Страница 22 из 27
– Мириам опять пыталась заигрывать с тобой?
– Пыталась, почтенная, – раз уж Велия решила рассказать матери, темнить с ней смысла не было. Криула – умная баба, а её интересы теперь вроде моим не противоречат, и от её осведомлённости, пожалуй, вреда не будет.
С Мириам же этой стервозной вот какая хрень наметилась. Прошлый раз, когда я сменился с караула, заглянул за Велией, погулял с ней немного в саду во дворе, затащил в беседку, пообщался там с ней поплотнее – на грани приличия, скажем так, и совсем уж собрался к себе, меня вдруг уже прямо в воротах тормознула рабыня-ливийка, служанка Мириам, и попросила меня проследовать за ней к её госпоже. Следовать за ливийкой к её госпоже мне как-то совершенно не хотелось, а хотелось поскорее добраться до дому до хаты, перекусить, перекурить, занырнуть с Софонибой в ванну, поплескаться – ну, в том числе и поплескаться, а затем переместиться с бастулонкой в горизонтальное положение да и применить её по прямому назначению. Но обезьяны вроде Мириам жутко не любят, когда кто-то нижестоящий смеет им отказывать, и бывают порой в таких случаях весьма злопамятны, и наживать в лице законной дочери нанимателя врага, пожалуй, не стоило. По крайней мере – по пустякам. Поэтому, выражаясь сквозь зубы по-русски, да ещё и не особо скрывая, в чей адрес, я всё же последовал за ливийкой.
Мириам оказалась не одна – у неё сидела и Ларит, жена Фабриция. Обе бабы, вальяжно рассевшись на одной кушетке, попивали вино и о чём-то болтали, периодически пересмеиваясь. При моём появлении Ларит пересела, а непутёвая дочка Арунтия картинно развалилась, забравшись на кушетку с ногами – ага, типа просто позу сменить захотелось. Знаем мы эти бабьи штучки, млять!
– А ты, мне кажется, не очень доволен моим приглашением, аркобаллистарий Максим? – поинтересовалась эта стерва, улыбаясь.
– Я устал, досточтимая. Только что сменился с караула, хотел отдохнуть.
– Усталость не помешала тебе, однако, пообщаться с твоей испанкой, хи-хи! Но ты прав, и я не стану утомлять тебя – приляг и отдохни, – она указала на третью кушетку. – И угощайся, ты ведь наверняка проголодался.
Плох тот солдат, который упустит случай где-нибудь прибомбиться и пожевать чего-нибудь аппетитного. Но набивать брюхо лёжа, как заведено у этой античной элиты, на мой взгляд – самое натуральное буржуазное… тьфу, рабовладельческое извращение. В чём тут удобство по сравнению с нормальным обедом сидя – это у них, цивилизованных, надо спрашивать, им виднее, мне же с моим недалёким варварским умишком сия великая античная тайна недоступна. Поэтому я не прилёг, а уселся – заодно обеими руками можно за жратвой тянуться.
– Настоящий испанский варвар! Правда, Ларит? Эти варвары грубы и не умеют наслаждаться пищей и вином! Им абсолютно неведома наша утончённость! Они даже едят сидя, чтобы наесться побыстрее и чтобы больше вошло, хи-хи! Правда, Максим?
Из дипломатических соображений я не стал делиться своим особым мнением, а ответил уклончиво:
– Я ведь солдат, досточтимая. А за солдата всё решает начальство, и он никогда не знает наверняка, сколько времени у него есть на отдых. Поэтому солдат всегда спешит насытиться за короткое время, и это в конце концов входит в привычку.
– Я же говорила тебе, Ларит, что у варваров вся жизнь – война! Представляешь, что ждёт там бедного Фабриция? Он, конечно, отважен, но воевать всё время – это же так утомительно! И никакого комфорта!
Пока они разглагольствовали о тяжкой жизни в варварских странах, я заморил червячка и машинально достал трубку. Увидев ивовые листья, хозяйка выпучила глаза:
– Ну какое удовольствие курить ЭТО? У нас здесь есть отличная конопля! Разве она не лучше этой гадости?
– Не при моём ремесле, досточтимая. Дым конопли одурманивает, а мне нужен ясный ум. На войне, кто его не имеет, долго обычно не живёт.
– Слыхала, Ларит? Вот так у этих варваров и во всём! Вечная готовность к бою, и ни расслабиться, ни побалдеть! Вот такая жизнь и уготована в Испании твоему мужу!
– Ужас! – отозвалась та. – Неужели там так всегда?
– Не всегда, но бывает и так, – ответил я ей. – Когда мы с друзьями нанимались на службу к досточтимому Волнию, турдетанский мятеж был в разгаре, но затем он утих. Дальнейшее зависит от того, кого пришлют римляне.
– Но мы-то ведь сейчас не в Испании, Максим! – снова вмешалась Мириам. – Не хочешь конопли – кури свою бурду, но расслабиться ты здесь можешь вполне! Или у вас в вашем племени даже курить не принято лёжа?
– Лёжа, досточтимая, мы или спим, или… гм…
– Или занимаетесь любовью с женщинами, хи-хи! – закончила эта чертовка за меня. – Видишь, Ларит, при виде таких женщин, как мы с тобой, даже у диких варваров возникают такие же мысли, как и у цивилизованных людей!
– Ну ты скажешь тоже, Мириам, хи-хи! – рассмеялась её подруга и развалилась на кушетке сама не самым скромным образом. – Мы и варвары…
– Это ты зря, Ларит! Варвары, между прочим, горячи и неутомимы в постели! – не унималась хозяйка. – Вот был у меня один галл…
– Хватит, Мириам! Вечно у тебя одно на уме! Пойду-ка я лучше к себе! – и жена Фабриция удалилась, позванивая цепочкой на ногах и покачивая бёдрами.
– Хи-хи! Вот видишь, Максим, как мы с тобой смутили порядочную замужнюю женщину! Как она тебе, кстати?
– Она жена сына моего нанимателя.
– Ну не будь ты таким ханжой, солдат! Ей предстоит надолго остаться без мужа, и для неё это будет нелёгким испытанием! А ты уже прославленный воин, перед которым не устоит ни одна красавица. Неужели ты позволишь такой женщине, как Ларит, страдать от одиночества? Подумай над этим хорошенько, аркобаллистарий!
– У меня есть наложница и невеста.
– Твоя дикая испанка? И что ты в ней нашёл? Она ведь даже и не переспала ещё с тобой ни разу, а? Мы, финикиянки, не таковы! Ладно, ты устал, и я обещала не утомлять тебя. Но подумай на досуге…
Какого рожна этой стерве понадобилось сводить меня с женой Фабриция, я мог только гадать. Хреново не знать расклада! Но зато ещё по современному миру я не так уж плохо знал подобных обезьяньих самок, просто обожающих манипулировать мужиками, и чем большим их количеством, тем для них лучше. Версия подставы с целью дальнейшего шантажа напрашивалась сама собой. На серьёзную подставу я, конечно, не попадусь, а вот по мелочи, не зная брода… гм… Поразмыслив над всей этой хренью на досуге, как мне и предлагалось, я решил прежде всего обезопасить свои личные дела и сам рассказал Велии при следующей встрече с ней об этом двусмысленном происшествии. Как я, собственно, и рассчитывал, моей «дикой испанке» хватило ума с ходу въехать в сложившуюся ситуёвину и не закатывать идиотской истерики, а спокойно и конструктивно принять информацию к сведению. Как раз тогда – в качестве «контрпропаганды» – она и порассказала мне кое-что о скандальных похождениях самой Мириам. Мы посмеялись, потом обсудили возможные цели этой интриганки, и Велия тоже пришла к выводу, что тут, скорее всего, запланирован дешёвый шантаж. Мы успокоились, но оказалось, что рановато…
Во второй раз непутёвая финикиянка оказалась одна, причём одета была… гм… ну, нельзя сказать, что не одета, но только в этом и заключался смысл такой одёжки. Если и уступала её ткань по прозрачности современной полиэтиленовой плёнке, то не слишком значительно. Явно из тех импортных аж индийских тканей, которые стоят баснословных по нашим простонародным меркам деньжищ и предназначены не столько скрывать то, что под ними, сколько демонстрировать. Шкура тигра, на которой она развалилась, тоже была явно из Индии и тоже, надо полагать, стоила достаточно, чтобы оправдать её перевозку и перепродажу через несколько рук. Учитывая, что просто так такие стервы обычно ничего не делают, на меня, видимо, замышлялось произвести впечатление не только роскошным женским телом, но и более традиционной роскошью. Почему-то абсолютное большинство баб свято убеждено, что эти дорогие шмотки делают их особенно неотразимыми. Больше всего меня забавляет этот приём в исполнении жирных коров далеко не свежего возраста, гы-гы! Но эта-то, надо уж отдать ей должное, весьма недурна и сама по себе и прекрасно знает об этом, чертовка.