Страница 26 из 108
Пещера впереди была уже не такой опасной, муравьи больше не гнались за мной, и основную опасность здесь теперь представляли только сороконожки. Но для этих насекомых я был слишком силён, и они разбегались, едва чуяли мою силу.
А я теперь не скрывался.
Первый дубль общения со зверями не получился, пришло время для плана «Б». Правда, его ещё придумать надо, но меру человека придётся использовать на полную.
Мне опять попалась небольшая каверна, из которой валил дым, втягиваясь сразу в похожее отверстие сверху. Внизу, в клубах угара, сверкнул огонь, и я ещё раз с сомнением посмотрел на копьё.
— Что же с тобой делать-то? — ворчал я, — Я не могу тебе доверять. Все мои друзья — твои враги.
Мне было противно это слушать, а бес продолжал хныкать. И вот это самый великий воитель?
Да это ещё хуже, чем два существа в голове — у Белиара и Хали всё же были ум и честь.
Я стиснул зубы. А ведь сейчас гораздо легче обеспечить себе тишину… Копьё качнулось над дымом, и бес сразу замолчал.
— Ты знаешь, что за ошибка, — задумчиво сказал я, — Что там с кровью Аваддона, говори сейчас же?
Всё моё нутро говорило, что бес врёт. А я только и стискивал зубы — ведь решение совсем рядом, ну вот же, вертится на языке.
Слишком много на мою голову потрясений, вредно это — вот так по мерам и ступеням скакать. В Инфериоре некоторые всю сотни лет живут, едва ступень поднимают.
Я не обращал внимания, снова погрузившись в размышления.
Ошибка. Кровь трёх существ.
Как же противно… Тут меня словно перемкнуло:
— Принадлежит? — я чуть не выронил копьё от озарения, и бес заверещал:
— Душа Белиара принадлежит мне, — слегка удивлённо произнёс я, — Я же… Дерьмо нулячье! Тот обряд, на алтаре. Он же продал мне душу!
Марк, как ты мог это упустить из виду?! Ведь Дагон, баюкающий Апепа, сказал: кровь того, кто даёт право на воскрешение. Кровь покровителя.
Я — покровитель Белиара!
— Ты и вправду его слуга, — усмехнулся я, — А почему Дагон сказал мне об Аваддоне, но не сказал про настоящего покровителя? Если даже ты, бес, знал, что Белиар принадлежит мне.
Я кивнул, но тут дым впереди разорвало резким сквозняком. Причём воздух был свежим, он явно прилетел снаружи.
Помучившись опять пару минут с выбором, я оставил копьё себе и двинулся вперёд.
— Хродрик, — оборвал я его, — Ты открываешь рот только тогда, когда я тебе скажу.
Бес что-то угрюмо пробурчал про то, что бы он сделал с моей душой, попади она в Тенебру, но замолчал.
Я усмехнулся:
— Была моя душа там. Ничего, как видишь, живой.
Вышел я всё в той же жаркой саванне. Вот только горы, кажется, стали поближе, а Слезу Каэля теперь видно не было.
Вход в пещеру оказался обычной дырой посреди выжженого пустыря, и дым, поднимающийся из неё, было видно впереди за пологими холмами. Рядом со входом лежал настил из толстых брёвен. Судя по верёвкам и ремням, привязанным к настилу, его редко, но использовали.
Недолго думая, я направился в другую сторону, к ближайшим зарослям, буйным пятном растущим посреди полувысохшей равнины. Как и ожидалось, там было озеро.
Я разделся, на ходу сбрасывая с себя доспехи, и сразу пошёл в воду. Нагрудник со спрятанными там артефактами я бросил всё же поближе к берегу, хотя и знал, что здесь ни одно существо не посмеет приблизиться.
Несколько обезьян с криками прыгали по веткам, пронеслись по берегу испганные антилопы и хищники, поджидавшие их рядом в кустах. Моей человеческой меры боялись все.
— Копьё в воде долго протянет? — буркнул я, и горе-искуситель замолчал.
Небольшое озеро, просвеченное сканером, не показало ничего опасного, а вот в зарослях в стороне обнаружились не только животные. Пара зверей второй и третьей ступени заворожённо наблюдали за мной.
— Кто-то вознамерился прогневать Небо? — трубным басом спросил я, — Или с каких пор звери в присутствии человека смеют стоять на ногах?
Через пару секунд кусты затрещали, и на свет вышли двое чернокожих. Голые торсы, кожаные накидки на бёдрах, разукрашенные какими-то родовыми письменами. Судя по перьям на головных венцах, они были из какой-то птичьей стаи.
Звери встали, с сомнением переглядываясь, и тот, что был повыше ступенью, неуверенно произнёс:
— Нет такого закона, что звери должны падать ниц перед незнакомым человеком.
— Правильно, — кивнул я, стараясь сохранять величавое выражение лица, — Но какую меру вам Небо отмерило?
Я растирал ладонями лицо и плечи, старательно смывая следы пещерных похождений. Эх, поесть бы ещё.
Зверь невозмутимо ответил: