Раздражённые (ЛП)

— Я и не знаю. Данте упоминал об этом много раз.

— О.

Она снова проводит ладонями по моей заднице и маленькими ноготками впивается в кожу.

— Осторожно, Пирожочек.

На этот раз она кокетничает. Несколько раз Афина взмахивает своими длинными, влажными ресницами.

— Почему? Ты снова собираешься отшлепать меня?

Используя свое большое тело, я прижимаю Афину к скользкой кафельной стене и руками упираюсь в нее, заключая девушку в клетку. Она смотрит на меня своими большими глазами, в которых читается такая невинность, что я почти хочу, чтобы она закрыла их, чтобы не могла видеть все те грязные способы, которыми я хочу использовать ее тело. Одной рукой я провожу по ее волосам и обхватываю затылок, так что могу опустить свой рот к ее. Просовываю свой язык мимо ее приоткрытых губ, чтобы попробовать на вкус. Афина стонет мне в рот и встает на цыпочки, и поскальзывается, но хватая меня за плечи, чтобы удержать равновесие.

— Осторожно, — шепчу я, когда отстраняюсь.

Мой член, словно сталь напротив ее мягкого живота, и она опускает свои руки по моим, минует бедра и, наконец, охватывает его.

— Могу я снова попробовать?

Она слишком мила для такого мужчины, как я.

В любом случае, я киваю, потому что то, как она продолжает смотреть на мой член и облизывает губы? Нет, это не вариант.

Афина

Волнение и страх смешиваются во мне. Руками я продолжаю лениво скользить вверх и вниз по внушительной длине Ромео. Ну, для меня она внушительная. У меня не так уж и много опыта, чтобы было с чем сравнивать. Он ощущается потрясающе, и Ромео знает, как им пользоваться. Вот и все, что имеет значение.

— Ты не кончишь мне в рот снова? — спрашиваю я.

Ромео кривит губы, но проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Нет, милая.

Он мог бы повторить весь алфавит своим низким, рокочущим голосом, и я была бы готова упасть перед ним на колени.

На этот раз я хочу сделать это хорошо. Показать ему, что я не маленькая глупая девчонка. Я продолжаю проводить руками по его стволу. По крайней мере, здесь достаточно света, чтобы я могла в полной мере полюбоваться им. Я не спеша пробираюсь поцелуями вниз по его груди, что ему, кажется, нравится. Его стоны удовольствия отдаются в моей сердцевине.

Взявшись за его ноги, чтобы не упасть, я опускаюсь на пол душа. Вода начинает становиться холоднее, и Ромео сдвигается, чтобы отрегулировать температуру.

Я так долго смотрю на его член, что он начинает хихикать.

— Оближи меня.

Пальцами он вплетается в мои волосы, убирая со лба мокрые пряди, и я наклоняюсь вперед, чтобы попробовать его на вкус. Ромео шипит, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, что он смотрит на меня сверху вниз.

— Хорошая девочка, — сдавлено шепчет он. — А сейчас, открой шире.

Меня охватывает ужас, когда он позиционирует себя, готовый вонзиться мне в рот. Он большой. Но Ромео не торопится, медленно просовывает свой член мне в рот. На этот раз солоноватый вкус не беспокоит меня, и я крепко обхватываю его губами. Руками я провожу вверх и вниз, когда он двигается быстрее, трахая мой рот глубже с каждым толчком, пока я не начинаю задыхаться. Он отстраняется, и мы встречаемся взглядами.

— Все хорошо? — спрашивает он.

Я киваю и шире открываю рот, а затем, делаю то, чего никогда не посмела бы сделать с кем-то другим — совершенно непристойным образом высовываю язык. Но с ним я чувствую себя свободной, и мне не страшно делать все то, что мне приходит на ум. Особенно, когда Ромео рычит и снова толкается мне в рот.

— Да, милая, возьми меня всего, — ворчит он. Он смотрит мне прямо в глаза, боясь пропустить хоть признак того, что мне это не нравится, и это заставляет меня чувствовать себя достаточно безопасно, чтобы расслабиться.

— Потрогай себя, — командует он. — Поиграй своими сосками для меня.

И словно у него есть пульт управления моим телом, я сразу же отпускаю его ноги и обхватываю свою грудь, сжимая ее.

— Сильнее.

В то мгновение, когда пальцами я касаюсь своих твердых сосков, я стону, и Ромео, чертыхаясь, вытаскивает член из моего рта и разбрызгивает сперму по моей груди.

— Боже! Святой ад! Блядь, — он тяжело дышит, опираясь о стену, но через секунду он смотрит вниз и предлагает мне руку. Он помогает мне встать и обнимает, захватывая мои губы в поцелуе.

— В этот раз было лучше? — спрашиваю я, когда мы отстраняемся.

Он приподнимает уголки губ в улыбке.

— Да, черт побери.

Он поворачивает меня лицом к струе воды, смывая свою следы. Когда Ромео заканчивает, он губами касается моего уха.

— Я хочу тебя в своей постели.

— Хорошо.

Он кажется другим, когда выключает воду и берет полотенце. Ромео тщательно вытирает меня. Опустившись на колени, он оказывается на уровне моей груди и несколько секунд смотрит на них. Когда я собираюсь спросить, что он делает, он обхватывает их руками, щелкая большими пальцами по твердым пикам.

— О, — шепчу я, а затем задыхаюсь, когда он втягивает один в рот, медленно отстраняясь, пока мой сосок не оказывается зажатым между его зубов. Я запутываюсь пальцами в его волосах, прижимая его к себе, но давая достаточно пространства, чтобы всосать и другую грудь.

— Блядь, Рид, — мой приглушенный голос звучит в десять раз громче на фоне его тяжелого дыхания в крошечной ванной.

— Потерпи минутку, и я тебя трахну.

Я слишком взвинчена, чтобы рассмеяться. Ромео встает и берет меня на руки, прижимаясь своими губами к моим, когда несет меня в спальню. Я слегка подпрыгиваю, когда он бросает меня на кровать, но он следует за мной, толкая меня, чтобы поднять выше, и раздвигая мне ноги. Меня пугает то, что он так близко изучает мою плоть, поэтому я пытаюсь сомкнуть ноги. И если бы он не прижал их руками к матрасу, я бы это сделала.

— Почему ты так смотришь на меня?

На краткий миг он поднимает глаза и встречается со мной взглядом.

— Потому что ты чертовски красивая.

Жар обжигает мою кожу от его простого, честного заявления.

— Ох.

Ромео так удобно себя чувствует, будучи обнаженным, уставившись на мою киску, как будто это не имеет большого значения. И я понимаю, что это потому, что для него это так и есть. Наверное, он проделывал это сотни раз.

— Что не так? — спрашивает он, когда ложится напротив моей промежности и закидывает мои ноги себе на плечи, а затем проводит руками по бедрам.

— Ничего. Просто никто еще не обращал на нее такого пристального внимания.

Он хмыкает и большими пальцами раздвигает мои половые губы.

— Мужчина лакомится киской, Афина. Не трать своего времени на того, кто этого не делает.

Мое сердце сжимается в груди от этого упоминания. Чем бы мы здесь не занимались, это только на короткий срок. Я знаю это. Но я не могу расстраиваться из-за этого. Потому что это я решила уехать в Лос-Анджелес.

Я не успеваю ему ответить, потому что он обхватывает губами мой клитор. Мои бедра взлетает вверх, и я зажимаю ими его лицо, потому что это по-тря-са-ю-ще. Святые угодники!

Его одобрительные стоны приглушены, потому что я продолжаю все сильнее сдавливать его голову. Ромео просовывает руки под мою задницу, притягивая меня ближе, и удерживая так, чтобы он мог продолжить пировать. Это единственный способ описать то, что он делает.

— Блядь!

Он хихикает и продолжает облизывать меня до полного забытья. Ромео скользит в меня одним пальцем, и начинает двигать им, доводя меня до края, и заставляя хныкать, когда я чувствую, что готова взорваться. Когда он добавляет второй палец, я кончаю.

— Рид!

Он издает свое «угу», но ни на секунду не отрывается от меня.

После того, что кажется вечностью блаженства, все мое тело обмякает. Рид отстраняется и, ухмыляясь, вытирает губы.

— Ты такая чертовски сладкая. Мог бы делать это всю ночь.

Моя плоть все еще чувствительна и покалывает, так что я просто ворчу в ответ, заставляя его смеяться. Я смотрю вниз и вижу, как он гладит свой толстый член.