Следов.
Звуков.
…а если не сладит? Не справится? Святославу матерую тварь не одолеть. Зачарованные пули и те не возьмут. И… не стоит думать о плохом.
— Здесь происходило что-то на редкость дурное.
Двуипостасный коротко рыкнул, и Святу пришлось совершить немалое над собой усилие, чтобы просто остаться на месте. А когда уж оскаленная морда оказалась напротив лица, стало вовсе… нехорошо.
— Не дури, — Калерия Ивановна дернула оборотня за куцее ухо. — Не обращайте внимания, он у меня просто ревнивый.
— П-понимаю, — Свят вымученно улыбнулся. — Но меня интересует дело и только оно.
— Дело, — она погладила жесткую шерсть. — Осень скоро… линять начнет. Носки вам связать?
— Спасибо, но обойдусь.
— Зря. Знаете, какие теплые? У меня, между прочим, на них очередь.
Двуипостасный жалобно заскулил.
— А ты не ной. Хорошо вот, что блох нет. Я поэтому долго и сомневалась, прежде чем замуж идти. Ладно, что он таким вот бегает… даже хорошо… лося завалит и в дом, сплошной прибыток. Когда-нибудь пробовали тушенку из лосятины? Или вот колбасу. Колбаса отменная получается, особенно если подвялить.
Двуипостасный плюхнулся на тощий зад и оказался выше Святослава, что твари, кажется, очень даже понравилось.
— И шерсть опять же… польза. А вот блохи… от блох пользы в хозяйстве никакой.
Зверюга поглядела на супругу с укором.
— Но потом выяснила, что они-то оборачиваются, а блохи нет.
Свята передернуло, когда он представил себе блох-оборотней.
— Не выживают они, — пояснила Калерия, — в нестабильном энергетическом поле. Так что… я вот что подумала. Осляпкин, конечно, бездарный, но тут одно к одному сложилось. Во-первых, новолуние было.
…нестабильное время, когда энергетические потоки мира становятся слишком уж подвижны.
— Во-вторых, смерть явно носила неестественный характер.
— Почему?
— Так… будь естественной, душа еще долго за тело держалась бы. А она отделилась от тела и развеялась бы, думаю, если бы не Осляпкин с его ритуалом. Тут место-то… неправильное.
Оборотень заворчал.
— Вот душу и притянуло ненадолго. Но дальше… если вы ее не дозвались, значит, кто-то её забрал.
Вывод был логичным.
— И этот человек должен был сюда прийти, — закончила Калерия Ивановна. — Он тоже ощутил бы нестабильность. Да к тому же… я не особо сильна в магической науке, но бабушка еще мне говорила, что, когда душа приходит в мир, она оставляет свой след. И по этому следу привести ее второй раз легче. Ищи.
Это было сказано уже Ингвару, который сидел, слушал, и только кончик носа его подрагивал, да красные глаза нет-нет, но останавливались на Святославе.
— Это Осляпкин, — Калерия сунула под нос деревянную палочку с узорами. — Его руки. А вот то, что не он — ищи…
И двуипостасный нехотя поднялся.
Он обошел поляну кругом.
Остановился у зарослей старого шиповника, столь плотных, что продраться через них не всякая птица сумела бы. Напрягся, прислушиваясь к чему-то. И Свят прислушался.
Птахи чирикали.
Где-то рядом плескалась вода, стало быть, до реки всего ничего. С другой стороны доносились голоса, но ни людей, ни домов видно не было по-за густым кустарником. Место и вправду было закрытым, уединенным. Близость города вовсе не ощущалась, но…
…чтобы сюда попасть, нужно быть или местным, или прожить в городе достаточно долго, чтобы изучить его.
Двуипостасный коротко рыкнул и развернулся, едва не ткнувшись мордой в собственный хвост. И тот, короткий, будто обрубленный, поднялся.
— Нашел, — сказала Калерия, поднимаясь.
И сердце ухнуло.
Неужели…
…вот так просто? По следу? И до самой до цели? Нет, на этакую удачу Святослав не рассчитывал, но все же…
— Погодите. Придержите его… ненадолго, — попросил Святослав.
Не то чтобы он до конца не доверял Ингвару, все-таки тот жил с людьми не первый год и должен был приспособиться. И приспособился, если никого не сожрал в коммуналке, но вот… оскаленная пасть — так себе намек.
— Я маячок повешу, — пояснил Святослав, сплетая этот самый маячок. — И заодно уж бляху, а то мало ли…
Бляха, правда, почти потерялась в густой шерсти зверя. А вот маячок сел хорошо. Двуипостасный лишь рявкнул, явно поторапливая. Теперь, взяв след, он желал лишь идти по этому самому следу и категорически не понимал, почему люди медлят.
— Давай, — Святослав отступил, а Калерия разжала руки и повторила:
— Давай, дорогой, найди эту сволочь.
Серое тело сжалось.
Распрямилось.
И исчезло в кустах. К счастью, не тех, шиповника, которые отделяли развалины от дороги. Раздались крики. Предупреждающий рев. А Святослав с тоской подумал, что одною объяснительной он не отделается.
— Идемте, — Калерия пританцовывала на месте. И лицо ее заострилось, а ноздри раздувались, и было видно, что удерживает ее лишь вежливость, которой не хватит надолго.
— Идите, я еще осмотрюсь, — разрешил Святослав. — А там по маячку найду. Только…
— Не волнуйтесь, — она оскалилась. — Ингвар людей не тронет. Все ж не война.
Замутило.
И когда она все-таки ушла, а двигалась Калерия легко, явно показывая то самое умение, которое обретали люди, работающие в одной связке с двуипостасными.
Тошнота усилилась.
И… Святослав оперся руками на дерево. Несколько мгновений он просто стоял, дыша глубоко, пытаясь справиться с собой и собственной памятью.
Твари…
…разумные, но все же…
…и те, что пришли на землю их, и другие… и сейчас Святослав понимал, что не было другого выхода. Что та кровь пролилась взамен другой. Что стаи многих спасали и… и все же…
…крики.
Выстрелы. Кровь. Запах тяжелый над землею. Огонь. Люди. И то, что осталось от них. Мертвые асверы, пусть и обряженные в черную форму, вдруг тоже оказывались просто людьми.
— Проклятье, — Свят ударил кулаком в ствол и с наслаждением поглотил короткую эту боль. — Не сейчас.
…маги разума часто сходят с ума, не от того, что видят в других. Нет, дело в собственном разуме и собственной памяти, справиться с которой сложнее, чем ему представлялось.
Работа.
Маячок стремительно удалялся, но Свят его отыщет, если, конечно, след не выведет за город. Но в любом случае запах Ингвар запомнит, а память у двуипостасных отменнейшая.
…за штандартфюрером Герне, вырезавшим одну маленькую деревеньку, облюбованную двуипостасными, стая охотилась семь лет. И тот факт, что война завершилась, ничего не изменил.
Даже тот факт, что суд признал Герне невиновным.
И свободу дал.
И гражданство. Плевать они хотели и на суд, и на это гражданство.
Да, память у двуипостасных хорошая.
— И пусть, — если говорить вслух, становится легче. Правда, сейчас собственный голос звучал донельзя жалко. Ничего. Свят… просто обойдет поляну.
И посмотрит на нее сам.
Надо сосредоточиться.
Избавиться от ненужных мыслей. И… да, ощущается та темная недобрая сила, которая порой свивает гнездо в местах самых неожиданных. Что было в этом доме, от которого остался фундамент, да и тот травой заросший?
А ведь место почти в центре города.
И фундамент крепкий.
На нем дом построить — милое дело, но не построили, даже остатки печей не растащили, словно чувствовали, что к иным вещам прикасаться не стоит.
И природа-то пустыря сторонилась. Вон, сквозь фундамент проросли березки, но какие-то квелые, чахлые совсем. Трава и та побита сушью, словно плесенью.
Почему это место пропустили? Святослав почувствовал тугую струну силы, скрытую где-то там, внизу. Сюда чистильщиков вызвать надо и поскорее. Что бы там ни спало, оно прислушивалось к происходящему вокруг. И как знать, сколько еще этот сон продлится?
И как повлиял на него нелепый обряд?
Или не в нем дело, но в душе, явившейся на зов. Если человек звал искренне, а сила… сила была разлита вокруг, пусть рыхлая, неструктурированная, но отозвалась бы она?