Травница

Яррею необходима её помощь! Необходима её сила, дабы справиться с колдовством того, кто уже раз связал его волка. И как вернуть свои способности за такое короткое время, ведьма не представляла.

Заговоры. Гадания. Зелья… всё было не то. И Ижка уже готова была взвыть от отчаянья.

- Мр-мяу! – потираясь пушистым боком об Ижку, подал голос кот. – Мяу!

- Если не знаешь, как мне помочь, то не мешай! – раздражённо бросила Ижея, даже не подняв взгляд на Малька.

И в тот же момент взвизгнула от неожиданности, когда острые зубы кота впились в кисть её руки. Вмиг набухли алые капли, треснули и поползли змейками по запястью, капая на книгу.

- Ты совсем ополоумел?! – зашипев от боли и обиды на кота, травница подула на рану. – За что?!

- Мяу! – спокойно пройдя по узкой жёсткой лежанке, кот остановился над книгой. – Мр-мяу!

Ижка опустила взгляд на алые капли, кляксами распластавшиеся на пожелтевшем листе. И тут же они вздрогнули, ожили и стали вытягиваться в ровные буквы, связываться в слова.

- «Сила ведьмы передаётся по крови», - прочитала Ижея ошарашенно. Конечно, по крови – от матери к дочери… - Конечно! Значит, и хранится она… - ведьма широко улыбнулась и чмокнула кота между ушами. – Спасибо тебе огромное, Малёк!

Возможно, она ошибалась. Возможно, ничего не получится. Но она не могла не попробовать.

Девушка быстро натянула на ноги меховые ботинки, но на плечи накинула только шаль.

И уже у самого выхода из зимовки столкнулась с Яррем.

- Я знаю, что делать! – выпалила Ижка, поднявшись на носочки, чмокнув ошарашенного Яррея в губы и широко улыбнувшись.

Но только когда почти идеально полная луна поднялась в небо, когда почти опустел казан с тушёной зайчатиной, а Ижка изучила все возможные и даже невозможные заговоры и охранные знаки, они сели у очага прямо на глиняный, выстеленный сухим тростником пол друг напротив друга.

- Мне это не нравится! – проворчал Ярр, глядя на Ижеины приготовления.

Пусть он и не очень уверен был, что сможет справиться с братом без колдовства, но и позволить Ижке вредить себе не мог. А всё то, что она приготовила – поселило в душе Ярра самые дурные предчувствия.

- Я знаю, что делаю, - твёрдо ответила ведьма, перелистнув страницу и, вглядываясь в строчки и рисунки, что словно танцевали в плохом освещении. И пусть она толком не понимала, что делает, и уж точно не знала, поможет ли ей это колдовство, но не могла не попробовать. Обязана была…

Острое лезвие блеснуло, поймав красноватый свет тлеющих углей, и тут же девушка полоснула себя по левой ладони.

Ярр глухо зарычал, но она не обратила внимания на его злость. Пусть злится сейчас. Потом благодарить будет.

Кровь капала в плошку – густая, чёрная. Ижка зачарованно наблюдала за тем, как на дне выдолбленной мисочки собирается её сила. Оставалось только надеяться, что она правильно поняла то, что показал ей кот.

Девушка бросила быстрый взгляд на дремлющего на лежанке Малька – даже ухом не ведёт. Если бы что-то ведьма делала не так – точно уже бы напомнил о себе.

Потому Ижея перевела дыхание, поднялась на ноги и двинулась вокруг Яррея.

Слова сами срывались с губ. Ижка всё ждала того ощущения колдовства, когда грудь разрывается от восторга, счастья, радости. Когда душа поёт и вплетается в заклинания вместе с ведьминской силой. Но этого не было. Даже мурашек на коже не было. Только гул, словно говоришь в пустой горшок. И от этого чувства иногда срывался голос, но Ижейка продолжала напевать заговор.

После присела на корточки и, макнув пальцы в загустевшую кровь, принялась наносить защитные знаки – от дурного глаза, от злого колдовства, от неосторожного слова, от стали… от всего, что Ижка могла себе придумать, что прочитала в книге. Травница старалась ничего не забыть, шептала себе под нос, проговаривала чуть громче. И старалась не смотреть на напряжённого, оголённого по пояс Яррея, выглядевшего откровенно жутко в кровавых рисунках.

Ижка, закончив, выдохнула и покачнулась, вместе с тем осознав, сколько сил из неё вытянул такой, казалось бы, простой заговор.

- Ты не должна была этого делать, - обронил Яррей, придержав её за плечо. – Тебе нужно отдыхать, Ижейка…

Девушка накрыла его губы пальцами здоровой ладони, вынуждая замолчать, а после резко подалась вперёд и, обвив его шею руками, впилась в губы поцелуем.

- Я люблю тебя! – прошептала она у его губ. – И я сделаю что угодно, лишь бы тебе помочь.

Яррей недовольно поджал губы. Но спорить со своей ведьмой не решился.

Она всё равно его не послушается. И это пугало его больше всего на свете.

ГЛАВА 24

ГЛАВА 24

Ижка проснулась, когда солнце уже снова склонилось к горизонту. С тяжёлой головой и не менее тяжёлым сердцем. Во рту отчётливо чувствовалась желчная горечь, но в остальном – состояние было терпимым.

Сквозь затянутые бычьим пузырём маленькие окна почти не пробивалось света, потому девушка практически на ощупь нашла кружку и ведро с водой. Ключевая вода смывала горечь с языка, но не снимала тяжести с сердца.

Ижка выскользнула на улицу, едва не кувыркнувшись из-за замершего на пороге Малька.

Небо затягивали не по-осеннему чёрные тучи. Ворчали глухо, отчего у Ижейки мурашки по коже пробегали, а грудь с каждым раскатом словно распирало. Становилось сложно дышать, но в то же время хотелось расправить крылья и взлететь.

Что это было? И почему Ижейка себя так странно чувствовала?

- Мяу! – подал голос Малёк, подняв на неё встревоженный взгляд жёлтых глаз.

- Сама не пойму, что со мной! Может, ты сказал бы…

Но кот лишь тревожно, нервно как-то мотнул хвостом. И только теперь Ижейка спохватилась – а ведь Яррея нигде и близко не было!

И снова этот раскат. И это чувство – уже знакомое, словно пнул кто между лопаток, толкая куда-то вперёд, дальше…

Ведьма не могла противиться этому чувству, этой силе, что гнала её куда-то вперёд. Куда-то, где требовалась её помощь. Неужели её оборотню снова её сила понадобилась? Или… или он сам ушёл в стаю? Почему её оставил?

Потому что она не нужна? Или потому, что…

И снова раскат грома. Осенние грозы слабые, но оттого не перестают быть гневом Перуна. Снова по венам прокатилась сила. Мощь… а следом этот толчок между лопаток, что устоять невозможно.

Ижея побежала. Не шла, а бежала. Словно её несла на себе неведомая сила.

Послышался шорох первых капель, утонувших в опавшей листве. Вспышка молнии – и новый раскат грома.

А травница словно не чувствовала и не видела ничего вокруг. Бежала неведомо куда.

Пока не опустилась на землю темнота дождливой ночи. Не потяжелела взмокшая одежда. Устали ноги.

Ижейка остановилась, оперлась о дерево, пытаясь выровнять дыхание, и тут же услышала волчий вой – протяжный, холодящий душу. Почему-то Ижка точно знала, что не Яррей это!

И следом ещё вой. И ещё… разноголосый. Словно выла целая стая…

Ведьма снова сорвалась с места, чувствуя, что к ведущей силе добавилось ещё и удушающее тяжёлое беспокойство. Она боялась опоздать. Как тогда, в первую их встречу. Когда она нашла его тело в лесу.

В какой-то миг показались сквозь чащу леса огни костров. Послышался вой, бой барабанов, задававших ритм, и остервенелое рычание зверя. Или даже нескольких зверей. И ведьмино предчувствие просто кричало – один из них Яррей.

Травница, не чувствуя земли под собой, побрела на свет костров и звук барабанов.

Одежда противно липла к коже, а поднявшийся ветер, толкавший в спину, вытягивал последнее тепло. Но это Ижея скорее понимала, чем чувствовала.

Будто зачарованная, она вышла из лесу и замерла, глядя, как в смертельной схватке сцепились два огромных волка, окружённые и волками, и людьми. Хотя лишь человек несведущий мог назвать так – оборотня.

Молча и недвижимо следили они за схваткой, даже не оглянувшись на чужачку. Однако только глупец мог подумать, что её появление осталось незамеченным. Ижка тоже замерла и забыла, как дышать, впившись взглядом в схватку двух волков. Одного она узнала сразу – это был Яррей. И ему явно приходилось нелегко.