Злобный

Да, это похоже на ложь века .

— Но, Мэллори, ты не должна была ...

Я качаю головой и обрываю ее.

— Нет смысла переживать из-за этого. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы закончить этот семестр, хорошо?

Она хмурится, и я знаю, что она хочет продвинуть этот вопрос дальше. Однако после мгновения изучения моего лица она вздыхает с чувством поражения и мотает головой из стороны в сторону.

— Отлично. Хорошо. Если ты просто хочешь, чтобы все прошло само по себе, мы можем позволить этому пройти само по себе, но ты должна сказать Карли. Тебе не следует мириться с тем, что они преследуют тебя по кампусу.

Я обнимаю ее сбоку.

— Большое вам спасибо. Я знаю, что то, что ты мне уступила, очень болезненно для тебя

— Тебе лучше посчитать свои благословения, девочка.

Я смеюсь, когда мы некоторое время продолжаем, а затем расходимся, чтобы отправиться на наши соответствующие первые занятия.

К счастью, мы недолго будем в разлуке. Мы на третьем уроке в одном классе, Статистика, вместе с Генри. Это будет кульминацией моего дня, и я имею в виду это буквально.

Я не с нетерпением жду остальных трех курсов. Когда я вхожу в свое здание и иду по коридору к своему классу, я избегаю встречаться с кем-либо взглядом и смотрю прямо перед собой.

— Смотри, шлюха подожжет тебя, если ты ее тронешь.

— Вы слышали, что она также угрожала убить директора Олдриджа?

— Она не должна была возвращаться, но из того, что я слышал, приемная мама этой сучки угрожала подать в суд, если школа ей не разрешит.

— Типичная сука из социального обеспечения. Они судятся за все.

Я все еще слышу шепот, все еще чувствую взгляды, но я блокирую их, как могу. Мне нужно будет преуспеть в этом, если я когда-нибудь собираюсь закончить этот семестр. Однако я чертовски решительно настроена это сделать. Чтобы закончить и выяснить, кто оставил мне эту фотографию и записку.

Это главная причина, по которой я вернулась сюда. Я должна знать, почему Дженн никогда не упоминала Ангелвью.

Я вернулась в эту адскую дыру только для того, чтобы понять это.

В этот момент я вхожу в Освещенную Окружающую среду и, спотыкаясь, останавливаюсь. Мои глаза расширяются, и я не могу поверить в то, что вижу.

Нет, нет, жизнь не может быть такой жестокой.

Сэйнт, Лиам и Гейб все сидят в дальнем конце комнаты, их внимание сосредоточено на чем-то, что Гейб показывает им на своем телефоне.

Они все в этом классе.

Все они.

Какого хрена?

В какой кошмар я только что попала?

Три пары глаз: стальные голубые, карие и зеленые, поворачиваются в мою сторону, как будто их тянет ко мне, и я ничего не могу сделать, кроме как застыть в дверном проеме, как чертов манекен.

Взгляд Сэйнта ледяной, и он хмурится, прежде чем быстро отвести взгляд от меня. Он, наверное, думает, что я исчезну, если он будет игнорировать меня достаточно долго. Брови Лиама нахмурены, похоже, от какого-то беспокойства, а Гейб, похоже, на грани приступа смеха, как будто вся эта ситуация чертовски забавна.

Кто-то толкает меня в спину, и я, спотыкаясь, иду вперед, выходя из оцепенения.

Наклонив голову, я спешу в противоположный конец комнаты, как и они, чтобы занять первое свободное место, которое я нахожу. Я стараюсь не смотреть в их сторону, но чувствую на себе их взгляды.

Как это произошло?

Почему это должно было произойти?

Неужели мне просто так чертовски повезло в этом мире?

Это только один урок, говорю я себе. Только один. Я могу пережить один гребаный урок со всеми тремя из них.

Насколько это может быть ужасно на самом деле?

Чертовски ужасно, как выясняется.

Сэйнт, Лиам и Гейб не только учатся в моем первом классе, Сэйнт и Лиам также учатся на моем курсе экологии.

К счастью, мне дают отсрочку на третьем уроке, когда я с Лони и Генри занимаюсь статистикой. Я быстро рассказываю Лони о том, как прошел остаток моего дня, и она выглядит соответственно шокированной.

— Тебе повезло больше всех на свете, — говорит она, повторяя одну из моих собственных мыслей.

— Я знаю, — шиплю я в ответ. — Один из них был бы достаточно плох, но все трое? Просто убей меня сейчас и положи конец моим страданиям.

Лони бьет меня по руке так сильно, что мне становится больно.

— Выше голову, Мэл. Ты уже имела дело с этими тремя раньше. Теперь ты сможешь с ними справиться. Кроме того, никто из учителей не позволит им связываться с тобой в классе.

Я полагаю, она в чем-то права.

Я прокручиваю эту мысль в голове снова и снова, направляясь на свой четвертый урок, который является последним обычным занятием моего дня, не считая самостоятельной учебы, но мой желудок скручивается в узел. Мой последний урок сегодня — история.

Класс Дилана.

Внезапно, застрять с тремя богами на весь день кажется не такой уж плохой сделкой, по сравнению с крушением поезда, которое, я уверена, будет рядом с Диланом. Когда я увидела его имя, напечатанное четкими черными буквами в моем расписании, я, по общему признанию, испугалась, но убедила себя, что смогу это исправить. Что я могу перейти в другой класс. Но когда миссис Уилмер ответила мне по электронной почте, сообщив, что больше невозможно вносить коррективы в мое расписание, я чуть было снова не передумала и не сбежала обратно в Джорджию.

Но я не могу убежать.

Не сейчас.

Не после всей моей бравады и упрямства. Я была бы худшим видом трусихи, и я не собираюсь доставлять ни одному из здешних придурков удовольствие видеть меня в таком свете.

Дилан-учитель. Я студентка. Он ничего не сделает мне прямо, иначе рискнет раскрыть наше прошлое. Я не та, кто столкнется с ужасными последствиями, если наша близость станет достоянием общественности.

Эта мысль немного успокаивает меня.

Затем я вхожу в класс, и все чувство спокойствия, которого мне удалось достичь, исчезает в мгновение ока.

Три бога вернулись, и на этот раз с ними бешеная фанатка.

Лорен.

Она сидит в ряду позади них, уставившись на свой телефон со скучающим выражением на лице, пока до неё не доходит, что я вошла в класс. Затем ее рот расплывается в самой злобной ухмылке, которую я когда-либо видела. У меня нет никаких сомнений в том, что эта девушка-сатана, просто основываясь на одной этой улыбке, и я только что попала в ад.

Я отвожу от нее взгляд, ненавидя ее так же сильно, как и всегда. Я избегаю смотреть на Сэйнта и остальных, но не могу удержаться, чтобы не бросить взгляд в сторону передней части класса.

Дилан стоит у доски, пишет свое имя и несколько начальных пометок, но я точно могу сказать, что он знает, что я здесь. Его плечи напряжены, челюсть напряжена, и мне очевидно, что он слишком сильно старается сосредоточиться на том, что пишет. Если бы я не знала его так хорошо, как знаю сейчас, я бы подумала, что выражение его лица было спокойным и профессиональным.

Но я действительно его знаю. По правде говоря, я знаю его слишком хорошо.

Я знаю, каково это-чувствовать его руки, прижатые к моей коже, и как нежно его губы скользят по моей шее. Я знаю, что у него страсть к доминированию, с девушками которые слишком молоды для него.

Так что да, я знаю, что он в ярости и едва сдерживается.

Знал ли он, что я буду в его классе?

Знал ли он, что я училась в Ангелвью, когда он устроился на эту работу?

Это еще один вопрос, который преследует меня уже несколько недель. Я не могу представить, что все это совпадение. Либо он здесь сам по себе, либо кто-то намеренно привел его сюда из-за меня. Будет ли у Сэйнта такое влияние? Я не знаю, сможет ли он повлиять на трудоустройство новых сотрудников, но также не знаю, кто еще это мог быть помимо него.