Страница 25 из 45
– Из-за меня, – с нескрываемой надеждой повторил он. – Почему? Я же не мешаю тебе спать, к примеру. А ты явно не высыпаешься.
– Ты одним своим появлением мне нормально жить мешаешь, – жестко отрубила она и замолчала: к столику подошла официантка с полным подносом. Выставив на стол многочисленные тарелки, ушла, пожелав им приятного аппетита.
Артем забрал свои и принялся за еду, не чувствуя вкуса от накатившей обиды. Зря его сюда принесло. Жил бы себе спокойно в Питере, нашел бы со временем кого-нибудь. А то сидит здесь как на Голгофе, гадости выслушивает. И пусть он их частично заслужил, но сколько же можно?
Он исподволь посмотрел на отрешенное лицо Киры. Она медленно пила чай, отделяя вилкой по малюсенькому кусочку от стоящего перед ней пирожного. На него не смотрела, сосредоточив все свое внимание на тарелке.
Раздражение и на нее, и на себя глодало, но Артем старался смирить и его, и бунтующую гордость. Если он решил все начать сначала, то придется терпеть. Или бросить все и уехать? Если уж она настроена так непримиримо.
– Когда ты уезжаешь? – будто услышав его мысли, Кира резко подняла голову и перехватила его изучающий взгляд. – Тебе наверняка пора.
В нем все взбунтовалось.
– Могу хоть сегодня, если тебе так не терпится, – отрубил он. – Ты же не думаешь, что я у тебя в ногах валяться буду?
Она вздрогнула, как от удара, и прошипела:
– Я тебя не звала и не ждала. Ты тут по собственной воле, поэтому предъявлять мне какие-либо претензии не вправе.
Артем крепко сжал губы, чтоб не выругаться вслух. В груди все перемешалось – досада на себя, злость на ее глупое упрямство и растущее чувство безнадежности. Он не любил проигрывать, но придется признать, что ему и в этот раз не повезло. Залпом выпил стакан минералки, с трудом смиряя душившие его чувства.
Немного успокоившись, посмотрел на ее такое родное лицо, пусть сейчас нахмуренное и недовольное, понял, что никуда ему от Киры не деться. Придется набраться терпения, хотя эта достойная добродетель никогда не была его сильной стороной.
– Хорошо, уеду, раз ты так хочешь, – и он пристально посмотрел на нее, отмечая малейшие изменения ее мимики.
Не дрогнув, Кира кивнула и иронично похвалила:
– Дошло через тысячу лет? Лучше поздно, чем никогда. Хвалю. Молодец!
Но он заметил едва заметную печаль, проскочившую в ее взгляде, и на душе стало гораздо спокойнее. Он молча доел все, что заказал, дорога впереди предстояла довольно долгая, а кормили здесь вкусно. Расплатившись, проводил Киру до дома.
– Уезжаю, как ты и хотела. Счастливо оставаться. А это на прощанье! – он прижал ее к себе, как мечтал долгие месяцы без нее, и поцеловал. Крепко, до остановки дыхания. Оторвавшись, сипло выговорил: – Пока! – и стремительно, будто боясь передумать, сбежал.
Придя к себе, Кира включила телевизор и взяла в руки книгу. По первой программе шел какой-то эстрадный концерт, на котором певицы отличались друг от друга лишь обилием голого тела, а певцы экстравагантностью нарядов. Она на экран и не смотрела, ей нужен был лишь шедший фоном шум, тишина ее сейчас угнетала. Книга тоже служила лишь отвлечением, читать она была не способна.
Чувство непоправимой ошибки все росло, заставляя крепко сжимать ладони в кулаки и глубоко дышать, преодолевая подступившие к глазам слезы. Уговаривать себя, что все к лучшему, и не пыталась. Просто ждала, когда же стихнет боль. Но сердцебиение так и не унялось, даже после выпитой таблетки снотворного сердце билось как тряпка и болело.
На работе девчонки пристали к ней, расспрашивая, кто это был вчера, и в самом ли деле он ее жених. Пришлось сказать, что они давно расстались, и он просто шутил, вспоминая былые времена. Она думала, что сотрудницы разочаруются, но наоборот, две незамужних, как и она, девицы, тут же попросили ее с ним познакомить. Узнав, что он живет в Питере и уже уехал, скорчили недовольные рожицы, будто она им что-то пообещала и обманула.
Дни тянулись за днями, приближался Новый год. Кира чувствовала себя брошенной и нелюбимой, точь-в-точь, как три года назад. Все мысли были только об Артеме, и главной среди них была одна – как хорошо и спокойно она жила до его приезда! И для чего судьба так жестоко над ней подшутила, вновь сведя их вместе?
Глядя на нее, мама удрученно качала головой.
– Я так надеялась, что ты выправилась, все забыла. Твои глазки снова потускнели, дочка. Что у тебя стряслось?
Кира оправдывалась перенесенной болезнью, что было правдой, она целых три дня просидела дома на больничном из-за ОРВИ, потом пришлось несколько вечеров оставаться на работе до девяти часов, вводя в базу пропущенные за время отсутствия данные.
На Новый год поехала к родителям, где по традиции собрались все домашние. Стоявшая в углу на табуретке небольшая искусственная елочка была украшена племянниками, стол ломился от деликатесов, в комнатах звучал радостный гвалт, что-то оптимистично вещал включенный телевизор, но Кире было вовсе не до праздника.
С застывшей улыбкой она помогала маме выносить из кухни все новые блюда, слушала рассказы невесток о проказах племянников и даже смеялась в положенных местах, но внутри у нее все оцепенело. Порой ей даже казалось, что вместо сердца у нее кусок льда, такой в груди царил холод.