Святой (ЛП)

— Я думаю, что произошла какая-то ошибка. Сегодня ко мне никто не придет, миссис Элдерс. Поездка была слишком дорогой и…

— Ну, тогда она, должно быть, хотела сделать тебе сюрприз, потому что она зарегистрировалась не так давно и ждет тебя, чтобы встретиться в обеденном зале.

У меня сводит живот, и на мгновение мне кажется, что я могу потерять сознание.

Я так облажалась.

Глава 19.

Я осторожно направляюсь в столовую, мое сердце колотится в горле. Дженн никак не может быть здесь. Ни за что. Зачем ей рисковать, выходя из укрытия и быть обнаруженной? Что может быть так чертовски важно, потому что я знаю, что это не я.

Врываясь в двери, я останавливаюсь и оглядываю большую комнату. Есть несколько задержавшихся родителей и учеников, которые не вышли на улицу после регистрации, но я не вижу никаких признаков Дженн. Затем мой взгляд падает на знакомое лицо. Облегчение пронзает меня, я практически плачу.

Это Карли.

Она сидит за столиком одна, улыбается и машет мне рукой. Я бегу к ней, плевать, если кто-нибудь увидит и подумает, что я странная или жалкая. Она встает, когда я подхожу ближе, и раскрывает объятия. Я бросаюсь в ее объятия, задыхаясь от счастливых рыданий.

— О, Боже мой! Что ты здесь делаешь? — Мой вопрос приглушен ее рубашкой, но я не хочу отходить от нее. Я хочу впитать ее тепло и любовь, позволить им исцелить мою бедную, разбитую душу.

— Ты действительно думала, что я пропущу эти выходные? — спрашивает она с усмешкой. Мягко оттолкнув меня, она улыбается мне сверху вниз, ее голубые глаза блестят от слез. — Я хотела, чтобы это был сюрприз. Сработало?

— Конечно! Да! Я думала, что поездка будет стоить слишком дорого…

— Ну, ты можешь поблагодарить свою маленькую подругу Алондру за эту часть.

Мои черты морщатся в глубокой хмурости.

— Что? Что ты имеешь в виду?

Выражение ее лица становится озорным, когда она отвечает:

— Она не хотела, чтобы ты была одна в эти выходные, поэтому она украла мой номер с твоего телефона, когда ты была в душе, и пригласила меня сюда. Она даже заставила своего отца заплатить за мой билет сюда и обратно.

Шок накрывает меня с головы до ног. Я понятия не имела, что Лони планировала все это. Хочется снова заплакать от чистой радости и облегчения, что в моей жизни есть люди, которые действительно, по-настоящему заботятся обо мне.

— Ну, малышка. Ты собираешься показать мне окрестности или как?

Я делаю тяжелый, напряженный вдох и качаю головой.

— Да. Позволь мне провести для тебя экскурсию… Мама.

Мы обе смеемся, когда рука об руку выходим из столовой.

— Я не могу поверить, что мы обедаем с этим чертовым Джаггернаутом!

Я бросаю взгляд в сторону Карли и шикаю на нее, приподняв бровь.

— Ты ведешь себя как сумасшедшая фанатка. Успокойся!

Только она не успокаивается. Она делает противоположное. Она поворачивается к невероятно привлекательному, невероятно накаченному отцу Лони и бросается на него.

— Я просто должна сказать, что я большая поклонница!

мистер Джеймс одаривает ее белозубой улыбкой, которую даже я нахожу достойной обморока.

— Такая женщина, как ты, увлекается ММА? Ты — воплощенная фантазия, да?

Карли краснеет от шеи до корней светлых волос и хихикает, а я поворачиваю широко раскрытые глаза к Лони, которая смотрит прямо на меня.

— Какого хрена?

Я открываю рот через стол.

Она пожимает плечами и качает головой, выглядя такой же озадаченной, как и я.

Наши родители, блядь, флиртуют друг с другом!

Мы с Карли встретились с Лони и ее отцом перед пикником, и Карли чуть не потеряла голову, когда узнала, кто такой мистер Джеймс на самом деле. Теперь, когда мы с Лони пытаемся проглотить наши обеды, не давясь, Карли и мистер Джеймс строят друг другу глазки через стол, как чертовы подростки. Это было бы восхитительно, если бы я не была так напугана всем этим.

Думаю, нам просто повезло, что мама Лони обедает с Лорел и ее отцом через несколько столиков. И все же я не могу удержаться от улыбки, когда мистер Джеймс хвалит глаза Карли. Странно это или нет, но приятно видеть, как она наслаждается собой. Обычно она так устает от работы, что у нее нет ни времени, ни сил просто повеселиться. Я качаю головой и делаю глоток лимонада, затем чувствую внезапное желание пописать.

Наклонившись, чтобы прошептать Карли на ухо, я говорю:

— Мне нужно в уборную. Постарайся не прыгать на его кости, пока меня не будет, хорошо?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо, вытаращив глаза от шока и смущения.

— Я не собираюсь этого делать … почему ты так говоришь?

Она вопросительно смотрит на меня, затем шепчет:

— Почему? Как ты думаешь, я ему интересна?

Фыркнув, я быстро целую ее в щеку и встаю со своего места. Пробираясь между столиками, я направляюсь в обеденный зал. Я иду в уборную, писаю и мою руки. Когда я снова подхожу к двери, чтобы уйти, я слышу голоса с другой стороны. Они не громкие, но напряженные. Колеблясь, я раздумывая, стоит ли мне выйти и прервать того, кто говорит, не хочу быть запертой в уборной Бог знает как долго. Я осторожно открываю дверь и пытаюсь выскользнуть наружу. Я оглядываюсь по сторонам и замираю на месте. Между мной и дверью наружу находится Сэйнт. Он стоит с пожилой парой, которая, как я предполагаю, является его родителями, и они, похоже, находятся в середине напряженного разговора.

Нет другого выхода, кроме как пройти мимо них, поэтому я решаю попытаться проскользнуть обратно в уборную и спрятаться. В конце концов, переждать, может быть не такой уж плохой идеей…

Однако прежде чем я успеваю снова открыть дверь, взгляд Сэйнта поворачивается ко мне. Его глаза расширяются в недоумении, когда он смотрит на меня, затем в следующий момент они сужаются от гнева. Оба его родителя поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, и я парализована, не в силах сдвинуться со своего места. Его мать — высокая платиновая блондинка с царственным видом. Она буквально смотрит на меня сверху вниз своим идеально вылепленным носом. Глаза его отца превращаются в щелочки, когда он слишком пристально изучает меня.

Прежде чем я успеваю решить, проскользнуть ли обратно в туалет и притвориться, что этой ужасной встречи никогда не было, или проскочить мимо них, как будто меня не беспокоит неловкость, Сэйнт бросается ко мне.

Схватив меня за руку, он шипит: — Пойдем со мной. Затем он тащит меня по коридору, мимо своих родителей, ко входу в столовую. Он толкает меня в пустое пространство и прижимает к ближайшей стене. Его ноздри раздуваются, когда он спрашивает меня мягким, ровным голосом:

— Какого хрена ты здесь делаешь?

— Что ты имеешь в виду? — шиплю я. — Я как раз собиралась в туалет…

— Ты не должна быть здесь, — настаивает он повышая голос.

У меня перехватывает дыхание, и я сжимаю руки в кулаки.

— Серьезно, Сэйнт? Сегодня? Разве ты не можешь просто…

— Нет. Ты не должна быть здесь, Мэллори. На родительских выходных.

Его голос становится резче, но я все еще не понимаю, почему он так расстроен.

— Послушай, мне жаль, что я прервала то, о чем ты говорил со своими родителями, но я клянусь, это был несчастный случай.

Он хлопает ладонями по стене по обе стороны от моей головы. Я ахаю и отшатываюсь от него, пораженная выражением его глаз. Не просто гнев, а страх.

Что, черт возьми, происходит?

— Сэйнт, ты меня пугаешь. Что?

— У тебя есть хоть капля мозгов в этой твоей тупой башке? — требует он. — Неужели ты не можешь убраться с моего гребаного пути на один гребаный день? Только один?

Во мне вспыхивает ярость, и я толкаю его в грудь. Конечно, он не двигается с места, но это лучше, чем врезать ему прямо в его глупое лицо. Моя забота о нем исчезает в одно мгновение. Я открываю рот, готовая наброситься на него, когда глубокий голос гремит по коридору и останавливает меня.