Вернись ко мне

Олег

Мне было очень тяжело отпускать ее. А еще тяжелее было все последующие дни, когда я пытался отыскать хоть что-то.

Я даже пришел к маме, чтобы узнать, для чего они с отцом стравливали Ксю.

– Как бы ты ни была против, но я намерен жениться на ней. И сейчас мне никто уже не помешает. Теперь вы не подделаете видео, и я уже не поверю ни в одну ложь, сказанную о ней. Наследство и управление компанией я приму, мам… Тебе оставлю лишь маленький процент акций, а себе заберу контрольный. Знаешь, все довольно прозаично вышло. Я даже рад, что…

– Олежек, не надо! Не совершай ошибку! Ты не должен жениться на этой шлюшке. Ты ведь не знаешь, под сколькими спонсорами она стонала, чтобы добиться высококвалифицированного лечения для своего брата. А если быть честнее – не братик-то он ей совсем. А сын! Нагуленный. Не зря же они с матерью так быстро уехали тогда! Изменяла тебе Ксюша твоя любимая! А я всю правду узнала! Всю! Ее мать специально на себя оформила ребенка, чтобы у ее дочки не было проблем.

– Что?

Я просто не верил своим ушам. Если это правда, тогда вполне объяснимо ее поведение и желание вылечить родного ребенка. Но стоп! Нагуленный?

– Сколько ее ребенку лет?

Подошел к матери и слегка встряхнул ее за плечи.

– Не знаю я! Я не имею такой необходимости высчитывать срок беременности каждой из твоих ш…

– Закрой рот! Говори!

Встряхнул сильнее, не давая ей возможности снова и снова оскорблять Ксю.

– Она родила его, как только уехала. Не знаю, сколько. Может лет семь или шесть. Взрослый уже, не младенец! Как ее мамаша провернула аферы с тем, что выдала его за своего сына, я не знаю. Но одно точно – ребенок Ксю. От кого? Это лучше спросить у нее самой.

– А если это все-таки твой внук?

Я уже знал, что это мой сыночек. Не нагуляла его моя лисичка, несмотря на то, как я поступил с ней, она его сохранила и дала жизнь. Каким же идиотом я был! Я позволил отобрать у себя счастье и время быть отцом с самых первых дней нашего малыша.

Такое простить тяжел А Ксю? Она не виновата ни в чем!

– Это ты убила отца, так ведь? – спрашиваю маму, но уже знаю ответ.

– Даже если и так, ты ничего не докажешь. Твой отец в тот день пытался изнасиловать твою несостоявшуюся тещу, которая пришла высказывать ему свое недовольство. А ты знаешь, он никогда не церемонился. Я не знаю, было у них или нет. Но сережка одна у нее потерялась. Сказал, что развода хочет. Что оставит меня без всего, я и не выдержала… Окно было открыто и… Так вышло. Записи с видеокамер я удалила… Я знала, что в этой квартире твой папаша трахает разных любовниц. Он и к твоей Ксю приставал. Я могу даже показать видео, как отчаянно она от него отбивалась. Но смогла удрать, усыпив его бдительность.

– Как ты могла молчать? Почему, мам? Я не понимаю. Я же любил и люблю ее. Разве тебе не важно счастье собственного сына?

– Я не могла сказать. Ты бы сразу понял, что я убила отца. Сразу бы догадался. Когда я нашла сережку, я положила ее под ковер. Думала, что со временем улику обнаружат....

– Ты бы подставила совершенно невиновного человека! Ты хоть понимала, что делала?

– Нет, я тогда ничего не соображала. Ничего! Знаешь, состояние аффекта. Мне даже не верилось, что я лишь немного толкнула отца, а он поскользнулся и вылетел из окна. Откуда на полу оказалась вода, я не понимала. 16 Глава Настоящее Ксюша

Олега я не видела уже более двух недель. Конечно, у меня состоялся непростой разговор и с мамой, где ей пришлось во всем мне признаться. Рассказать правду о том, что она виделась с отцом Олега перед тем, как его выбросили из окна.

– Я хотела справедливости, дочка.

– Мама, а если бы там были камеры! Тебя бы запросто могли подставить. Еще и эта сережка.

– Я не убивала, правда.

– Я верю, мамочка, верю.

А сегодня день рождения Мишутки. И, конечно, больше всего на свете я желаю ему здоровья. Хочу, что бы мой сыночек стал на ноги, молюсь об этом каждый день.

– Ксюша, у тебя сегодня выходной?

– Ну, конечно, суббота ведь.

– Директор отпустил?

Станислав больше не появлялся в центре, Валерий Николаевич тоже… Не знаю, что у них стряслось… Но даже Виноградов не показывался мне на глаза. Захочет разрушить центр и построить на его месте элитную многоэтажку – пусть. Но это будет на его совести. Конечно, у него же нет больного ребенка или брата, которые нуждаются в постоянной реабилитации. А то, что Мишка его сыночек, он не узнает! Не скажу! Не заслуживает! Не заслуживает быть отцом! А любовь его так же фальшива, как и слова… Каждое признание – ложь. Любил бы – не бросил, не оставил на растерзание своему отцу и матери. Не знаю, что должно произойти, чтобы я перестала его ненавидеть.

***

День рождения Мишутки мы решили отметить в детском кафе. Мне как раз выделили скидочные купоны. У него не так уж и много друзей. Всего два мальчика-колясочника, таких же, как он, и глухонемая девочка. Но, не смотря на все это, они понимают друг друга так, как не поймет ни один взрослый. У них другое видение жизни, они радуются каждому дню, восходу солнышка, каждой мелочи. Это мы, взрослые, не ценим жизнь, растрачиваем ее понапрасну.

– Ксюша, – обратился ко мне мой сыночек, когда мы сели за столик, и нам принесли много всего вкусного и сладкого.

Жаль, что слово "мама" я от него так ни разу и не услышала. Он считает меня своей сестрой, приходится соответствовать этой легенде до конца. Олег

Вот, и как мне дальше жить с этой правдой? И что я должен делать? Подойти к Ксюше и обвинить ее в том, что не сказала мне ничего, скрыла о меня, что я стал отцом, и у нас родился сын?

А разве я имею право вообще на что-то после того, что она пережила по вине моей семейки? Нет. Никакого! Может она и правильно поступила, что таким образом решила сохранить и уберечь ребенка. Отец бы точно не перед чем не остановился!

Несколько недель я уже ломаю голову. Люблю ее, безумно люблю. Но разве она поверит? Нет! Она никогда не подпустит меня к себе и нашему сыну! Хотя Мишенька даже не знает о том, что Ксюша его настоящая мать. Ох, как все сложно и неправильно! Черт! Может все-таки попросить помощи у Янки… Они ведь дружили, как-никак!

Я не приходил в центр, а идею о сносе вообще выбросил. Никогда! Пусть стоит на месте, пусть будет много желающих завладеть землей, но я не позволю. В этом Центре находился мой сын.Ксюша боролась за его здоровье, хотела поставить его на ноги, а сама становилась на колени перед самодовольными толстосумами. Боже мой! Как представлю, что она…

Нет! К черту! Это было до меня! Это было после нашего разрыва. А сейчас.

Все- таки беру себя в руки и набираю номер Дани, и надеюсь, что Яна захочет со мной говорить.

Но я ошибся: Яна не захотела. Она даже на порог не пустила и запретила Дане со мной разговаривать. Я понимал, что все это – следствие моих поступков, продиктованных волей родителей. Но это – не оправдание.

Прошло еще несколько дней, прежде чем я принял единственно верное для себя решение – пойти к Ксюше и поговорить открыто. Покаяться за себя и своих родителей, рассказать все с самого начала и на коленях вымаливать прощения. Я понимаю, что опоздал на несколько лет. Но лучше поздно, чем никогда.

Для меня было важно поговорить с ней наедине, чтобы не было никакого влияния на нее – ни хорошего, ни плохого. Дождался, когда ее мать уйдет, и пошел… к своей любимой женщине.

Позвонил в дверь и тут же услышал:

– Мам, ты что-то забыла? Ведь опоздаешь!..

Распахнутая дверь, Ксюша в домашней одежде – и ее улыбка, медленно сползающая с лица при виде меня.