Злобный (ЛП)

Он едва бросает взгляд на фотографию.

— Да. И что?

Почему с ним все должно быть игрой? Почему он просто не может дать мне прямые ответы?

Я делаю глубокий вдох и молюсь о терпении.

— Почему ты оставила это фото в моей комнате?

— Потому что это причина, по которой я нацелился на тебя.

Я смотрю на него, потрясенная его честностью и его признанием.

— Что?

Я поворачиваю руку, чтобы снова взглянуть на изображение.

— Почему эта фотография заставила тебя преследовать меня так злобно, как ты это делал?

Оттолкнувшись от двери, он подходит ко мне и выхватывает фотографию из моих пальцев. Он небрежно изучает ее, но его глаза не выглядят особенно сосредоточенными, и я понимаю, что он отвлекся на что-то в своей голове.

— Эта фотография была в кабинете моего отца с тех пор, как я себя помню, — говорит он. — Его лучший друг и шлюха, которая встала между ними.

Шлюха, которая встала между ними ?

— Подожди … Нора встречалась с твоим отцом?

Он встречается со мной взглядом, в его серо-голубых глазах вспыхивает интерес.

— И так, она твоя мама.

— Нет.

— Чертовски похожа на тебя, — говорит он, качая головой. — Папа никогда по-настоящему не говорил о ней, кроме как сказал, что она умерла вместе с Бенджамином.

— Но почему ты дал ее мне? — спрашиваю я.

Он переводит взгляд с меня на фотографию.

— Потому что ты хотела получить ответы. И я хотел...

Он замолкает, проводя рукой по своим светлым волосам, прежде чем дать мне наполовину безумный взгляд. — Ты знала, что эта дурацкая гребаная школа каждый год рассылает этот журнал «Назад в школу»?

Я медленно качаю головой, открывая рот, чтобы спросить, какое это имеет отношение ко всему, но он быстро продолжает: — Там я впервые увидел тебя. В этой дерьмовой статье поздравляю всех новых стипендиатов, поступающих в этом году. Я сразу узнал твое лицо из-за этой фотографии, — объясняет Сэйнт. — Я даже рассказал это своему отцу, сказав ему, что его бывшая, должно быть, довольно сильно упала в иерархии, если ее ребенок был благотворительностью.

Мои глаза взлетают вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ребёнок?

Он пожимает плечами.

— Как я уже сказал, я предположил, что ты ее дочь, учитывая сходство. Именно тогда он сказал мне, что это невозможно, потому что Нора мертва уже много лет.

— Я не ее дочь, — вру я, хотя на 99,9 процента уверена, что это Дженн, и каждое слово, которое когда-либо слетало с ее губ, - ложь. — Я даже не знаю эту женщину.

— Как скажешь, — вздыхает он. — Но я же говорил тебе, что никогда не забываю лица.

— И, как я уже сказала, это не моя мама. В любом случае, что сказал твой отец, когда ты рассказала ему обо мне?

Я не могу себе представить, что бы подумал мистер Анжелл, если бы такая мусорная девчонка из трейлера, как я, появилась, похожая на его бывшую школьную подружку.

Лицо Сэйнта темнеет, брови хмурятся.

— Он попросил показать твою фотографию.

От тона его голоса по мне пробегает нервный холодок.

— Зачем?

— Я сначала подумал, что он мне не поверил, но потом, когда я показал ему, он взбесился до чертиков. Линия подбородка Сэйнта напрягается. — Сказал мне избавиться от тебя. Заставлю тебя покинуть Ангелвью. Он сказал мне назвать свою цену, и я ее получу.

Мои руки сжимаются в кулаки. — Почему он спросил тебя об этом?

— Я ни хрена сам не знаю.

Его признание разрушает мой мир. Он пытался прогнать меня, потому что его папа сказал ему это, но он не удосужился выяснить, почему. Я думала, он ненавидит своего отца. Зачем ему было слушать его, когда дело касалось меня?

— С чего бы твоему отцу интересоваться мной? — срываюсь я. — Это как-то связано с Норой? С Бенджамином?

— Мэллори, честно говоря, я не знаю, и мне действительно наплевать.

— Как ты можешь так говорить? — кричу я, делая шаг к нему, чтобы ударить кулаками ему в грудь. — Как ты можешь говорить, что тебе плевать на меня?

Он крепко хватает меня за плечи и заставляет остановиться.

— Я не говорил, что мне плевать на тебя. Мне плевать на все это дерьмо, окружающее тебя. Все это не имеет значения. Для меня ты просто Мэллори. Мне не все равно, что с тобой случится, и именно поэтому мне нужно, чтобы ты покинула это место.

Я слишком потрясена, чтобы даже осознать тот факт, что он только что признался, что заботится обо мне. Это не имеет значения! Он был жесток со мной все время, пока я была в Ангелвью, и он даже не удосужился спросить, почему. Мой желудок сжимается, и на мгновение мне кажется, что меня сейчас действительно стошнит. Я извиваюсь в его объятиях, пытаясь вырваться, чтобы выбраться из этой комнаты и подальше от него.

— Отпусти меня, — рычу я.

— Мэллори, остановись.

— Нет! Отпусти меня! Я даже не могу сейчас смотреть на тебя.

Я бьюсь так сильно, что вырываю одну его руку, но он хватает меня за подбородок и заставляет встретиться с ним взглядом.

— Ты помнишь, о чем ты спросила меня на пляже? — шепчет он. — Хотел ли я, чтобы ты ушла?

— Да, — шепчу я.

— Я не знаю, — рычит он. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Я просто хочу убедиться, что он не сможет прикоснуться к тебе, ты, блядь, понимаешь?

Прежде чем я успеваю подобрать достаточно слов для ответа, его рот опускается на мой. Я пытаюсь отвернуть голову, но его хватка на моем подбородке остается твердой, а его губы настойчивыми, когда он наклоняет их к моим. На мгновение я теряю себя и позволяю его языку скользнуть внутрь, в то время как его руки блуждают по моим бедрам.

Он слишком хорош на вкус. Как мята, виски и предательство. Он крепко прижимает меня к себе, и я чувствую, как его растущая эрекция прижимается ко мне, когда он отрывает свои губы от моих, чтобы запечатлеть поцелуи на моей челюсти и шее.

— Что, если бы я сделал так, чтобы тебе захотелось уйти? — он шепчет мне на ухо. — Я мог бы устроить тебя в любом месте, где ты захочешь. Я мог бы навещать тебя, и как только я закончу ...

Его слова вырывают меня из тумана, и реальность нашей ситуации возвращается. Собрав все силы, которыми я обладаю, я вырываюсь из его объятий.

— Боже, нет, — бормочу я. — Меня не заставят уйти отсюда только для того, чтобы быть твоим удобным дополнением. Я не знаю, в чем, черт возьми, проблема твоего отца со мной, но я покончила с тобой и всей твоей семьей. Я надеюсь, что вы все отправитесь прямиком в ад!

Я поворачиваюсь и вырываюсь из комнаты, прежде чем он успевает меня остановить. Заставляя себя бежать и не оглядываться, я спешу из его здания и замедляюсь только тогда, когда уверена, что он не гонится за мной. Я игнорирую боль в груди от осознания этого, но она быстро смывается моей пульсирующей яростью.

Как он посмел.

Как смеет вся его чертова семья.

Это намного хуже, чем его предательство в прошлом году. Осознание того, что он уже несколько месяцев превращает мою жизнь в ад, сам толком не зная почему, выворачивает наизнанку.

Я так ослеплена своей яростью, что не замечаю фигуру, прислонившуюся к стене моего здания, пока почти не прохожу мимо него.

— Ты кажешься напряженной, маленькая Дженн.

Нет, нет, не сейчас . Только не он.

Я смотрю в лицо Призраку и обнажаю зубы.

— Какого хрена тебе нужно?

— Твоя мама хочет тебя видеть, — говорит он, отталкиваясь от стены.

Конечно, она знает. Она всегда хочет меня только в самое неподходящее время. Ее выбор времени-дерьмо, как и мое настроение.

— Если она хочет меня видеть, она должна поднять чертов телефон, — рычу я, отворачиваясь от него с намерением войти внутрь и проигнорировать мой вызов.

Он подходит ко мне в два больших шага и хватает меня за руку, останавливая.

— Я так не думаю. Ты сядешь в мою машину и поедешь со мной, прямо сейчас.

— Черта с два я это сделаю.

Его пальцы впиваются в мою руку.

— Тебя нужно немного убедить?

Вытащив телефон из кармана, он набирает номер и подносит его к уху. Его ухмылка становится жестокой, когда он передает ее мне.