Страница 106 из 108
Пространство потихоньку пришло в движение. Я чувствовал, что надвигается Он, облечённый настоящей силой. И его воля снова запускала водоворот событий…
Странное дело, что Абсолют не вмешивался в разговор.
— Кто такой Абсолют, Каэль? — вдруг спросил я.
Это казалось мне очень важным. Я всю дорогу встречался с гордецами, желающими абсолютную силу.
Каэль засмеялся:
— Никто не знает, Марк. Но…
Бог выдержал паузу, и мне показалось, что он просто издевается. Даже высшая меры Целесты умеет шутить.
— Ну, должны же мы как-то развлекаться, — оправдался на эту мою мысль Каэль, — Ладно, я думаю, что Абсолют — это разум Апепа.
Если бы у меня было тело, то оно бы испытало море ощущений от удивления.
— Да ну твою же нулячью…
— Марк, ты обещал изменить души и законы, а сам туда же, принижаешь нулей.
Серое пространство ускорялось. К счастью, Каэль пока всё равно оставался рядом.
— Да, да, — в спешке ответил я, — Но как тогда стать Абсолютом?
— Никак, — захохотал Каэль, — Это Абсолют становится тобой.
До меня стало доходить, или это Каэль передал своё знание. Он не ведал, чей это разум — спящего Апепа под Инфериором, или других, летящих в пространстве. Но Абсолют, кем бы он ни был, всегда с интересом следил, что происходит в мирах, создаваемых им.
Потому что Абсолют не понимал, какая сила заставляет жить существ, которые могут исчезнуть в любой момент?
— Да уж, — ответил я, — Сколько их было…
Я думал о Перите, в тело которого я попал. О Каэле, которого пришлось доставать из глубокой задницы.
О Хильде со своим Вольфградом и советом Стай, о Зигфриде, не поделившего трон с братом.
Внезапно подумал о Рычке.
Нет, Абсолют, не всех я защитил, кого действительно хотел бы.
Где там этот твой другой путь?
Я открываю глаза…
Поднимаю руки. Латные рукавицы из сильверита, я весь закован в такие доспехи. Ауритовое тиснение по краям, и даже красная вязь из коррупта на груди, где нарисован герб Ордена.
Я сижу на троне, к локотнику которого прислонён молот, и кажется, я неплохо им владею. Длинная рукоять увита дорогой кожей, а внизу, за троном, скрывается массивная боевая часть. Прямоугольная, тоже сильверитовая, с крупными золотыми шипами.
Пока я крутил головой, нехорошее предчувствие посетило меня…
Сижу на возвышении, передо мной огромный зал, пол в котором покрыт чёрной с золотом плиткой. По бокам огромные золотистые колонны, поднимаются на невероятную высоту, поддерживая полусферу потолка.
Там, сверху, герб ордена, как и у меня на груди — рыцарь на коленях упирает меч и смотрит на луч света с неба.
Поворачиваю голову. Сбоку, между колоннами, огромное окно-арка, в которое прекрасно виден город. Невероятно большой, тянется до самого горизонта, с прекрасными целыми, а кое-где и разрушенными зданиями.
На горизонте высится пирамида Небесного Зиккурата, от которой к небу тянется золотой луч… Мне, конечно, не с чем тут сравнивать, но я подозревал, что Зиккурат просто колоссальный.
— Великий прецептор, — меня отвлекли, и я в недоумении глянул вперёд.
В зал вошло около десятка рыцарей, тоже закованных в сильверит, встали в два ряда, ожидают. За их спинами около сотни зверей в чёрных доспехах.
— Да, — сипло вырвалось у меня.
Голос какой-то… не мой.
Один из рыцарей вышел вперёд, опустился на колено.
— Синий приор не ответил на последнее предупреждение. Даже урок с Вольфградом не повлиял на него.
Вышел другой:
— Мой господин, в Алом приорате продолжается осада столицы, звери не желают принимать истинную веру. Остров Цветущей Сакуры не отвечает на ваши требования.
Третий вышел, бухнул кулаком по нагруднику:
— Великий мастер, седьмой перст Аластор, жрица Небесного Зиккурата просит аудиенции. Она говорит, это что-то срочное, и связано с Небом.
Все звери и люди в зале коснулись лба двумя пальцами. Я машинально сделал так же, потом медленно опустил руку на колено.
Четвёртый рыцарь:
— Великий мастер, для восстановления города с южных приоратов прибыла новая партия нулей и первушников.
Выступал уже пятый рыцарь, но у меня окончательно съехала крыша. Твою же нулячью… кхм… человечью мать. Да лучше два голоса, тарабанящих в голове, чем всё это!
Я слушал докладчика вполуха, плохо соображая, что он пытается до меня донести. Что-то про восстановление Престола, что нужно больше средств, надо бы подумать над новой сметой.
— Вот же… — сипло вырвалось у меня, — дерьмо нулячье…
— Рябжа, а куда госпожа Хильда уехала? Скоро вернётся?
— Ну, зверёк, не рано ли тебе во взрослые дела-то лезть? — пышнотелая первушка Рябжа бухнула в миску кусок отварной баранины и подвинула беловолосому мальчишке.
Они сидели в особняке Лунного Света, и в очередной раз мелкий сорванец сбежал с ристалища, где должен был вообще-то тренироваться. Ну, видимо, сегодня были занятия с палками, а мальчишка больше любил стрельбу из лука — в эти дни его оттуда за уши не вытянешь.
Первушка смотрела на него с улыбкой — с появлением озорника жизнь тут была гораздо веселее.
— А чего не должен-то? — возмутился пацан, — Меня ждёт великое, взрослое дело. Я последний Белый Волк, так Хильда сказала.
— Ой, ну прям последний, — толстушка улыбнулась, — Будут и ещё, уж ты-то постараешься?
— Конечно, — уплетая окорок, довольно произнёс парнишка.
Первушка едва сдержалась, чтоб не засмеяться. Можно подумать, мелкий пострел знал, о чём сейчас шла речь.
Да, малец явно отмечен Небом. Уже в свои десять лет он почти получил второго когтя и неплохо владел стихией воды.
Неудивительно, если знать, как он появился на свет. Десять лет назад соседский оракул, который раньше знамение Неба от собственного бреда отличить не мог, вдруг ворвался посреди ночи в особняк, и всё вопил, что у него послание от жрицы Зиккурата Грезэ.