Страница 2 из 8
Народ собрался на торжество в честь победы у подножия горы Кунатыги. В знак особого почета старейшины преподнесли Кабарду батребж – золотой кубок.
Подняв кубок над головой, Кабард заговорил громко, чтоб его услышали все:
– Этот кубок по праву принадлежит не мне, его достойна получить Хацаца. Гордыми словами упрека она разбудила в нас мужской стыд и заставила выполнить наш долг перед народом. Ей обязаны мы победой.
Кабард смотрел повсюду, ища глазами Хацацу. Но народу вокруг было несметное множество, толпа людей густо усеяла весь склон Кунатыги до самой вершины, и он не мог ее увидеть.
И тогда Кабард закричал:
– Хацаца, если ты здесь, выходи, тебя хочет видеть народ!
Хацаца была здесь. Она стояла в праздничном одеянии, стыдливо зарумянившаяся от похвал, но не трогалась с места. Тогда подруги почти силою вывели ее из толпы и поставили перед старейшинами.
Старейшины встали и приветствовали умную женщину.
Хацаца поклонилась народу, а потом подошла к Кабарду и сказала:
– Слава тебе, храбрый воин. Ты выгнал врага из наших аулов. Пусть же земля наша зовется отныне твоим именем.
С тех пор край наш зовется Кабарда, а народ, живущий по берегам Чегема, Баксана и Малки, – кабардинцами.
Как Кабард крымского хана перехитрил
(Из сказов о кабарде)
Откуда пришел к нам Кабард – никто не знает: одни говорят – с Терека, другие – с Кубани. Он появился на Баксане в те времена, когда здесь хозяйничал крымский хан. Вместе с ним прибыло около сотни всадников.
Кабард со своими людьми не раз вступал в стычки с крымскими воинами и всегда одерживал верх, даже если врагов было в несколько раз больше. Молва о его непобедимости шла по всем адыгским аулам.
Узнав о храбром Кабарде, хан пожелал на него посмотреть и передал с посланным: пусть, мол, приезжает. При этом дал клятву, что и пальцем не тронет ни самого Кабарда, ни его товарищей.
Кабард приехал вместе со своими всадниками. Хан принял их ласково. Пораженный статностью и могучей осанкой воина, он предложил ему вступить в свою охрану и пообещал большое жалованье.
Кабард согласился: у него были при этом свои цели.
Хан подружился с Кабардом и заставлял его всюду себя сопровождать.
В это время как раз умерла у хана жена. Он объехал в поисках новой жены всё свое ханство и адыгские аулы по Малке, Баксану и Шеджему, но нигде не нашел девушки, которая бы ему понравилась.
Огорченный, хан возвращался ни с чем, как вдруг недалеко от Баксанского ущелья увидел одну красавицу. Она шла вместе с другими женщинами, легко неся на плечах кувшин с водой.
– Вот та, которую я искал! – воскликнул хан.
Кабард не подал виду, как сильно задели его эти слова, и ответил спокойно:
– Эта красавица – моя жена. Но раз она понравилась тебе, хан, я готов уступить. Только пусть она сама скажет, что согласна.
Хан стал просить, чтобы Кабард уговорил жену.
Кабард пришел домой и сказал жене:
– Тебя видел хан, и ты так понравилась ему, что он пожелал взять тебя в жены. И я дал согласие.
– Как? – закричала женщина в слезах. – Разве ты не любишь меня больше, что позволяешь надругаться над моей честью?
– Люблю, – ответил Кабард. – Знаю, трудно будет тебе. Но прошу, не противься. Сделай вид, что он тебе понравился. Этим ты поможешь скорее освободить нашу землю.
Жена Кабарда долго молчала.
– Ну, что ж, – сказала она потом, – если так, то придется мне согласиться.
Обрадовался хан, узнав о согласии женщины, и сказал Кабарду:
– Проси в обмен всё, чего хочешь.
Кабард ответил:
– О хан, мне не надо никаких ценностей. Дай мне столько земли, сколько охватит шкура одного вола, и пусть без моего ведома никто не ступает на эту землю.
Хан удивился скромности просьбы и, ничего не подозревая, согласился.
Кабард же велел своим людям зарезать самого большого быка, снял с него шкуру, растянул ее и высушил. А потом разрезал эту шкуру на тончайшие нити, пришел к хану и сказал:
– Вот шкура вола. Я возьму себе столько земли, сколько можно обмерять этими нитями.
Понял хан, что Кабард оказался хитрее его, но теперь уже не мог взять назад свое слово. К Кабарду отошли все селения от Малки до Шеджема и дальше. Хан объявил своим подчиненным, чтобы никто из них под страхом смерти не ступал без ведома Кабарда на землю, подаренную ему ханом.
Свадьбу хана с женой Кабарда праздновали с большой пышностью по всем татарским и адыгским обычаям. Празднества продолжались две недели.
В первую же брачную ночь новая жена сказала хану, что по адыгским обычаям не может принадлежать ему в течение трех месяцев. Хан согласился и на это.
А между тем Кабард на своей земле, куда люди хана и носа сунуть не могли, собирал против врагов большие силы.
Третий месяц подходил к концу. Хан решил выехать с молодой женой в Крым и пожить там в свое удовольствие.
В это время и Кабард закончил все приготовления. Момент был самый подходящий. Когда ханский поезд вышел из Баксанского ущелья и повернул в сторону Малки, адыги неожиданно напали на него со всех сторон.
Битва закончилась быстро. Вражеские воины и опомниться не успели, как были все перебиты. Был убит и хан.
Так вся земля от Пятагорья до Терека освободилась от ханских полчищ.
С тех пор она и получила название – Кабарда.
Тайна Сарай-горы[6]
Ясные летние дни из Нальчика открывается на редкость красивая, величественная панорама. На юге, закрывая всю эту часть горизонта, протянулась трехъярусная горная цепь. Самый нижний ярус составляют так называемые Черные горы, поросшие густыми лиственными лесами.
Кудрявые, темно-зеленые, они, близко примыкая друг к другу, охватывают город тесным полукольцом. Отсюда, видимо, и произошло название «Налшык». Над ними громоздятся розовато-серые массивы безлесных Скалистых гор. А еще выше над этими каменными утесами выглядывают там и здесь зубчатые изломы заснеженных вершин Бокового Кавказского хребта.
В центре Черных гор выделяется несколько необычными формами одна: чуть выше соседних, совершенно плоская, как стол, она заканчивается с правой стороны кругленьким бугорком. Это и есть Сарай-гора.
От Нальчика до Сарай-горы примерно двадцать километров. Сначала дорога тянется полями, затем вступает в горы. Путник долго кружит по извилистым тропинкам в зарослях фундука (орешника), а затем преодолевает довольно крутой подъем. Но вот все трудности пути остались позади, тропа идет по гребню горы. Она очень узкая, справа и слева – обрывы. Здесь – царство бука. Высокие, в три обхвата, деревья сплелись своими кронами, образуя сплошной зеленый навес, непроницаемый для солнечных лучей. Воздух прохладный, пахнет сыростью.
Неожиданно лес расступается, открывая прячущуюся в нем поляну. Душистая, по пояс человеку трава, розовые альпийские ромашки, дикие лиловые ирисы с нежными, прихотливо изогнутыми лепестками.
Это конечная цель пути: горизонтальная открытая площадка обрывается так резко, что кажется, она висит над пропастью. Если подойти к самому краю поляны, то увидишь немного ниже выступ: это тот самый бугорок, который виден из Нальчика, с правой стороны от плоского «стола» Сарай-горы.
Приятно провести на Сарай-горе июльский день, когда внизу, в городе, жарко и душно. Хорошо остаться на ночлег, поужинав у костра пахнущей дымом кашей или картошкой, сваренной прямо «в мундире», а потом подняться на рассвете, предупредив восход солнца, полюбоваться замечательным видом на горы, особенно прекрасные при смягченном утреннем освещении.
Но страшно путнику, которого застигнет здесь южная летняя гроза. Самым неробким людям, закаленным в горных походах, привыкшим и к зною, и к холодным вьюгам, в такие моменты становится не по себе. Буря раскачивает вековые чинары, словно тоненькие былинки, и синие молнии, обрушиваясь с разгневанных небес, так и чертят землю, грозят смертью, как отточенные клинки кавказских шашек.
6
Записана в 1956 году со слов С. С. Прохорова. В фольклорной литературе легенда неизвестна.