Страница 5 из 6
Вспоминает Петр Севко, разведчик отряда: «Наша бронегруппа под командованием лейтенанта Дорогина выдвинулась в район Мараварского ущелья. Все было бы совсем по-другому, если бы не дорога. Мы не доехали буквально километр, может, два. На нашем пути – высохшее русло. Вот там мы и застряли, просидели целый день и почти всю ночь. Да еще утром прибыли два танка и начали расстреливать валуны, которые мешали проходу техники. В итоге пробивается одна машина, пошла вторая и на подъеме «разулась». А тем временем наши ребята там погибали. До сих пор это роковое стечение обстоятельств не дает мне покоя. К нам на помощь вышел батальон из Джелалабада. С этими ребятами мы выдвинулись в ущелье для того, чтобы забрать всех погибших товарищей. Эта «работа» затянулась на целый день, ночь и следующий день». Вспоминает Юрий Филиппович, старшина отряда: «Утром 23 апреля спустились с горы в кишлак Даридам, где нас построил начальник штаба армии, руководивший операцией. О нашем неудачном бое стало известно в Москве. Привлекли на помощь много техники, людей, чтобы нас вытащить. Прогремели на весь Афган. Вывод был такой: людей, не имеющих боевого опыта, без командиров, которые уже воевали, необстрелянных солдат и офицеров кинули в бой».
Вспоминает Максим С., разведчик 66-й Отдельной мотострелковой бригады: «Вообще, для того, чтобы понять, что же там произошло, необходимо рассказать предысторию. Со второй половины марта 1985-го. Дело в том, что провинция Кунар расположена вдоль границы с Пакистаном. Посередине ее пересекает речка с одноименным названием. По старым пакистанским картам, левый берег реки – уже Пакистан. По современным нашим, от речки до границы от 0 до 15 км. По современным пакистанским картам, в глубь территории Пакистана уходит область компактного проживания пуштунских племен, которая не контролируется пакистанскими властями и по сей день. По данным наших советников, общая численность «духов» в провинции на 1984-85 годы составляла около 7000 бойцов (цифра по памяти, могу и ошибаться). И это только с афганской стороны. С пакистанской были как многочисленные лагеря для подготовки боевиков, так и собственно базы всяких там «черных аистов» и прочих профессиональных наемников. Наших в провинции находился один пехотный батальон 66-й бригады, реальная численность которого со всеми приданными подразделениями составляла около 300 человек. Батальон иногда менялся. По моим данным, до 1983-го в Асадабаде (и даже частично в Баркандае) стоял второй батальон. После него третий, а в феврале 1984-го снова второй. И только во второй половине марта 1985-го в Асадабад дополнительно прибыл из Союза батальон спецназа. Специально хочу заострить ваше внимание: 17 марта 1985-го границу Афганистана пересекает отряд спецназа с ребятами, которые про войну видели только в кино. А 21 апреля они теряют 26 человек и еще троих в последующие два дня. Для сравнения – потери, которые спецназ понес за первый месяц пребывания в Асадабаде, превышают потери, которые понес пехотный батальон за предыдущие год с небольшим. Первые несколько недель ребята обустраивались, ставили палатки, рыли сортиры. В принципе ничего особенного, если бы не одно маленькое «но»… При редких встречах с мотострелками нам неоднократно заявлялось, что мы, пехота, воевать не умеем, а они, спецназ, приехали навести здесь порядок. В принципе ничего удивительного. У каждого своя работа. Мы их молча слушали. Но из командования отряда никто не удосужился спросить у нашей разведки об обстановке в ущелье! И вот случилось. Основные работы по благоустройству уже позади, и спецназ выходит на первое самостоятельное задание в Мараварское ущелье, в трех километрах от расположения батальона. Теперь о Мараварском ущелье. Вход в ущелье находится, если смотреть визуально из батальона, прямо на виду. Можно «подстрелить» из стрелкового оружия. Но дальше ущелье идет в изгиб – аж до самой границы с Пакистаном. То есть целых 10 км. И не надо быть большим стратегом, чтобы понять: если отряд углубится в ущелье на пару километров, он окажется как раз посередине между пакистанской границей и Асадабадом. А для брони разница будет вообще ошеломляющая: она же через паром перебраться не может. Ей надо через мост. А раз это не учли, то не в стратегии дело и не в плохих учебниках, а в самоуверенности. Именно самоуверенность сгубила тогда ребят. Когда-то в Мараварах кто-то жил. Об этом свидетельствуют развалины дувалов у входа в ущелье. Видимо, до ввода советских войск это была оживленная караванная тропа. Глубже в ущелье действительно жили люди. И подчинялись они отнюдь не официальным афганским властям, а именно моджахедам. Плюс вокруг батальона всегда располагались «духовские» посты, с которых нас обстреливали с завидной регулярностью. Плюс у входа в ущелье был пост «царандоя» (афганская армия). Плюс афганцы паромщики. Что еще надо добавить, чтобы понять, что о выходе отряда спецназа было известно во всей ближайшей округе!
Ну, а дальше все просто. Полная расслабленность ребят. Полное неумение командиров. Команды по рации в открытом эфире в духе «фильмов о великой победе». Рассредоточение бойцов по ущелью. Попытки сначала играть в «войнушку», а потом в секретность. Наконец, информация доходит до бригады, в ущелье добирается одна-единственная БМП, и она выведена из строя. Вертушки, наш батальон, ДШБ (десантно-штурмовой батальон) из бригады кое-как снимают спецназ с гор, собирают трупы и еще почти двое суток ищут сержанта Виктора Тарасова. С вертушек действительно в первый же день говорили о «нашем» в «песочке», которого уводят «духи». Жара, «духи» успели поглумиться над телами. У спецназовцев состояние, близкое к шоковому. Не знаю… Насколько бы ни были подготовлены бойцы, надо было обязательно «разбавить» их опытными ребятами. А так… Сначала эйфория, потом полное уныние. Все, что свойственно молодым бойцам, только в масштабах целого отряда. Вот в принципе и все. Вечная память погибшим. Долгих дней жизни живым».
Вспоминает Игорь П., радист отряда: «В те страшные дни, когда проходила операция в Мараварах, я двое суток просидел в наушниках на связи, слышал все, что там происходило… Цебрук доложил комбату, что намеревается преследовать «духов». Комбат дал добро, хотя и знал, что прикрытие ни с одной стороны еще не готово. К концу второго дня из тех, кто оставался в отряде, собрали группу для выноса погибших и раненых. Мы вытаскивали тела ребят («духи» разнесли их по всему этому поганому ущелью), которые практически все были со следами пыток. Ребят положили у штаба. Потом генералы всякие приехали, речи патриотические толкали. Ну да ладно, много воды утекло с тех пор. Вечная им память!» Вспоминает Игорь Непомнящий, офицер отряда, командир роты, «прикрывавшей» ребят сверху: «После такого «боевого крещения» у некоторых сдали нервы, мы не могли забрать у них из рук оружие… Многие полностью поседели – в 18 лет… Тогда в то утро еще мало кто понимал, что случилось на самом деле. Помянем ребят. В этом неравном бою четыремстам душманам и спецназовцам из Пакистана противостояла группа из трех десятков советских воинов.
Глава 5. Операция «Магистраль» и бой 9-й роты ВДВ с Черными Аистами
Существует не сколько версий по поводу того, кто на самом деле были эти «Черные аисты». Одни считали их преступниками с точки зрения ислама, которые должны смыть свои грехи кровью неверных. Другие – спецназом моджахедов, подготовленным пакистанскими инструкторами. Третьи уверены, что это и были пакистанцы-спецназовцы.
Что говорят прототипы фильма «9 рота». Командир специальной бригады быстрого реагирования МВД Таджикистана генерал Сухроб Касымов утверждал, что «Черный аист» состоял из иностранных наемников, и им одно время командовал Хаттаб. Один из участников операции «Магистраль», историю которой Федор Бондарчук использовал для съемок своего фильма «9 рота», в 1988 году – гвардии старший лейтенант ВДВ Иван Бабенко вспоминал, что попросил своих подчиненных, знающих пушту и фарси, объяснить, что это за люди, воюющие в подразделениях моджахедов «Чохатлор» («Черный аист»). Солдаты-таджики пояснили: «чохатлор» – это преступники перед Аллахом – убийцы, воры и т. п… Вина перед Аллахом в понимании идеологов создания данных отрядов искупалась только кровью неверных – христиан, в данном случае, военнослужащих Советской армии. Хотя, по мнению Бабенко, на сброд «чохатлор» не походили – было видно, что это хорошо обученные бойцы. Высота, где закрепилась 9 рота, атаковалась моджахедами с трех направлений, десантникам на самом деле, как это и показано в кино, пришлось вызывать артиллерийский огонь на себя, иначе позиции не удержали бы: в общей сложности было отражено 12 атак, а количество нападавших превышало численность бойцов роты как минимум в 10 раз.