Эффект присутствия

Этот был облачен в коротковатый ему грязный халат, пестрящий застаревшими бурыми и пегими пятнами. Одной пуговицы на халате не доставало, на ее месте торчали лохмотья ниток. В прорехе виднелось студенистое брюхо санитара.

– А?! – встрепенулся Смоленцев и замотал головой. – Нет, нет.

Чтобы Валера не решил, что он забздел, Димка прочистил горло и, стараясь придать голосу небрежную интонацию, сообщил, что у него еще полно дел. Возражений от флегматичного бородача не поступило.

Смоленцев до двери шел медленно, принуждая себя не ускорять шаг, но оказавшись в предбаннике, рванул на свежий воздух так, будто хороший пендаль получил под зад для ускорения.

Самое оно было накатить водки, но ситуация не позволяла. Дел действительно было невпроворот. До этого их со Светой катал друг Вовка. Димка не мог сесть за руль, потому как на станции у себя с Серегой и Славяном за помин пацанов убиенных сотку махнул. Сереге со Славяном все проблемы по боку, хлопнули и поехали по городу чертить.

«В чью это они крутую “Мицубиси-паджеро” запрыгнули? Неуловимые мстители, бля. Ноль забот! А тут – вертись, как вошь на гребешке. Будто одному мне надо».

Но компаньона Вовку пришлось отпустить к жене, он и так реально помог, хотя к делам братским отношения не имел, был работягой по жизни.

«Четыре часа прошло как выпивал. Не должна трубочка показать, если вдруг гаишники тормознут. Объясню им, какие проблемы разруливаю. Тоже ведь люди, должны понять. На крайняк, в уголовку позвоню. Раз чего-то хотят от меня, пусть выручают».

На улице начинало смеркаться, серые краски густели.

Увидев приближавшуюся со стороны улицы Абельмана грузовую «Газель» с тентом, Смоленцев сбежал по ступеням крыльца. У сидевшего на последней нахохлившегося голубя сил хватило лишь на то, чтобы вразвалку отойти в сторону. Димка едва не наступил на замерзавшего задохлика.

Подъехавшая к моргу «Газель» не успела еще до конца затормозить, а пассажирская дверь резко распахнулась и из кабины на утоптанный снег десантировался шустрый человечек в камуфлированной куртке.

Он был без головного убора, чрезвычайно деловит, часто встряхивал расчесанными на прямой пробор длинными седоватыми волосами.

– Ну как дела, Дмитрий? – специфика бизнеса приучила директора фирмы ритуальных услуг «Харон» Марка Халилова к крайне корректной манере общения.

Он не позволил даже намека на то, что ему надо торопиться за стол, провожать старый год.

Смоленцев навещал Марка около часа дня, а с самого утра имел с ним по телефону предметный разговор.

– Обряжают, – Димка кивком головы указал в сторону морга.

– Заносите, – скомандовал Халилов своим людям.

Водитель «Газели» и рабочий тоже были в армейском камуфляже. Они извлекли из кузова гроб, обитый тёмно-синим бархатом, ловко ухватили его, сноровисто понесли к моргу. Халилов успел забежать вперед, открыть дверь и, придерживая ее, пропустить рабочих в здание.

Также споро парни занесли в морг второй гроб. Этот был обит тиснёной тканью вишнёвого цвета, на крышке виднелось серебряное распятие.

Парни остались в морге делать свое дело. Живчик Халилов, хрустя подошвами по снегу, подошел к Смоленцеву. Тот протянул похоронщику открытую пачку «Мальборо».

– Благодарю, – Марк приложил руку к груди. – До сорока пяти рокив дожил, а курить не научился.

Димка сделал несколько порывистых, со всхлипами затяжек, сплюнул длинно.

– Ну чего, Марк, когда на кладбище поедем место смотреть?

– Давай завтра, в десять. Встречаемся у въезда на Троицкое.

– А сегодня если? – Смоленцев хотя и не планировал злоупотреблять спиртным, хотел нынче отработать по максимуму.

– Не успеваем. К половине пятого усопших развезем по домам. К этому времени стемнеет полностью. Плюс полчаса езды до кладбища.

– Резонно. – Смоленцев расстался с окурком сигареты, сильным щелчком послав его на середину проезжей части. – Не подведи только.

Халилов не стал стучать себя кулаком в грудь, он просто сказал:

– Не подведу. У меня дисциплина.

Они ещё раз прошлись по всем вопросам. Венки, рытье могил, вынос в двенадцать часов, катафалк, поминки. На последнем пункте споткнулись.

– Дмитрий, – серьезно предупредил Халилов, – поминки – профиль не мой. Я принципиально договорился в «Ладе» с заведующей Жанной Витольдовной. Но она не уверена в персонале. Второго числа они не работают, отдыхать будут после спецобслуживания. Будет лучше, если ты доедешь до нее и поговоришь сам, без посредников. Она на месте.

– Базару нет, – кивнул Смоленцев, – подскочу.

– Пойду посмотрю, как там продвигается, – Халилов ринулся к крыльцу.

Провожая взглядом его мальчишескую фигуру, Смоленцев размышлял, что вот «Харон» отстегивает за крышу Клычу, который, скорее всего, и организовал убийство пацанов, и тот же «Харон» хоронит убитых. Получался круговорот бабла в природе. Марик Халилов засылал лавэ Клычу, тот на эти бабки нанял киллеров, заваливших Петруху с Ромкой. Смоленцев сейчас башлял Халилову за организацию похорон, а коммерс часть из этих денег снова отмаксает Клычу. Замкнутый процесс у Клыча налажен. И пока безотходный.

В барсетке залился полифонией телефон. Звонила жена.

– Да, зая, – с приязнью откликнулся Димка.

Жена поинтересовалась, когда он вернется. Она волновалась. У ребенка поднялась температура до тридцати семи и трех, малыш капризничал. На щёчках у него появилась красная сыпь. Она не одобряла решения мужа уезжать на ночь к маме, маленькому переезд на пользу не пойдет. У мамы в квартире холодно, топят плохо.

– К пяти точно буду, зая. Все решим. Целую! – Смоленцев нажал «отбой».

Наашка у него – золото высшей пробы. Другая баба в такой ситуации закатила бы истерику, а его супружница разговаривала вполне адекватно. Нет, нервяк, конечно, всё равно заметен, но другие бы на ее месте, у-у-у…

Мобильник в руке снова завибрировал, готовясь зазвонить. На дисплее высветилось: «Серега».

– Слушаю, брат! – Димка поднес телефон к уху.

– Братан, как делищи? – судя по залихватской интонации, Рубайло не остановился на выпитом с утра.

– Забираю пацанов из морга.

– Ты молодчик у нас. Нужно пересечься на нейтрале.

– Брат, пока некогда. Пацанов по домам надо развозить. И еще с поминками увязывать. – Смоленцев, предвидя лишние заморочки, не собирался соглашаться.

– Пять минут, брат. Скажи куда подъехать.

Димка беззвучно выматерился. Не помогаете, черти, так не мешайте хоть.

– Развезу пацанов и прозвонюсь.

– Ну ладно, подожду, – «перетрудившийся» Рубайло как бы делал ему одолжение.

Смоленцев отключился и от души выругался вслух.

Сотовый вновь бодро запел «На поле танки грохотали».

«Как прорвало!»

На сей раз звонил Валера Жидких. Димка подумал, что сейчас и Валера начнет выспрашивать подробности, советы умные давать. Легко советовать, когда укатил за тридевять земель в Ярославль. Но оказалось, что Валерка, узнав о смерти парней, переночевал в Ярославле, а с утра раннего полетел обратно в Острог. Сейчас он въезжал в город со стороны Терентьево. Договорились, что Димка дождется его возле морга.

За телефонными переговорами Смоленцев не заметил, как халиловские «хароновцы» перенесли гробы с телами убитых в кузов «Газели», установили их там и закрыли сзади тент.

– Мы готовы. – Выражение лица у Марка было привычно скорбящее, но собранное.

– Поезжай сначала на Чехова, семь дробь три. Знаешь там кирпичную девятиэтажку? Отвезешь Петруху.

– Синий гроб, – понимающе кивнул Халилов. – Меня встретят?

– Я позвоню сейчас его дядьке. Потом рули на Фигнера, шесть, четвертый подъезд. Подождешь меня там. Я скоро буду.

– Сподручней сперва на Фигнера заехать, чтобы по городу зря не крутиться.

– Марк, – укоризненно сказал Смоленцев, – сначала – на Чехова.

– Понял, – Халилов повторил свой фирменный жест, приложил руку к груди, склонил голову, волосы упали ему на лоб.