Страница 16 из 38
Тим снова схватил свою сумку и вылетел из уборной, стремясь затеряться в толпе.
И только после он понял, какую ошибку совершил. Кто угодно мог оказаться шпионом старика. Кто угодно мог работать на самого страшного террориста мира. И они приехали сюда не для того, чтобы взрывать людей или начать эпидемию.
Они пришли за ним. За Тимоти Джексоном Дрейком. Чтобы вернуть его в святая святых Лиги теней и скормить своему лидеру.
Одна мысль об этом вызвала у него очередную паническую атаку, так что Тим сел на пол прямо посреди аэропорта, закрыв голову руками, и поднялся только когда кто-то попытался схватить его за руку. Охрана что-то кричала ему, но Тим их не слушал. Он снова скрылся среди людей, задыхаясь от ужаса и надеясь, что он успеет сесть в самолёт до того, как его поймают.
***
Так и вышло. Уже сев в самолёт, Тим разрывался мысленно между предположением, что кто-то из экипажа или пассажиров может состоять в Лиге теней и выбрать этот рейс из-за него, и пониманием, что просто сходит с ума от паранойи.
Он был слишком напуган, чтобы мыслить рационально. Ему нужно была помощь, и он надеялся, что получит её, как только окажется дома.
Он окажется рядом с женой и лучшим другом. Позвонит Уэйну. Найдёт родственников Джейсона Тодда. И начнёт искать способ обезопасить своих близких. И только тогда, может быть, он сможет позволить себе немного успокоиться. Перестать просыпаться в холодном поту и прятаться от мира, живя с уверенностью, что любой незнакомец может оказаться предателем.
Пока же у него постоянно дрожали руки и периодически хотелось кричать. Он сдерживался. Только улыбался устало, когда стюардесса спрашивала его, всё ли хорошо, и постоянно пил воду.
Америка и Готэм были всё ближе. Стефани и Коннер были всё ближе. Осознание этого успокаивало и пугало одновременно. И всё же ему становилось легче. Он удалялся от жуткой крепости, а чем дальше от неё, тем дальше от безумного старика, выпивающего жизнь из провинившихся подчинённых.
========== Часть 3 ==========
Перелёт был долгим и мучительным. Тревожным. Тим нервничал, ему то и дело казалось, что вода или еда отравлены, и он боялся, что так и не долетит до дома. Паранойя нарастала, и с каждым часом ему становилось всё хуже и хуже. Он нервничал, сжимал пальцами подлокотники сиденья и постоянно смотрел в окно.
Он ждал, когда из-за облаков покажется Готэм, стремительно растущий ввысь, тянущийся к небу и звёздам.
Готэм был домом. Дом приносил облегчение. Тим ждал этого слишком долго.
***
Коннер Кент ждал его у самого выхода из таможенной зоны. Он надел ярко-красную рубашку к джинсам и ковбойской шляпе, и Тим заметил его ещё до того, как миновал стеклянные двери.
Эта красная рубашка напомнила ему, что он дома, а значит, в безопасности. Сейчас он встретится со старым другом, с лучшим другом, с боевым товарищем, человеком, который прошёл с ним плечом к плечу войну. И вместе они обязательно справятся.
Коннер раскачивался взад-вперёд, перекатываясь с носка на каблук и обратно, и тянул шею вверх, пытаясь высмотреть в толпе прибывших Тима. Тим поправил сумку на плече и попытался поймать его взгляд, но Коннер не узнал его издалека. Поначалу Тим удивился, но вспомнил, что больше не похож на себя. Он нерешительно поднял руку и помахал, но Коннер не заметил его и тогда.
Только когда Тим подошёл настолько, что Коннер смог рассмотреть его манеру двигаться и лицо, Кент удивлённо приоткрыл рот и двинулся вперёд. Тим прибавил шагу, спрятав в карманы руки, чтобы не было видно, как они дрожат.
— Даже не знаю, с чего начать задавать вопросы, дружище, — Коннер не стал здороваться, а просто хлопнул его по плечу. Тим пошатнулся, сам удивившись, как не смог выдержать такое лёгкое проявление расположения.
— Ты поседел. И бороду отрастил, — Коннер отнял у него сумку и кивнул в сторону выхода из аэропорта. — Что это ты вдруг?
— Это, — Тим нервно покусал губы. — Не та тема, которую нужно обсуждать в таком людном месте, — он нащупал в кармане куртки какую-то обёртку от конфеты, и теперь нервно крутил её в руках, сворачивая и разворачивая, отрывая от неё мелкие кусочки. — Отвези меня домой, и я вам всё расскажу, — он вдруг осознал, что боится смотреть на Коннера. Правда, преодолев странный и неуместный страх, он поднял взгляд. Кент, казалось, по-прежнему лучился дружелюбием и оптимизмом, но Тим знал его слишком хорошо, чтобы не заметить его беспокойство. Когда Коннер начинал нервничать, у него темнели глаза.
— Как скажешь, дружище, — наконец сказал он, поправив шляпу. — Думаю, правда, когда ты домой приедешь, тебе уже не до рассказов будет.
У Тима засосало под ложечкой. Он почувствовал, как в горле острым осколком застряла тревога.
— В… в каком смысле? — переспросил он, чувствуя, как голос становится тоньше.
Коннер обернулся и посмотрел на него серьёзно. Как тогда на войне, когда в Тима попал осколок снаряда. Он будто хотел спросить: «Дружище, да что с тобой приключилось?», но не осмеливался, или просто решил не спрашивать, потому что знал ответ Тима заранее.
Коннер вздохнул полной грудью, поймал Тима за локоть, чтобы потянуть в нужном направлении, и улыбнулся:
— Не скажу «в каком смысле», а то Стефани мне скальп снимет, — он поджал губы и покачал головой, наверное, думая, что Тим этого не заметит, а потом попытался перевести тему:
— Мне тут работёнку подкинули, для рекламы Мальборо сниматься, — он хмыкнул. — Я на вырученные деньги смотри какую красавицу купил, — он подвёл Тима к новенькой машине молочно-белого цвета. Похоже, Коннер с неё пылинки сдувал. — Я называю её Крипто.
Тим нервно моргнул, пытаясь отогнать от себя тревогу. Рядом с Кентом это было не так сложно сделать, так что через пару мгновений он уже рассматривал машину.
— Это Хадсон Коммодор? — спросил он, склонившись над капотом. — Тебе там что, состояние заплатили?
— Не совсем, но неплохо, в общем-то, — Коннер закинул сумку Тима в багажник. Он буквально лучился, пока рассказывал о машине. — И да, это Хадсон Коммодор. Четвёртое поколение. Седан. Отличная, да?
— Тебе идёт, — Тим хмыкнул. Они сели в машину, и теперь Коннер хмурился, глядя на дорогу, и улыбался уголками губ. Это выглядело так умиротворяюще, что Тим почти забыл о пережитом ужасе. Только седые волосы, отражающиеся в зеркале, напоминали о произошедшем.
— Я, вообще-то, с весны у вас живу. Вместе с Таной, — вдруг заметил Коннер. — Стефани позвонила где-то через пару недель после того, как ты уехал, и мы решили ей помочь по хозяйству. Ну, так и остались. Ждали тебя всей толпой, — он периодически поворачивался и смотрел на Тима. Тим удивлённо сощурился.
— А зачем это она вас позвала? Меня она пыталась убедить, что и так справится.
— Она не просила. Я настоял, — уточнил Коннер. — Потому что она блистательный кирпиченосец, который дал по лицу моему доблестному товарищу-легионеру Люцию Ворену, — он хмыкнул, скосив взгляд на Тима. Обычно в такие моменты они обменивались шутливыми тычками в плечо, но Тим был слишком дёрганным, а Кент был за рулём. — Короче, я не решился бросать её одну хозяйничать. Был уверен, что ты не будешь против.
— Ну, вообще-то она у меня и правда самостоятельная. Она не попыталась закрыть перед тобой дверь? — Тим вздохнул, и дыхание его оборвалось на полувыдохе. Ещё чуть-чуть, и он снова увидит Стефани.