Страница 117 из 117
— Я не могу встать на колени, Моронская… — жарко прошептал он ей в губы, подталкивая ее назад, — они у меня отбиты, забыла? Если только на мягкое…
Соня охнула, когда оказалась опрокинутой на постель спиной, а Макс, действительно, подполз к ней на коленях, устраиваясь между разведённых ног.
— Так будет всем лучше, просто поверь, доверься… — громкий хриплый стон сорвался с его губ, когда он вдавил свой пах в ее изнывающую промежность, впиваясь пальцами в плоть бёдер.
И что, все вот так сойдёт ему с рук? И Соня даже ответочки никакой не предъявит?
— Прекрати меня лапать, Моронский. Я в бешенстве! — попытка не удалась.
— Да? А по-моему, ты меня хочешь!
— Неподходящий момент!
— Очень даже подходящий! — Толкнувшийся в ее мокрый купальник твёрдый орган служил своеобразным тому подтверждением. — Предки свалили в ресторан, можем позаниматься… физикой! Громко.
Ну, и кто там говорил, что в браке умирает Страсть? Вот тебе и химия и физика. Сила взаимного притяжения между их телами не нуждалась в доказательствах. Макс жадным взглядом прошёлся по всем ее изгибам, рвано, двумя движениями освобождая ее от лоскутков купальника. И запыхтел, подобно гигантскому паровозу, нетерпеливо стягивая с себя шорты и поло. Закончив с разоблачением, он вытянулся над ней распростертой и изнывающей от желания. Такой большой, огромный, он дышал как зверь, заторможенно таращился на Соню сверху масляным взглядом. Голодным. Ревностным.
Весь мир на паузу. Время замедлилось. Будто никогда они прежде не были так близки. Словно сейчас все случится в первый раз.
О Боже!
Повинуясь какому-то импульсу, Соня отпрянула, начала отползать вверх к подушкам у изголовья кровати.
— Еще чего?! — Рявкнул Макс, пробуждая дрожь во всем ее теле и дёрнул ее за щиколотки обратно под себя. — Я не отпускал!
Соню как кипятком ошпарило! Первобытная Страсть. Похоть. Одна на двоих. Все вокруг перестало существовать от одного единственного прикосновения его губ. Властного. Жадного. Порабощающего.
Так какая разница, какая у неё фамилия? Если даже ее имя сейчас не имело никакого значения! Ничего не было важнее желания. Его рук. Жара тяжёлого, мощного тела, нависшего над ней. Запаха, исходившего от него. Звериного.
И она сдалась. Расслабилась.
— Умница моя, — поощрил ее за покорность невесомым поцелуем в уголок рта, — так гораздо лучше.
А потом Макс запустил руки в ее волосы, сильно сжав, набросился на ее губы. Терзал с упоением, мял, кусал. Делал вдох, давал глотнуть воздуха ей и снова накрывал ее рот своим. Соня протяжно застонала. Нет! Завыла. Там, между ног сводило болью от пустоты. И она, повинуясь инстинкту, двинула бёдрами, обвила руками мощную шею МУЖА, призывно выгнулась, подставляя под его ласки затвердевшие соски. В ушах громыхало. Хотелось кричать… Да! Кричать!
— Пожалуйста… — она не узнала свой голос.
Макс отстранился на мгновение, силясь сосредоточить свой поплывший от возбуждения взгляд на Сонином лице. Что-то, как будто, хотел сказать, но упал, уткнувшись в шею, прикусил зубами нежную кожу и издав низкий, сиплый рык, в одно касание ворвался в неё… И замер, будто смакуя ощущения. Оторвался от ее шеи.
— Я дурею от тебя! Слышишь? Дурею. Не могу… — бубнил он, толкаясь вперёд.
«Ещё, ещё, пожалуйста!» она судорожно потянула его за плечи, оставляя на голой коже борозды, но Макс не чувствовал, он не спешил. Войдя до упора с упоением начал мучать ее ноющие соски. То сжимал, заставляя стонать, то нежно едва касался губами и языком, то снова прикусывал до сладкой боли.
Он, вдруг, оторвался от ее груди, заставляя скулить и извиваться в нетерпении. Уставился на неё. Неутомимое желание плескалось на темном дне его шоколадной радужки.
— И мне просто крышу срывает, потому что я знаю… это взаимно!
Яростно дёрнул Соню за бедра. Будто мало ему было того, что он и так занял все пространство ее жизни. Он хотел заполнить ее изнутри. Полностью. Забрать себе. Присвоить. Заменить собой воздух.
— О Боже! — Соня не просто стонала. Она вопила. Во всю силу своего голоса. До срыва. До хрипоты. Захлёбываясь от остервенелых толчков в нежные глубины ее тела.
— Да… кричи… хочу… слышать… тебя! Громко! — рычал Макс ей в плечо, неистово тараня собой.
Мир раскололся прямо под ними. И она полетела. Сначала вниз, сгорая дотла. Потом вверх, возрождаясь из пепла. Как феникс.
— Да! Моронская! Вот так! Сожми… ааа, сука! — с диким ревом он излился в неё мощно и горячо, вздрагивая в конвульсиях, опаляя дыханием истерзанную зубами кожу плеча.
— Как тебе первый брачный секс? По-моему, охуительный! — бормотал он хрипло, едва отдышавшись. — Поплыла, моя девочка! Ты так кричала…
— Не обольщайся! Это стремительное повышение с «любимой шлюхи» до жены… слишком головокружительный карьерный взлёт для меня. Не смогла сдержать эмоций! — истратив последний запас кислорода, проговорила Соня.
— Ссучка… — Макс цапнул ее за ухо. Больно. Но ощущение сладким спазмом отозвалось между ног, там, где они по-прежнему соединялись телами.
— Согласен… иногда я бываю придурком! — он по поднялся на руках над Соней, чтобы снова заглянуть в глаза. — Но ты ведь любишь меня именно таким!
— Иногда? — она сделала спасительный вдох. — Не скромничай! Ты сделал меня своей… женой, даже не спросив меня! Ты, вообще, когда собирался мне об этом сказать? Ты вообще — собирался?
— В Вегасе! Хотел развести тебя на брак, представить это, как шутку. — Он хохотнул, обнажая ровные белые зубы. — Да Маман влезла. Ты, кстати, понравилась ей! А иначе хрен бы она тебе про паспорт ляпнула!
Нееет, Моронский, тот которого она знала, никуда не делся. Вот он — быдловатое красивое чудовище возвышается над ней.
Соня вдруг захихикала. Макс уставился на неё вопросительно осоловевшими глазами.
— Не могу поздравить с тем же! Ты нажил себе заклятого врага в лице моей мамы. Она никогда тебе этого не простит. Она и так тебя не любила. А теперь и вовсе… не повезло тебе с тещей, короче!
— С тещей я разберусь! Я знаю подход к женщинам после сорока — похабно прошептал он рядом с Сониным ухом.
— Ты невыносимый, Моронский! — задохнулась она. — Выйди из меня сейчас же! — она попыталась выбраться из-под него, забрыкалась, отталкивая руками. Да, где там! Он просто вдавил ее сверху собой в постель, поймал руки за запястья и задрал над головой…
— Никуда не денешься, Моронская. — Макс пошевелил бёдрами, толкнулся глубже и Соня почувствовала, как он снова наливается внутри неё. Как ее тело в ответ разгорается и становится гибким, как горячий воск, тягучим, как мёд. Податливым. Покорным.
Безумие. Безумие! В голове не укладывается! Каждый раз, как первый…
— Терпи! — Макс снова медленно задвигался в ней. — Смирись. Расслабься. Кайфуй… не пожалеешь! Я ещё никогда не был так уверен в том, что делаю… любимая…
Конец