Девственница (ЛП)

- Джульетта темнокожая.

- Хорошо, тогда новая черная королева, - ответила Каллиопа. - Мне все равно, какого она цвета. Но здесь очень скучно без вас и Элли. Будто...

- Что?

- Словно с ее уходом погас свет. - Каллиопа замолчала. - В Буквальном смысле. Никогда не видела особняк таким темным. Никто больше не заходит. Такое ощущение, что вся Преисподняя погрузилась во тьму.

- Знаю, - ответил Кингсли. Именно так оно и было. И теперь, когда она ушла, все вокруг погрузилось во тьму.

- Элли должна была обучить меня быть сабой. Она говорила, что я прирожденный сабмиссив.

- Я найду тебе учителя, когда вернусь.

- Мне не нужен другой учитель. Она мне нравилась.

- Кто-нибудь что-нибудь слышал о ней? Она вообще с кем-нибудь связывалась? Гриффин? Тесса? Ирина? - спросил Кингсли, уже зная ответ. Он знал, что Каллиопа сразу же позвонила бы, как только узнала новости.

- Нет. Прости, Кинг. Ни от нее, ни от вашего священника никаких вестей. Хотите, чтобы я отправила кого-нибудь проверить его?

- Отставь его. С ним все будет в порядке.

- Вы в этом уверены?

Кингсли подумал, не соврать ли. И передумал.

- Нет. Если она не вернется к нему, сомневаюсь, что он когда-нибудь снова будет в порядке.

- Кинг, прошло уже восемь месяцев. Не думаю, что она вернется.

- Значит, это ее выбор. - Он старался говорить ровным голосом, но внутри у него все переворачивалось от мысли, что он, возможно, никогда больше не увидит Элли. Что, возможно, никто никогда больше ее не увидит. - Ты нашла что-нибудь для меня?

- Да, вот. Тот адрес? Он принадлежит Жерару Гийруа.

- Откуда мне известно это имя?

- Возможно, вам нужно было встретиться с ним по поводу вашего паспорта?

- А зачем мне с ним встречаться по поводу паспорта?

- Потому что он посол Франции на Гаити.

У Кингсли застыла кровь в жилах.

- Человек, которому принадлежит этот дом... адрес, который я тебе да, он посол Франции на Гаити?

- Да. Уже больше пятнадцати лет. Сорок восемь лет. Двое детей, обоим под тридцать. Один внук. Богатая жена живет в Париже. Они все еще женаты, но, по-видимому, разошлись. Она остается во Франции. Он проводит большую часть времени на Гаити. А в чем дело?

- Говоришь, ему сорок восемь?

- Но невероятно привлекательный. Серебристая лиса.

- Что?

- Я имею в виду, что у него седые волосы. Но он действительно красив. Французский Джордж Клуни.

- И богатый?

- Очень богатый. У него состояние Опры. Отправить вам все, что у меня есть на него?

- Нет. И притворись, что у нас никогда не было этого разговора.

- Я так делаю со всеми нашими беседами.

- Что насчет Джульетты? Нашла что-нибудь на нее?

- Ничего, кроме основного. Возраст и дата рождения. Родилась в больнице Петионвилля. Родители не женаты. Указаны имена отца и матери. Это все.

- Должно быть больше.

- Это Гаити, а не Манхэттен, - напомнила ему Каллиопа. - Не в каждой стране ведут цифровые записи обо всем.

- Должны быть. Это облегчило бы мне жизнь.

- И вам, и мне, босс. Но если вы хотите узнать больше об этой девушке, почему бы не спросить лично у нее?

- Я уже спрашивал, и ничего не смог из нее вытянуть.

- Почему нет? Вы ее разозлили?

- Прошлой ночью я трахал ее восемь часов подряд.

- Восемь часов? Скажите мне еще раз, почему мы не спим вместе - вздохнула Каллиопа.

- Потому что тебе восемнадцать, и я не сплю со своими помощницами.

- С вами скучно.

- Я больше подхожу тебе на роль отца, и тебе стоит помнить об этом.

- Джульетта на тринадцать лет младше вас.

- Делай, как я говорю, а не как я делаю.

- Не понимаю, почему я терплю вас, - сказала Каллиопа. - За исключением того, что вы великолепны и очень хорошо платите мне, чтобы я терпела вас.

- Я дам тебе прибавку, если ты узнаешь что-нибудь о Джульетте. Все, что угодно. Родители. Братья и сестры. Больничные записи. А я посмотрю, что можно сделать здесь.

- Поняла. Я позвоню, когда найду что-нибудь, - ответила Каллиопа. Кингсли услышал, как на заднем плане лает одна из его собак.

- Это кто? Брут? - спросил он.

- Макс. Они скучают по вам.

- Я тоже скучаю по ним, - ответил Кингсли, - До связи.

- Эй, Кинг? - спросила Каллиопа, прежде чем он успел повесить трубку.

- Oui?

- Она ведь никогда не вернется?

- Я не знаю. Но на твоем месте я бы не слишком на это надеялся.

- Черт.

Кингсли рассмеялся.

- Простите, босс, - ответила Каллиопа.

- Не извиняйся, chérie. Я чувствую то же самое. Если... - Он остановился и сделал вдох. - Кэл, если она позвонит по какой-нибудь причине, передай ей сообщение от меня.

- Какое сообщение?

- Передай ей, что я сожалею.

- Сожалеете? За что?

- Она поймет.

- Хорошо, - ответила Каллиопа мягким голосом. - Я передам ей сообщение. У вас есть предположения, когда вернетесь?

- Я вернусь, когда смогу убедить Джульетту поехать со мной. Я не покину этот остров без нее.

- Тогда перестаньте тратить время на разговоры со мной. Идите и заберите ее, босс.

Кингсли улыбнулся.

- Да, мэм.

Он повесил трубку и натянул чистую одежду. Вот уже несколько месяцев он вел жизнь пляжного бездельника. Ничего не делал, никуда не ходил, кроме как с одного пляжа на другой. Прошли недели, и он ни разу даже не потрудился надеть туфли.

Но он никогда не желал ни одну женщину так, как желал Джульетту. И он не преувеличивал. Он не уедет с Гаити без нее. Хватит убивать время. Хватит прятаться. Хватит скорбеть.

Пришло время вернуться к работе.

Он позвонил своему бухгалтеру и перевел деньги на гаитянский банковский счет.

Затем Кингсли оделся и отправился на шоппинг.

Сначала он взял напрокат машину, воспользовавшись поддельным удостоверением личности, которое возил с собой в чемодане. В любом случае, в пункте проката было все равно, кто он, лишь бы деньги были настоящими. Он выбрал черный «Ягуар». Нечто гладкое и блестящее, но не показное.

Второе, что он купил, это пять костюмов в цветах пригодных для пляжа. Он уже чувствовал себя самим собой.

Третья покупка - пистолет и амуниция. Переспав с Джульеттой, он ненароком заплыл вглубь океана. Он должен быть готов.

За два дня он превратил свое бунгало в дом, достойный такой женщины, как Джульетта. И дополнил его гораздо большей кроватью.

Не дожидаясь приглашения, которое, как знал Кингсли, не последует, он поехал по длинной извилистой дороге к дому Гиллроя, куда отвезла его Джульетта. В свете полуденного солнца дорога казалась куда менее опасной, чем тогда, когда Джульетта везла его двумя ночами ранее.

Он внимательно следил за всем, что она делала, за каждым ее поворотом. Он даже знал код безопасности, который она набрала на воротах. Однако он не стал его вводить. Он припарковал машину подальше от ворот дома и пошел между деревьями по обочине дороги, пока не достиг границ собственности. Перелезть через стену и спрыгнуть на лужайку оказалось довольно легко. Он держался подальше от подъездной дорожки, от единственной камеры наблюдения, которую заметил, и выбрал самый окольный, самый скрытый маршрут, чтобы добраться до дома.

Он не мог попасться. Он знал это. Если его поймают за проникновением в дом Гиллроя, его могут арестовать и депортировать.

Но он должен был снова увидеть ее. Она сказала, что у них может быть только одна ночь вместе, но он отказывался в это верить. Ему нужны были все ее ночи, а не только эта. И он хотел отдать ей все свои.

Кингсли наконец добрался до дома и осторожно обошел его по периметру, всюду высматривая Джульетту. Дом был открыт на всех уровнях - открытые двери, открытые окна. Все, что угодно, лишь бы дать проникнуть воздуху в каждый уголок, и почувствовать облегчение от жары. Наконец он увидел ее. Она вышла из открытых двойных дверей в задней части дома и остановилась на балконе, выходящем в сад. От одного ее вида у него перехватило дыхание. На ней было белое платье без бретелек, длиной до лодыжек, подол которого развевался на ветру. Каждый поцелуй ветра обнажал ее длинные красивые ноги до колен. Он стал твердым от одного взгляда на нее. Кингсли пошутил с Каллиопой, когда сказал, что заполучит эту женщину или он умрет, пытаясь. Теперь он поклялся себе. Чего бы это ни стоило, она будет принадлежать ему.