В ожидании рассвета

— Я подозреваю, что в тебя вселился бес. Глаза-то у тебя странные…

Алфар засмеялся.

— Бесы не могут вселяться! Они же всё время плотные! Вот уркюли другое дело…

Бродяга встал и грозно сверкнул глазами.

— Хочешь сказать, знаешь о бесах больше чем я? Может, ты и есть бес?

— С чего ты взял?

— Сейчас мы проверим, проверим, — злорадно протянул Чарун, он что-то поднял с пола пещеры и бросил Алфару. — Держи!

Тот поймал камень. Скверно огранённый, украшенный почти первобытным рисунком амулет.

— И?

Ночной гость казался обескураженным. Он с угнетённой миной выхватил камень из алфаровых рук и буркнул:

— Говорят, главные бесы могут брать тотем голыми руками.

— О, всю жизнь я был кшатри, теперь же меня произвели в бесы, причём главные! Кто у нас там главный бес, Адара?

— Гардакар?

— Нет, Гардакар главный над всеми демонами, а у бесов…

— Какая разница! Чарун, ты же видишь, что мой брат не бес? Ну что ты молчишь?

— Не знаю, что думать. Ты никогда не говорила, что у тебя брат есть!

— Не говорила, и что?

— Может, прогуляемся? — предложил Алфар, которому хотелось смотреть на деревья и цветы, а не голые стены пещеры.

— Ночью? — насторожился Чарун.

— Почему бы и нет, — Адара взяла своего учителя за руку и потащила на выход, пока тот снова не стал подозревать её брата в одержимости.

Они пришли к спокойному пруду, покрытому ряской. Поверхность его причудливо мерцала, отбрасывая блики на деревья, неплотным кольцом окружавшие водное зеркало.

— Волшебно! — проговорил Алфар, усаживаясь на берегу. — Так что, изгнание бесов из моего хрупкого тела отменяется?

— У меня и без тебя делов накопилось, — отозвался Чарун. — Не то что у всяких бездельников, которым один интерес — шататься по округе…

И он многозначительно посмотрел на Алфара. Тот мгновенно вспыхнул ненавистью.

— Если ты такой правильный, то что же сидишь, грязный и оборванный, в пещере?

Бродяга хмыкнул, давая понять, что драться он не собирается, это будто бы ниже его достоинства. Адара, предусмотрительно севшая между ними, впилась когтями в запястье брата, и Алфар умолк.

— Чарун из тех, кого называют оборотнями. Ему нельзя появляться в местных деревнях, а отсюда он уйти не может, так как черпает силу для чар из этого озера.

— Значит, нам всем грозит опасность? — обрадовался кшатри. Адара нахмурилась, подумав, что тот нашёл причину спровадить бродягу, но сразу же улыбнулась, догадавшись, что в её братце взыграл авантюризм, и сказала:

— Сейчас — нет, только в дни, когда ночное светило круглое.

— И что же происходит в эти дни?

— Точнее, ночи, — неожиданно произнёс Чарун. — Я становлюсь силён и ловок, как волк. И как волк, вою на луну, охочусь на людей… Если найду — перегрызаю глотку.

— Что такое волк? — спросил Алфар шёпотом у сестры.

— Животное.

— Это заразно? — этот вопрос бывший кшатри адресовал уже оборотню.

— Завтра посмотрим, — усмехнулся тот. — Если проснёшься, не обросши шерстью, значит, не заразно.

— Так ты скрываешь шерсть под своей смешной одеждой! И что, это никак не лечится?

— Может, лечится, только не знаю, как. Я в последнее время думаю, что это не болезнь, а дар, посланный мне Врохом, ведь я приобретаю нечеловеческую силу в такие ночи.

Алфар захотел сострить на тему «нечеловеческой» силы, но решил спросить только, кто такой Врох.

— Бог, которому я служу. Ношу с собой его тотем.

— Камень, которым ты меня проверял?

— Да.

Адара расслабилась, увидев, что никто драться больше не собирается. Вдруг Чарун зашипел, знаком приказывая молчать и слушать. Брат с сестрой притихли. Оборотень пополз на четвереньках к воде, остальные последовали за ним. Минуту они напряжённо вглядывались в сонную воду.

— Ничего не вижу, — растерялся Алфар. На поверхности пруда не было даже их отражения, но Адару и Чаруна это ничуть не смущало.

— Ты не смотри, а слушай! — одёрнул его Чарун.

Но вот в воде появилось отражение. Лица, взирающие с той стороны пруда, были им незнакомы; их обладатели переговаривались о чём-то, слова было не разобрать, но звуки становились всё ясней и ясней, наконец, с той стороны донёсся отчётливый, но очень быстрый возглас «Земляне!»

Они взирали друг на друга из разных миров. Адара нарушила затянувшуюся паузу.

— Кто вы такие?

Очень быстрые слова на той стороне, кажется, те о чём-то спорили. Один из них вдруг довольно внятно произнёс:

— Я понял, у вас время опять идёт быстрее!

Чарун вытащил из-за пазухи свой тотем и начал молиться. Адара спросила снова у своих собеседников, кто те такие.

— Жители Тьмы, — ответил ей тот же незнакомец. — Но вы не знаете о ней. Мы — другой мир.

— Почему же я не знаю? Конечно, знаю! — воскликнула Адара. — Тьма, родная ты моя!

Она бросилась в воду, взбаламутив волшебный экран. Ничего не произошло, и она смущённо выбралась на берег. Алфар удивлённо воззрился на сестру, ему казалось, что та вовсе не скучает по Тьме…

Собеседники из Тьмы терпеливо ждали, пока водная поверхность разгладится.

— Так вы знаете о том, что существует другой мир? — сказал один из них. Это был Фарлайт.

— Я сама оттуда! И он, — она оказала на ошарашенного «чудом» брата, — тоже из Тьмы! Но как я могу с вами говорить?

— Это портальное зеркало, самое лучшее из существующих. Вы можете видеть Тьму, а мы — Землю.

Говорящий на той стороне взволновался, это было видно по быстрой фразе — он забыл растягивать слова, чтобы на Земле было ясно, что он говорит.

— Послушайте! — крикнула Адара. — Я очень хочу вернуться в исподний мир, но не знаю как! Найдите, пожалуйста, судью Норшала, скажите ему, что я и мой младший брат живы!

— Вы — те самые непобедимые рыцари? — донёсся ответ.

— Да! — обрадовалась Адара. Ещё бы, их знают, и помнят!

— В этом случае я бы вам не советовал связываться с судьёй.

— Как же? Почему?

— Вы живёте на Земле с благословения Тьмы. Она хранила вас, и когда вы попали под солнечный свет, она сама разорвала связь с вами, чтобы вы выжили.

— Но Ядвир умер! — возразил Алфар.

— По-видимому, Тьма не успела спасти его.

— А я-то думал, предсказание, проклятье, — он с укором взглянул на сестру. — Врата туилинского храма…

— Обман, — ответил ему Фарлайт. — Пророчество было написано Гардакаром, или кем-то ещё из судей с согласия остальных. Они предполагали, что вы, вылезши на свет, погубите себя.

— И… даже Норшал, наш покровитель? — пробормотала Адара. Брат перебил её.

— Неправда! Пророчество сбылось! Я и Адара пожертвовали собой ради другого, и мы стали людьми, нам не надо больше пить человеческие души! А Ядвир не пошёл на жертву и умер!

— Вот как? — сказал ей Фарлайт. — Это, должно быть, совпадение… В любом случае, не полагайтесь на тех, кто хочет вас убить. Сидите на Земле и радуйтесь, что дёшево отделались.

Алфар собрался возмутиться, но Адара опередила его, спросив:

— Значит, всё-таки есть надежда на возвращение?

— Если бы вы в перерывах между дуэлями читали книжки, то знали бы, что существуют проходы…

— Что за проходы?

— Места силы, вроде этого, но сильнее. Где идёт прорыв между мирами. Не думайте, что я проболтался, я рассказываю вам для общего образования, потому что вы их всё равно не найдёте.

Фарлайт странно улыбнулся, но Адара тоже отвечала ему улыбкой.

— А если мы всё-таки найдём одно из таких мест?

— Тогда я бы не хотел оказаться на вашем месте. Стоит вам только сунуться во Тьму, и судьи сразу же засекут ваше появление. Повторяю, они не остановятся ни перед чем, что помешает им растворить вас.

— Но мы уже не сильны и неопасны! Зачем им на нас нападать! — вмешался младший рыцарь.

— Тьма никогда не забирает свои подарки назад. Она вернёт свой дар, когда вы вернётесь… Но вы всё же будете гораздо слабее их. Сидите на Земле!