Найти её (ЛП)

А вот и она.

Джонни приостановился, будто в замедленной съёмке, наблюдая за ней через разделённое море закулисных команд, менеджеров и прессы. Его живот скрутило судорогой, и он рефлекторно облизнул губы, когда их глаза встретились через всю комнату. Чёрт. Она была цветком, выглядывающим из выжженной земли, неуместным среди волков за кулисами. Джонни проталкивался сквозь тела, желая добраться до неё, привести её в безопасное место, где они могли бы побыть одни.

Ему просто нужно было остаться с ней наедине.

Когда Джонни и девушка были всего в футе друг от друга, он сумел оторвать взгляд от её красивого лица и заметил, что костяшки пальцев на ремешке сумки побелели. Запах свежего дождя и ветра ударил в него, и его голос был хриплым, когда он начал говорить.

– Пожалуйста, не нервничай.

Прошла секунда, а затем она выдохнула смешок.

– Ну, раз уж ты так вежливо попросил...

Губы Джонни дрогнули, и он шагнул ближе.

– Как тебя зовут?

– Хоуп.

Казалось, девушка не знала, что делать дальше, и наконец она протянула руку для рукопожатия, хотя между ними едва хватало места, чтобы вместить её руку.

– Очень приятно с тобой познакомиться. Я плачу каждый раз, когда слышу «Шум прибоя», – она закрыла глаза и быстро покачала головой. – Я собиралась сказать это гораздо круче.

– «Шум прибоя»? – прохрипел Джонни, его пульс участился. Эта девушка не могла быть настоящей. – Это из нашего первого EP3. Он даже не попал в студийный альбом.

– Это я знаю, – Хоуп сжала губы, её глаза – небесно-голубые, как он теперь видел – изучали его лицо. – Но это самый лучший вариант. Не в обиду твоим другим песням.

Наконец он взял её за руку, и нирвана резко подняла её вверх.

– Это и моя любимая песня.

– Почему ты никогда не играешь её?

– Слишком личное.

Когда её взгляд остался на одном уровне со спокойным пониманием, он поборол безумное желание прижаться лицом к её шее, вдохнуть её запах.

– Я люблю, когда люди поют мои песни, но мне не нравится делиться ими. Ты думаешь, я эгоист?

– Нет, – девушка покачала головой. – Может быть, просто человек.

Он поднял бровь.

– Может быть?

– Дай я проверю, – пробормотала она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его скулы, что заставило его веки отяжелеть. – А вот и ты. Определённо человек.

Джонни придвинулся ближе, свёл их лбы вместе.

– Хоуп.

Когда их неглубокое дыхание смыкалось между ними, она казалась такой же потрясённой, как и Джонни, что это происходит. Что он может увидеть кого-то в толпе и сразу же сделать её жизненно важной для своего следующего мгновения, своего следующего вдоха.

– Я хочу остаться с тобой наедине.

Она кивнула.

– Ты тоже заметил, что все смотрят на нас?

Нахмурившись, Джонни огляделся вокруг, чтобы найти, по меньшей мере, пятьдесят человек в наушниках или сценическом оборудовании в руках, открыто глазеющих на него и Хоуп.

– Я думаю, что просто привык к этому, – сказал он, и чужое собственническое чувство пронзило его грудь. Повинуясь инстинкту, он сделал шаг в сторону Хоуп и обнял её за плечи. – Я не... мне не нравится, что они на тебя смотрят, – он повёл её в раздевалку.

– Идём.

Мгновение спустя Джонни закрыл дверь маленькой комнаты, и как только звук стих, и они остались одни, атмосфера сгустилась вместе с его голодом.

Мужчина не мог отрицать свою растущую потребность быть ближе к Хоуп, стоя́щей в своём свободном, белом платье, её лунные волосы падали на плечи, концы завивались на выпуклости её груди.

Боже, как же он хотел прикоснуться к ней, поглотить добро, накатывающее на неё волнами. Они встретились в середине комнаты, и он наклонился вниз к её губам, захватывая её мягкие, сладкие и стонущие губы, в самый настойчивый поцелуй в своей жизни.

Срочно.

«Господи, да. Хватит с меня её вкуса?»

Ни в этой жизни, ни в следующей сотне. Их рты открылись, её язык неуверенно отвечал на его поглаживания, её тело беспокойно вибрировало, дрожащие ладони лежали на его обнажённой груди.

Это простое прикосновение заставило его член отреагировать, как будто кто-то потянул за рычаг, поднимая его джинсы, его молния впилась в эту твёрдую, опухшую плоть.

– Откуда ты, чёрт возьми, взялась, детка? – Джонни прижался губами к её шее, нащупал пульс, лизнул ухо и нежно прикусил. – Я должен войти в тебя.

Джонни показалось, что он заметил лёгкое колебание в выражении лица Хоуп, но, когда она с энтузиазмом встретила его следующий поцелуй, он решил, что ошибся. Эта девушка должна была почувствовать это. Она должна была хотеть его так же сильно, верно? Как будто подобраться как можно ближе было необходимо? Она позволила Джонни пересечь комнату и прижать её спиной к стене, и когда его член прижался к плоскости её живота, они оба ахнули, Хоуп посмотрела вниз, двигая бёдрами почти экспериментально против него.

– Тебе нравится тереться об меня? – он зарычал прямо ей в рот. – Это приятно?

– Да, – выдохнула девушка, её глаза остекленели.

– Это хорошо, детка. Мы собираемся сделать намного больше этого.

Они должны сбавить скорость и поговорить, не так ли? Он хотел знать всё о Хоуп, но господи, он никогда никого так сильно не хотел в своей грёбаной жизни.

Его рукам не хватало обычной ловкости, когда он расстегнул молнию на джинсах и вытащил свой член, поглаживая ноющую плоть пару раз, пока он занимался любовью с нетерпеливым ртом Хоуп.

Мужчина прикусил её верхнюю губу зубами, и она заскулила, запрокинув голову, давая ему возможность провести языком вниз по ложбинке её горла.

– О, боже мой! Так хорошо, – простонала она.

– Я собираюсь сделать так, чтобы ты чувствовала себя ещё лучше, – сказал Джонни, возвращаясь к поцелую, языком трахая её, в то время как руками задирал подол её платья. Прошло ещё десять секунд, прежде чем он собрался с духом и перестал целовать её идеальные губы.

Когда ему это удалось, он откинулся назад, чтобы посмотреть на Хоуп, и химические вещества в его крови объединились и взорвались.

– Ты собираешься сбросить эти маленькие белые трусики для меня, Хоуп?

Дрожь пробежала по её телу, и Джонни в полном восторге наблюдал, как она скрестила ноги и сжала их, чувствуя, как влага просачивается сквозь белый хло́пок, покрывающий её киску.

– Просто твой голос... я чувствую его повсюду, каждый раз, когда ты говоришь...

Джонни ещё крепче прижал её тело к стене, прижимая их лица друг к другу и дыша ей в рот. Он засунул большие пальцы за пояс её трусиков и спустил их вниз по бёдрам.

– Ты мне нужен. Мне это нужно.

Они целовались, задыхаясь, втягивая кислород через носы, борясь языками. У основания его позвоночника было посажено дерево, протянувшее свои корни и обвившее каждую часть его тела, напрягая мышцы и требуя освобождения.

Освобождение.

Только с этой девушкой. Ни с кем больше. Никогда больше. Никто не ощущался так правильно. Джонни сжал свой член в кулак и направил его к её лону, находя его достаточно скользким, чтобы ему не пришлось ждать ни секунды, чтобы пронзить её, предъявить на неё права прямо здесь, прямо сейчас.

«Моя Хоуп».

– На этот раз грубо, детка, хорошо? В следующий раз, я буду лизать тебя там, где у тебя мокро, трахну хорошенько и медленно, и вытру мой беспорядок этими белыми трусиками. Но я должен сделать это грубо прямо сейчас. Ты сделаешь это для меня, Хоуп, да? – он крепко поцеловал её и погрузил свой член внутрь неё, шипя сквозь зубы, когда она задохнулась и её плоть судорожно сжалась вокруг него. Господи, как же она была тугая. Тугая... слишком тугая?

– Подожди. Подожди, – её прерывистое дыхание ударило ему в лицо. – Я никогда этого не делала.

– Чего ты никогда не делала? – Джонни поднял голову и увидел, что щёки Хоуп покраснели, а выражение её лица стало неуверенным.

Господи, неужели ещё минуту назад она была так в этом уверена? Он бы её успокоил. Держал её. Что-нибудь сделал. Или он был так поглощён своей похотью, что не заметил её явных нервов?