Страница 15 из 25
Позже к миссис Тоут присоединился Джастин Лей. Он не пообедал, поэтому был голоден и тоже по достоинству оценил великолепное угощение.
– Твоя кузина приедет к ужину, – сказала Мойра Лейн. – Нет, есть я не буду. И не надо совать мне булочки, я не мартышка в клетке! Как ее, кстати, зовут?
– Доринда Браун.
Мойра подняла тонкие брови.
– Прекрасная юная фея?
– Ну, не знаю насчет феи… – рассеянно ответил Джастин.
Мойра рассмеялась.
– А почему ты меня с ней не познакомил? Прячешь? Я не любительница сюрпризов! Лучше сразу расскажи – она вообще как?
– Вообще ничего, – улыбнулся Джастин, потянувшись за второй булочкой.
После чая компания разошлась. Мастерманы куда-то исчезли. Мойра увела Джастина играть в бильярд. Миссис Тоут поднялась к себе в комнату.
Где-то через полчаса к ней присоединился муж, и, как только он зашел, она сразу поняла – что-то не так. Опять он на взводе, а ей теперь успокаивать (еще поди успокой!). Пронервничает весь вечер и ночью не заснет… Альберт, надо признать, с годами пополнел, и сердиться ему ужасно не шло – краснели и лицо, и короткая мясистая шея. Он зашел, захлопнув за собой дверь, и с порога заявил, что не потерпит такого безобразия ни за что на свете.
– Ну же, Альберт…
– Не нукай на меня, мать! Я этого не потерплю! Натерпелся уже – хватит! Никому больше не позволю, слышишь?
Да, бедняга Альберт разволновался не на шутку. Последний раз миссис Тоут видела его в таком состоянии, когда Элли выскочила за Джимми Уилсона, чей отец владел соседним с ними магазином – еще когда они жили в Клапеме. С отцовскими деньгами, заработанными во время войны, она могла бы выбрать партию и получше. Но что поделаешь? Молодость случается один раз, а когда ты молод, кажется, что деньги не важны. Это потом кроме них ничего не остается… Миссис Тоут хорошо помнила, как Элли встала и заявила отцу:
– Джимми хороший и надежный. У него есть работа, и я выйду за него замуж! Твои деньги нам не нужны – сами заработаем. Мы не хотим ссориться, но поженимся в любом случае!
Альберт, понятное дело, взвился. Упрямый, как осел! Элли и Джимми думали, что он смирится, однако миссис Тоут знала: даже рождение внука его не смягчит. Он по привычке называл миссис Тоут «матерью» – что, если подумать, не имеет смысла, если ты отрекся от дочери.
Миссис Тоут вернулась мыслями в настоящий момент, где Альберт чуть не кричал, что больше этого не допустит, и приготовилась выдержать бурную сцену.
– Что же случилось? – С тех пор, как уехала Элли и муж запретил о ней упоминать, миссис Тоут не называла его «отец». Какой он отец без ребенка? – Альберт, перестань бегать туда-сюда! Лучше расскажи, что случилось.
Красный и задыхающийся Альберт перешел к ругательствам, по-прежнему меряя комнату гневными шагами – от рукомойника до платяного шкафа. Миссис Тоут терпела долго. Она не любила, когда ругаются, однако, если сердитому мужчине не дать высказаться, он чего-нибудь похуже натворит. Она дождалась, когда основной поток брани иссякнет, и сказала – с необыкновенной твердостью:
– Хватит, Альберт! Иди сюда и рассказывай. Стыдно так себя вести!
Сверкая глазами, мистер Тоут сердито плюхнулся на диван рядом с супругой. Ярость в нем еще бушевала, однако он уже предчувствовал: когда она утихнет, останутся холод, пустота и страх. Ему необходимо было поделиться. Эмили его жена, причем хорошая, хоть и любит стоять на своем. Упрямая!.. Но в дела никогда не лезет. Многие ли мужчины могут этим похвастаться? Он посмотрел на миссис Тоут и прохрипел:
– Шантаж! Чистой воды шантаж!
Миссис Тоут не стала ходить вокруг да около.
– Кто тебя шантажирует?
– Этот негодяй Порлок!
– А что ты натворил?
– Бизнес… Не женского ума дело! – буркнул он, старательно изучая розовые и сиреневые цветочки на ситцевой обивке дивана.
Эмили Тоут не сводила с мужа глаз. Понятно – вляпался в неприятности. Так ведь и знала: нельзя настолько быстро разбогатеть честным путем! Если человек одержим деньгами, ему трудно оставаться порядочным. Она пристально смотрела на Альберта и благодарила бога, что хотя бы Элли здесь не замешана.
– Рассказывай! – велела она.
– Он меня шантажирует! Не напрямую, конечно, – все красиво обставил, – но меня не проведешь! Случайно он, видите ли, узнал! И якобы он мне поможет – знаем мы таких помощников! Считает меня дураком, а я его раскусил, тут много ума не надо! Мистер Грегори Порлок! Генеральный представитель! Черта с два! Шантажом он зарабатывает! Клянусь! Но я его проучу! – Тут мистер Тоут снова перешел на ругательства. – Я ему покажу, как меня шантажировать! Пусть не удивляется, если его прирежут в темном переулке!
Мистер Тоут уже кричал в полный голос. Миссис Тоут наклонилась и похлопала его по колену.
– Тише! – сказала она. – Не говори глупостей! Тем более на весь дом. Возьми себя в руки, Альберт, и объясни, в чем дело. Что ты натворил?
– Ничего особенного. Как все, – мрачно ответил он.
– И что же?
Он украдкой взглянул на жену. Она сидела в уголке дивана, сложив на коленях тощие руки, и смотрела в упор. На вид маленькая, а с пути не собьешь. И совсем не похожа на жену богача – даже в шубе за тысячу фунтов. Эмили ведь не разболтает? Нет, она не из болтливых! А ему необходимо поделиться.
И он начал:
– Сначала они лишь попросили место во дворе – парковать их грузовик, а когда нужно – забирать.
– Нужно для чего?
– Мне не сообщали. А потом они и грузовик захотели взять в аренду. Я сказал, что каждому встречному-поперечному грузовики не раздаю. А они обещали заплатить втрое или даже вчетверо больше.
– Кто «они»? – спросила Эмили Тоут.
– Ну, Сэм Блэк… какая тебе разница? И вот я уже ввязался достаточно, чтобы нажить себе неприятности, а заработка все нет. И я говорю Сэму: «Я в ваши игры не играю! Мне с вами, видно, ловить нечего». А он мне: «Как знать!» В общем, правда: было чего ловить…
– Незаконная торговля… – вздохнула миссис Тоут.
Мистер Тоут вжался в угол дивана.
– Какая там торговля, мелочи…
Сидя очень прямо в своем халате из простой ткани (она ни за что не соглашалась сменить его на шелковый – иначе это была бы не Эмили), миссис Тоут невозмутимо сказала:
– Водитель получает пять фунтов и уходит выпить пива или горячего шоколада, а из грузовика тем временем пропадает дюжина баррелей сахара или масла. Такая была игра?
– Ну ты даешь, мать!
У мистера Тоута отвисла челюсть.
– Думаешь, я не читаю газет? Везде писали – черным по белому. Тем, кого поймали, дали приличные сроки.
Мистер Тоут слегка побледнел:
– Так они во время войны…
– А ты разве нет?
– Не нагнетай! Никто ничего не узнает, обещаю. Дело трех или четырехлетней давности – кто вспомнит? Я заплачу ему просто на всякий случай, чтобы не было неприятностей.
Миссис Тоут по-прежнему не отводила глаз.
– Ты же не на нескольких баррелях сахара заработал?
Он даже рассмеялся.
– Разумеется, нет! Это было только начало. А потом понеслось. Не представляешь, каким партиями мы ворочали! Они сказали, что у меня – как это? – организаторские способности! Я же сам планировал операции! И знаешь, забавная штука: верно говорят – деньги к деньгам! Начинал-то я с захудалого магазинчика в Клапеме. Разве ты тогда могла предположить, что муж у тебя будет богач?
«Что он будет вор, я тоже не предполагала!» – подумала Эмили Тоут, однако, разумеется, промолчала. А сказала вот что:
– Какая разница, что я думала… Боюсь, ты не все мне рассказал. Что именно известно мистеру Порлоку и что он намерен предпринять?
Кровь снова прилила к лицу мистера Тоута, вены на лбу вздулись, лысина побагровела.
– Он знает локации и даты – черт бы его побрал! Выведал про крупную партию горючего – это с аэродрома. И про машинное масло – тоже немало – это из порта. Ну и еще два-три больших дела. Якобы есть свидетели, готовые под присягу. Не верю! Три года прошло – кто их послушает, даже под присягой? Неужто они помнят, где я был и что делал, когда столько времени прошло? Если я и заплачу, то только чтобы избежать лишних разговоров и не вредить репутации в деловых кругах. – Тут мистер Тоут снова повысил голос: – Догадываюсь, куда эти деньги пойдут! Если я, конечно, заплачу… Прямиком в карман мистера Порлока-вымогателя! Руки чешутся ему хорошенько врезать!