Страница 16 из 25
– Не говори глупостей, Альберт! – сказала Эмили Тоут.
Глава 13
Мастерманы появились в бильярдной в сопровождении Грегори Порлока.
– А вот и мы! – объявил он. – А теперь я ненадолго украду Мойру. Вы ведь закончили партию? Кто выиграл?
Мойра Лейн рассмеялась.
– О, по части бильярда Джастин от меня далеко ушел – и не догонишь!
– Ну, тогда мистер Мастерман составит ему достойную конкуренцию, а мисс Мастерман проследит, чтобы игра шла по-честному. А мы отойдем на минутку.
Мистер Порлок провел Мойру в кабинет – уютную и обжитую комнату в деревенском стиле, со стеллажами книг во всю стену, коврами теплых оттенков и темно-коричневыми глубокими креслами. Порлок купил дом уже с мебелью, причем, надо отдать ему должное, сделал хороший выбор. И сам он подходил кабинету как нельзя лучше – и здоровым цветом лица, и ясным взглядом, и добротным твидовым костюмом. На столе стоял поднос с коктейлями, и Грегори Порлок протянул один бокал Мойре.
– Знаете, я привел вас сюда, чтобы задать один вопрос.
– Неужели? – беззаботно спросила девушка и сделала глоток. – Интересно. И что за вопрос?
Он встретил ее улыбающийся взгляд и сказал неожиданно серьезно:
– Кто я, по-вашему, Мойра? Что я за человек?
Мойра не отвела взгляда, однако слегка изменилась в лице. Глаза ее еще смеялись, однако в них промелькнула тревога и настороженность. Она сказала – тем же легким приятным тоном:
– Вы? Хороший человек. Прекрасный друг. Радушный хозяин. Почему вы спрашиваете?
– Спасибо, дорогая. Думаю, вы говорите искренне.
Мойра сидела на ручке одного из кресел, опираясь на спинку – стройная, грациозная и непринужденная.
– Конечно, искренне, – подтвердила она.
Порлок подошел к камину и подложил в огонь полено. Обернулся уже с обычной очаровательной улыбкой.
– Что ж, тогда я продолжу.
– Продолжите?
– Ну да. Это был еще не вопрос. Дело в том… позвольте ваш бокал! – дело в том, что у меня есть для вас сюрприз, и я хотел знать, как вы ко мне относитесь, прежде чем его преподнести.
– Сюрприз? – Мойра с облегчением рассмеялась. – Грег, милый, это просто чудесно! Подарок? Если нет – пеняйте на себя – буду думать, что зря приехала! Теперь вы, можно сказать, пообещали подарок, так что не разочаруйте!
Он тоже рассмеялся.
– Пообещал подарок? Что ж, придется оправдывать ожидания. Возможно, не мне одному… Сейчас увидим. Вот.
Он вынул из кармана что-то маленькое, в упаковочной бумаге, положил его гостье на колени и вновь отошел к камину. Стоял в нескольких ярдах и наблюдал, как девушка выпрямилась и принялась снимать обертку. Подарок лежал у нее на ладонях, она оценивала его вес, угадывала форму сквозь бумагу. Внутри что-то перекатывалось – вроде звеньев цепи. И Мойра поняла.
Она мгновенно побелела, свет в глазах померк, словно задули свечу. Еще секунду назад она светилась – живая и яркая. А в следующую – погасла. Словно омертвела, только глаза испытующе сверлили Грегори Порлока. Затем снова обратились к свертку на коленях.
Бумага упала на кресло. Мойра извлекла браслет – полтора дюйма шириной – два ряда чистейших бриллиантов по краям, а между ними решетка из алмазов, и на расстоянии три четверти дюйма друг от друга цветы из камней с большим рубином в центре. Рубины были высочайшего качества, кроваво-красные. Настоящее произведение искусства.
Мойра Лейн держала браслет на ладони. Кровь отлила от лица без ее на то позволения, тем не менее руке она задрожать не позволила.
– Что это?
Порлок словно наслаждался моментом. Возможно, и правда наслаждался.
– Вы разве не знаете?
Ответа не последовало, и он ответил сам:
– А по-моему, знаете. Вам бы не мешало быть поосторожней! Конечно, на свете много невежд, и легко решить, что кругом одни невежды. Только это обманчивое ощущение. Любой перекупщик может оказаться сведущ и узнать антикварную вещь. И даже некоторые любители, вроде меня, могут оказаться в курсе дела.
– Не понимаю, о чем вы говорите…
– Неужели вы не догадались сразу же, что внутри свертка? – удивленно спросил он.
Мойра слегка нахмурилась.
– Браслет. С хорошими камнями. Вероятно, дорогой. Больше ничего.
– Так ли уж ничего… – протянул Грегори Порлок. – Здесь скрывается целая история. История рубинового браслета. Для вас она может быть поучительна. Ну а для меня – еще один шанс блеснуть красноречием. Люблю рассказать что-нибудь эдакое, вы, верно, заметили!
– И что же вы собираетесь рассказать?
Он беспечно рассмеялся.
– Хочу привести небольшую историческую справку. Видите ли, я питаю слабость к энциклопедическим справкам, мне приятно просто знать что-то о чем-то. Правда, иногда эти знания чрезвычайно полезны.
– Неужели? – Голос Мойры не дрогнул, как и рука с браслетом ранее, и все же звучал он глуше, чем обычно.
– Вы сами сейчас убедитесь. Надо сказать, драгоценные камни всегда меня завораживали. И вот однажды – давным-давно, лет двадцать назад, наткнулся я на невзрачную книжицу в библиотеке Эдинбурга. Называлась она «История знаменитых украшений и их владельцев из числа знати и аристократии». По части стиля книжица была неважная, зато содержала ряд интересных фактов. Известно ли вам, например, что во время русской революции множество украшений французского двора было перевезено в Англию и отдано на хранение маркизу Куинзберри – его еще называют старик Куин? Говорят, он зарыл сокровища в подвале своего дома и след их пропал. Старик Куин слишком уж хорошо хранил свою тайну, даже унес ее в могилу. Сейчас дом занимают два лондонских клуба, и вполне возможно, где-то под фундаментом до сих пор лежат сокровища французской королевы. – Тут Порлок сделал паузу, а потом беспечно добавил: – Или не лежат. Сокровища, как любые ценности, имеют обыкновение отращивать ноги… Но что-то я отвлекся. Вернусь к делу! Речь идет о рубиновых браслетах Жозефины. Вам, полагаю, известно, что вы держите один из них?
Мойра взглянула на переплетение бриллиантов.
– Откуда?
Вопрос был скорее риторическим, ответа не последовало.
– Что ж, продолжу блистать эрудицией. В книжице, о которой я говорил, как раз упоминались эти браслеты. Наполеон преподнес их Жозефине по случаю одного важного события. Переверните застежку – увидите букву N, украшенную королевской короной.
Мойра перевернула; ее лицо было безразличным, движения неторопливыми.
На бледном золоте была выгравирована коронованная N.
Грегори Порлок подошел и встал рядом.
– Теперь переверните обратно и увидите на другой стороне застежки дату – уже довольно блеклую, однако различимую: «10 фрим. 1804».
– Что это значит? – спросила она.
– Десятое число месяца фримера[2] тысяча восемьсот четвертого года. По-нашему, первое декабря, день, когда Жозефина наконец вынудила Наполеона обвенчаться с ней по законам церкви. Он схитрил и специально не позвал на церемонию местного пастора, чем позже и воспользовался, чтобы признать брак незаконным. Браслеты были свадебным подарком. А корона потому, что первое декабря – канун их коронации. Неужели вы не знали эту историю?
– Я-то тут при чем? – спросила Мойра, гневно сверкнув глазами.
Порлок вернулся к камину.
– Я вам расскажу. Жозефина умерла в тысяча восемьсот четырнадцатом году. Браслеты в ее завещании не упоминались. Они исчезли лет на сорок, а затем второй герцог Пемберли купил их в Париже, чтобы преподнести невесте в качестве свадебного подарка. Где они пропадали сорок лет, неизвестно, однако лорд Пемберли, видно, не слишком интересовался историей – он купил браслеты, и с тех пор они передавались в его семье из поколения в поколение. Титула у семейства уже нет, в живых осталась лишь вдова последнего лорда. А вы приходитесь ей родней – по матери, если я не ошибаюсь.
– И поэтому я должна знать историю браслетов?
Он кивнул.
2
Фриме́р – третий месяц французского республиканского календаря, действовавшего с октября 1793 по 1 января 1806.