Страница 10 из 61
Его дикого собственничества.
Его неконтролируемого безумия.
Его пальцев вокруг моего лона.
Я вздрагиваю, изо всех сил стараясь не поддаться этому ощущению.
Не упасть в его темную глубокую яму.
Потому Эйден?
Он заманивает тебя зайти, и прежде, чем ты это осознаешь, выхода уже нет.
Не успеешь оглянуться, как почувствуешь себя посмешищем.
Пешкой, вышедшей из игры.
Он стягивает с меня шорты, и я кричу в его руку, брыкаясь ногами в беспомощной попытке оттолкнуть его.
Он вводит палец меня, и я закрываю глаза от навязчивого ощущения.
— Хм, ты сегодня не мокрая. — он добавляет еще один палец, как бы наказывая меня. — Почему ты не мокрая, как обычно, милая? Чувствуешь себя обиженной? — я смотрю на него со всей злобой, которая у меня внутри. — Я же говорил тебе, — шепчет он леденящим тоном. — Ты первая сделала мне больно. — он проводит большим пальцем по моему клитору, и жаждущий звук вырывается наружу. — Может, я должен напомнить тебе, кому ты принадлежишь, а? Ты выглядишь так, словно нуждаешься в напоминании.
Он скользит пальцами внутри меня и щелкает мой клитор снова и снова.
И конец.
Мои глаза закатываются. Спина выгибается на кровати, заставляя веревки глубже впиваться в запястья.
Я хочу убежать, спрятаться и никогда не возвращаться.
Но мое тело не осознает необходимости выживания.
Оно даже не пытается увидеть опасность, которую представляет Эйден. Я все еще очарована его прикосновениями, тем, как он знает, на какие кнопки нажимать в моем теле. Как он заводит меня, как марионетку.
Потому что этим я была для него.
Пока я падала и вела себя как идиотка, он играл со мной, как с марионеткой.
Пешкой на его доске.
Маленькая ничтожная пешка.
Он двигает своими пальцами сильнее и быстрее. Жестокость и мои хаотичные чувства заставляют меня всхлипнуть.
Чувства как будто наказывают меня. А он заставляет меня подчиниться его воле, используя мое тело.
И я действительно падаю.
Даже не требуется много времени, чтобы волна обрушилась на меня.
Моя нижняя часть живота сжимается. Спина поднимается только для того, чтобы меня потянули вниз за веревки.
Ногти впиваются в ладони так сильно, что я уверена, что у меня пойдет кровь.
Я кончаю со всхлипом, грудь вздымается, словно у меня вот-вот случится сердечный приступ.
Я даже не замечаю, когда он убирает руку с моего рта.
— Вот так, — шепчет он в уголке моих губ. — Сломайся для меня, милая.
Я делаю.
Я просто делаю это.
Слезы текут по щекам, а сердце болит так сильно, что я не могу ни дышать, ни говорить.
Эйден наклоняется и, как в тот первый день в выпускном классе, проводит языком по моей щеке и слизывает слезы.
Он наслаждается их сладким вкусом, прежде чем облизывает мою нижнюю губу и кусает ее.
— Хорошая девочка.
Глава 8
Эйден
Я сбиваю белую королеву черным королем.
Хмм.
Приятно сбивать королев.
Я поднимаю ее, позволяю ей гордо стоять посреди доски, затем снова сбиваю.
Не так приятно, как в первый раз.
Вот как ощущают себя зависимые. Почти невозможно воссоздать первый кайф, но они все равно продолжают.
Я должен был знать лучше, чем гнаться за воображаемым кайфом.
В гостиной загорается свет, и я моргаю.
Джонатан останавливается у входа. На нем черные брюки и рубашка на пуговицах. В его руке кружка с кофе. Он, наверное, будет работать всю ночь. Удивлён, что он не остался в своей компании.
Его глаза сузились, глядя на меня.
Ему не нравится, когда я сижу в темноте. Обычно я избегал бы будить его красные сигналы тревоги.
Но сегодня мне плевать.
Я только что оставил Эльзу в постели после того, как довёл ее до оргазма.
Я развязал ей руки и ушел, не вложив в нее ни капли здравого смысла.
Не потому, что я хотел остановиться. Блядь, нет. Потому что я знал, что выведу ее из себя еще больше, чем уже.
Я бы подтолкнул ее к дороге без возврата.
Она была рядом, связанная и распростертая для меня.
Она смотрела на меня со слезами, гневом и страхом в глазах, и потребовалось все мое самообладание, чтобы уйти.
Потому что в этот момент? Меня так и подмывало заставить ее заплакать еще сильнее.
Сделать больнее.
Сломать ещё сильнее.
Я твержу себе, что на самом деле у меня нет желания причинять ей боль. Что в глубине души Эльза особенная.
Но чем сильнее она врезается мне в кожу, тем настойчивее я начинаю ее губить.
С тех пор как я покинул ее комнату, я «выпускал пар» — слова Джонатана, не мои, — тренируясь и играя в шахматы. Мне пришлось сдержаться, чтобы не забраться обратно в ее комнату и не показать ей истинную черноту внутри меня.
Она думает, что знает.
Она думает, что имеет представление о том, кто я.
По правде говоря, она такая невежественная, что я бы пожалел ее, если бы знал, как жалеть.
Эльза Стил не увидит меня настоящего, пока правда не ударит ей в лицо.
— Хочешь поиграть? — Джонатан указывает на доску.
Сейчас четыре часа утра.
Джонатан пытается обвинить в недостатке сна трудоголика.
Приподняв плечо, я переставляю доску так, чтобы передо мной оказалась чёрная часть. Джонатан всегда играет белыми, потому что он помешан на контроле и любит первым ходить.
Он выдвигает вперед свою первую пешку.
— Почему ты не спишь?
— Думал об Алисии, — говорю я с притворной заботой.
— Прекрати, Эйден. — он щиплет себя за переносицу.
— Прекратить что?
— Ты не думал об Алисии.
— Я пытался вспомнить, как выглядела Алисия. Она становится размытым пятном.
— Это потому, что она мертва уже десять лет.
Он выдвигает вперед еще одну пешку. Он живет верой в то, что король не может править, не пожертвовав несколькими пешками — или всеми ими.
Я внимательно наблюдаю за ним. Он говорит о своей умершей жене, но не выказывает никаких эмоций.
Не то чтобы он вкладывал эмоции в большую часть дней.
Не помню, когда в последний раз видел, как Джонатан улыбался. Ухмылки во время шоу ради бизнеса не в счет.
Он не проявляет эмоций. Даже когда говорит об Алисии.
Будто она доставляет неудобства.
Будто она ничто.
Но стал бы он все это затевать, если бы ему действительно было все равно?
Я наклоняю голову набок. До сих пор невозможно определить его точный угол.
Вызов пойти против Джонатана раньше волновал меня.
Теперь, это досадная помеха.
Теперь это опасность.
— Где ты был сегодня ночью? — спрашивает он низким тенором.
Я толкаю своего рыцаря вперед.
— Не дома.
— С Эльзой?
Мой левый глаз дергается при звуке ее имени из его уст, но я быстро восстанавливаю выражение лица.
— Не совсем.
— Мне все равно, чем ты с ней занимаешься, пока не сводишь глаз с финала.
— Да, сэр, — говорю я со скукой.
— Сильвер упоминала, что ты становишься слишком приятным?
— Куинс упоминает много дерьма. — я смотрю на него глазами, настолько похожими на его, что немного жутко. — Хочешь, чтобы я напомнил тебе, что ваша небольшая беседа с ней на днях, когда Эльза находилась на расстоянии слышимости, разрушает мой план?
Он сбивает моего рыцаря с ног и поднимает бровь.
— Ты имеешь в виду наш план?
— Это разрушает все планы. Она не будет мне больше доверять.
— Если кто-то и может убедить ее, то это ты.
— он держит фигуру королевы между указательным и средним пальцами. — Ты убедил ее в первый раз, разве нет?
— Эльза не простая пешка.
— Пешка есть пешка. — используя королеву, он сбивает моего слона с ног и угрожает как моей ладье, так и королю. — Если ты не сможешь с этим справиться, это сделаю я.
Снаружи я наполовину опираюсь на ладонь, выглядя скучающим. Внутри из ниоткуда вспыхивает огонь.