Страница 3 из 13
Некоторые известные мыслители не соглашались с моими выводами изначально, и я полагаю, что они продолжат считать мои новые умозаключения столь же одиозными, как и более ранние мои исследования. Однако постепенно, по мере путешествия по тропе познания, мне удалось собрать вокруг себя симпатичных единомышленников, найти поддержку моим начинаниям, обнаружить новую мотивацию для моих попыток перевернуть привычные взгляды с ног на голову, к чему я приглашаю и вас, мои читатели. Некоторые из моих инверсий уже знакомы тем, кто читал мои книги, однако многие идеи претерпели изменения, были переработаны и получили более точные формулировки и теперь способны ответить на большее количество вопросов и объяснить больше загадок. Мои новые выводы со стороны кажутся порой столь же странными и не соответствующими общепринятой логике, как и прежние, и понять их, не повторяя мой трудный и извилистый путь по дебрям познания, практически невозможно, как показывает мой собственный опыт безуспешных попыток с ходу убедить людей в том, что я прав. Я составил список вызовов традиционной логике (и привычному образу мыслей), которые вы встретите на моей тропе, и не жду, что вы с первого же раза все «ухватите».
1. Инверсия причинно-следственных связей в теории Дарвина.
2. Причины без создающих их обстоятельств (то есть без предпосылок).
3. Знания без понимания.
4. Инверсия причинно-следственной связи у Тьюринга.
5. Информация как способ снижения затрат.
6. Дарвинизм о дарвинизме.
7. Одичалые нейроны.
8. Слова, сражающиеся за право воспроизведения.
9. Эволюция эволюции культуры.
10. Странная инверсия в рассуждениях Юма.
11. Осознанность действий как иллюзия.
12. Эпоха постинтеллектуализма (эпоха постинтеллектуального проектирования).
«Информация как способ снижения затрат?», «Вы что, не знаете о математической теории информации Шеннона?», «Одичалые нейроны? Что это, по контрасту с одомашненными нейронами?» «Вы это серьезно? Сознательные действия – иллюзия? Вы издеваетесь?»
Если бы ряды моих сторонников, выдающихся ученых и философов, думающих о многих явлениях примерно так же, как и я, не росли, если бы они не соглашались со мной по многим вопросам, я, несомненно, уже давно растерялся бы и решил, что окончательно запутался в ошибочных выводах. Конечно, может быть и так, что все наше смелое сообщество энтузиастов добросовестно заблуждается и занимается самообманом, – но давайте, прежде чем выносить вердикт, выясним, что же мы хотим заявить миру.
Я знаю, как легко, как заманчиво просто игнорировать новые странные идеи или отвергать их, не стараясь даже прислушаться к ним, – ведь я сам грешил таким же отношением. Они напоминают мне загадки, имеющие задним числом очевидное решение, которое мы либо поспешно отвергаем с дежурным: «Такого быть не может» – или вообще не рассматриваем, как бесперспективные1.
Для некоторых людей, часто обвиняющих других в том, что те путают недостаток воображения со здравым смыслом, весьма непросто, совершив промах, признать такие же собственные, поэтому я придумываю новые способы разъяснения своих идей (или подхожу к разъяснениям с большим терпением). Я стремлюсь передать с помощью этих новых способов новые решения великих загадок человеческого мышления. Я постараюсь описать то, как я пришел к формулировкам всех двенадцати новых положений, почти в том же порядке, как они были представлены выше. Я обнаружил, что некоторые из них трудно понять, если не осознать, что они дают нам, как их можно использовать; поэтому мы начнем с попыток увидеть предварительный набросок идеи в целом, а потом, испытав ее в действии, вернемся вновь к исходной точке и пройдем весь путь до конца уже в деталях.
Главным действием, которое потребует от вас эта книга, будет напряженная работа воображения в трех направлениях: поставить мир с ног на голову, следуя путями Дарвина и Тьюринга; проследить за эволюцией, эволюционирующей в разумный замысел; перевернуть собственное мышление с ног на голову.
Надежный фундамент для этих превращений мы заложим в первых пяти главах, и это поможет нам удержать воображение в границах запланированного подвига. Последующие восемь глав посвящены эмпирическим подробностям эволюции сознания и речи, тому, как мы их видим в нашей перевернутой перспективе. Это позволит нам поставить новые вопросы и набросать первые ответы, которые впоследствии лягут в основу трудного переворота наших представлений; и наконец мы увидим, как сознание и мышление выглядят с иной, новой точки зрения.
Нам предстоит нелегкий путь, поэтому я предусмотрел отдельные вставки, в которых повторяю уже известные истины, чтобы убедиться, что все всё поняли правильно. Те, кому эти вещи уже хорошо знакомы, могут перескакивать повторения, если пожелают, или же использовать мои методы разъяснения для проверки того, насколько они могут доверять мне и в тех вопросах, которые до сих пор им были мало известны и о которых они хотели бы побольше узнать. Ну вот, теперь мы можем приступать.
Взгляд на историю с высоты птичьего полета
Эволюция живых существ продолжается на нашей планете почти четыре миллиарда лет. Первые два миллиарда (примерно) были посвящены оптимизации основных способов самообеспечения, накопления энергии и воспроизведения, поэтому первые живые организмы были простыми одноклеточными – бактериями или их родственниками, археями, то есть прокариотами. А потом случилась удивительная вещь: два разных прокариота, каждый со своими собственными умениями и привычками, закрепленными за два миллиарда лет независимой эволюции, вдруг соединились. Коллизии подобного рода происходили и до того бесчисленное число раз, однако как-то (по крайней мере), вместо того чтобы разрушить другую клетку и использовать ее части как топливо и строительный материал (попросту говоря, сожрать), некий прокариот продолжил жить в новом, удвоенном виде и по счастливой случайности стал неожиданно более приспособленным, – ему пригодились некоторые полученные от другого умения – по сравнению с собой прежним, вольным одиночкой.
Это был, возможно, первый в истории удачный опыт по передаче технологий, когда два разных носителя знаний и умений, отточенных ими на протяжении целых эпох независимых исследований и разработок, объединились в нечто большее и лучшее. Мы почти ежедневно читаем как «Гугл», «Амазон» или «Дженерал Моторс» поглощают маленькие стартапы, чтобы завладеть их технологическими изобретениями и инновациями, воспользоваться ловкостью и смекалкой, которые куда как проще развивать в обычных городских кварталах, чем на территориях гигантских корпораций, однако первое оригинальное использование подобной тактики принадлежит эволюции и позволило ей сделать гигантский скачок. Если брать усредненные показатели, далеко не все слияния действуют подобным образом. А на самом деле они почти никогда не работают, однако эволюция – это процесс, который зависит от усиливающего эффекта событий, которые почти никогда не происходят. К примеру, почти никогда не происходит мутация ДНК – реже, чем один раз на миллиард воспроизведений – однако эволюция зависит именно от нее. Вдобавок большинство мутаций либо вредны, либо никак не влияют ни на что, и случаи «хороших» мутаций крайне, крайне редки, исчезающе редки. И тем не менее эволюция работает за счет редчайших из редких явлений.
Образование видов – процесс, во время которого новые виды создаются путем изоляции некоторых представителей от «родительской» популяции и перемешивания генетического материала в новый источник изменений, чрезвычайно медленный и долгий, однако миллионы миллиардов видов, когда-либо существовавших на нашей планете, получили свой шанс на решающее событие в видообразовании. Каждое рождение в каждой линии предков является потенциальным началом видообразования, но это происходит лишь однажды на миллион рождений.
В рассматриваемом случае поразительные изменения, оказавшие влияние на всю земную жизнь, стали результатом счастливого соединения бактерии и археи. Сросшийся дуэт оказался лучше приспособлен к жизни, чем его конкуренты, и размножался активнее. Всякий раз он делился надвое (все бактерии размножаются именно так), и обе дочерние клетки несли в себе наследство самого первого пришельца. Отныне их судьбы соединились навсегда – в симбиозе, и это был один из самых важных моментов в истории эволюции. Произошедшее можно назвать эндосимбиозом, поскольку один из партнеров находился в буквальном смысле внутри другого, в отличие от распространенного эктосимбиоза, например, как у рыбы-клоуна и морского анемона или грибов и водорослей с лишайниками. Так родилась эукариотическая клетка, которая, обладая большим количеством возможностей, стала намного совершеннее, чем ее предки, простые прокариотические клетки, такие, как бактерии2. Со временем эукариоты начали расти, увеличиваться в размерах и усложняться, осваивать новые возможности (приставка «эу» имеет древнегреческое происхождение: εὖ – «хорошо; полностью»). Эукариоты стали ключевым этапом в процессе возникновения многоклеточных организмов во всем их многообразии. В первом приближении любая форма жизни, которую можно рассмотреть невооруженным глазом, есть многоклеточный эукариот. Люди, а также акулы, птицы, деревья, грибы, насекомые, червяки и другие растения и животные – тоже эукариоты, все мы – потомки той первой эукариотической клетки.