Святой

— Алло?

— Спускайся вниз.

Его голос отрывист и оставляет очень мало места для споров.

— А?

— Не заставляй меня повторяться, Эллис.

Сегодня он очень властный. О, хорошо.

— Я думала, ты собираешься в Нью-Йорк?

— Я передумал. А теперь собирай сумку и тащи свою задницу сюда, я устал ждать.

Без дальнейших объяснений он вешает трубку. Я убираю телефон от уха и несколько мгновений смотрю на него, совершенно потерянная. Почему он изменил свое решение о Нью-Йорке? Было ли это просто для того, чтобы проводить больше времени со мной, или что-то новое произошло между ним и его отцом?

Хотя я уверена, что это, вероятно, последний вариант, мысль о том, что он специально останется для меня, заставляет мое сердце трепетать очень глупо. Тряхнув головой, чтобы развеять оцепенение, которое он на меня навел, я без колебаний собираю сумку. Я должна, по крайней мере, послать ему быстрое сообщение: «отвали», просто чтобы сохранить лицо и хотя бы притвориться, что он не может мной командовать, но я этого не делаю.

Мне слишком любопытно, что он запланировал, и я не хочу тратить время на наши обычные игры.

Как только я собралась, я спешу из своего общежития и спускаюсь ко входу в здание. Сразу же заметив гладко выглядящую Теслу на улице. Это должно быть его, и я хмурюсь, удивленная тем, что у него есть электромобиль, так как он обычно ездит по кампусу на своем блестящем "Рейнджровере".

Сэйнт открывает дверцу со стороны водителя и выходит из машины, когда я подхожу.

— Привет, — говорю я, затем вздрагиваю, зная, что это звучит неубедительно.

— Привет, — отвечает он, слегка наклонив подбородок. Его глаза пробегают по всему моему телу, и становится очевидно, что он задумал для нас. Не говоря ни слова, он выхватывает у меня из рук сумку и бросает ее на заднее сиденье.

— Залезай.

Я киваю и обхожу машину, проскальзывая на место пассажира, когда он садится за руль.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я, когда он садится за руль.

— Мой дом. В Малибу.

Мои глаза расширяются.

— Твой дом?

Он кивает, не сводя глаз с дороги. Затем он убирает одну руку с руля и кладет ее мне на голое колено. Не знаю, почему я решила надеть леггинсы вместо джинсов, но подсознательно я надеялась, что они облегчат ему доступ. Боже, я стала слишком легкомысленней, когда дело доходит до Сэйнта. Я даже не пытаюсь больше притворяться, что испытываю угрызения совести по поводу того, чем мы занимаемся вместе.

У меня перехватывает дыхание, когда его рука поднимается выше по моему бедру, его цель ясна. Он не отрывает глаз от дороги, когда обхватывает пальцами пояс моих лосин и стягивает их ровно настолько, чтобы просунуть руку внутрь. Я инстинктивно раздвигаю ноги, когда кончик одного из его пальцев находит мой напрягшийся клитор под трусиками.

— Сэйнт, — бормочу я, мое дыхание хриплое и прерывистое.

— Тебя когда-нибудь трахали пальцем, когда ты мчалась по федеральной трассе?

То, как он спрашивает, так небрежно, как будто это обычное явление в его собственной жизни.

Вероятно, так оно и есть. Он, наверное, все время так поступает с девушками.

Я подавляю эту мысль, не желая думать об этом. Я не собираюсь завидовать Сэйнту и его красочному прошлому.

Его пальцы опускаются на дюйм ниже, и он раздвигает мои складки. Я задыхаюсь и извиваюсь, но его хватка на мне слишком сильна, чтобы вырваться, а его пальцы работают все быстрее и быстрее. Я задыхаюсь, и мне кажется, что его рука движется с той же скоростью, что и его машина. Они синхронизированы, работают вместе, чтобы вытащить меня. Вскоре я переваливаюсь через край и вскрикиваю от облегчения, когда мой оргазм пронзает меня насквозь.

Пока я все еще дрожу на своем месте, он вытаскивает руку из моих лосин и засовывает пальцы в рот. Он удовлетворенно мурлычет, и я прикусываю губу, мои бедра сжимаются при виде этого.

— Что ты делаешь? — бормочу я.

Он ухмыляется.

— На что это похоже? Пробую тебя на вкус. Я соскучился по моей маленькой мазохистке.

Даже несмотря на то, что он только что заставил меня кончить, я снова возбуждаюсь, наблюдая. Он такой чертовски самоуверенный, что это должно меня бесить, но все наоборот. Это заводит меня, и я не могу поверить в то, насколько сильно. Я не могу придумать, что ему сказать. Мой разум превратился в кашу. Я не могу соображать, но, к счастью, он подъезжает к ряду высоких ворот.

Опустив окно, он нажимает несколько кнопок на клавиатуре, и ворота распахиваются. Мы едем вперед по извилистой подъездной дорожке к самому великолепному дому, который я когда-либо видела в своей жизни. Это трехэтажный дом в испанском стиле с большими окнами и искусной отделкой из железа по всему фасаду.

У меня отвисает челюсть.

Он подъезжает, чтобы припарковаться перед гаражом на парковке рассчитанной для четырёх машин.

Повернувшись ко мне, он выгибает бровь.

— Ты готова войти?

Я заставляю себя закрыть рот и поворачиваюсь к нему с широко раскрытыми глазами.

— Да

Вот только, по правде говоря, я вообще не думаю, что готова войти в его мир.

Глава 27.

Войдя в дом, я еще больше поражена интерьером, чем внешним видом. Это один из тех домов, о которых люди мечтают и которые показывают по HGTV, но никогда не думают, что у них будет шанс действительно побывать в таком доме в реальной жизни. Высокие потолки сплошь из деревянных досок и открытых балок, а задние стены в основном представляют собой окна, выходящие на пляж и мягко катящиеся изумрудные воды.

Я брожу по огромному фойе, поражаясь тому, как это место похоже на средневековый замок, но с современным воздушным уклоном. Сэйнт проходит мимо меня в просторную гостиную, я следую за ним, потому что, черт возьми, что мне еще остаётся делать?

— Это удивительное место, — бормочу я, окидывая взглядом величественный мраморный камин, возвышающийся над одной из стен комнаты.

— Поверь мне, это не так, — рычит он, опускаясь в кремовое кресло, которое выглядит слишком модным, чтобы сидеть в нем.

Мои брови взлетают почти до линии роста волос.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он пожимает плечами. Он не смотрит на меня, что обычно означает, что он не хочет со мной о чем-то говорить. Я осторожно сажусь на край длинного дивана, который по дизайну и изысканности соответствует его креслу.

— Ты ведешь себя странно, Сэйнт. Зачем ты привёз меня сюда?

Он наклоняется вперед в своем кресле, пока его лицо не оказывается в нескольких дюймах от моего. — Разве это не очевидно? Мне было скучно, и я хотел, чтобы моя любимая девочка поиграла со мной.

Я хмуро смотрю на него.

— Я не твоя чертова игрушка.

— Хорошо, Мэл.

Он притягивает мои губы своими, и прежде чем я полностью осознаю, что происходит, он тянет меня с моего места к себе на колени. Я оседлала его, вцепляюсь в его волосы, пока его поцелуй поглощает меня.

— О, Господи Иисусе, Сэйнт. Как ты думаешь, что ты делаешь?

Я вздрагиваю, отрываю свои губы от его и поворачиваю голову, чтобы увидеть пожилую женщину в униформе горничной, наблюдающую за нами из фойе. Сэйнт издает раздраженный рык.

— Черт возьми, Мэрибет, разве ты не видишь, что я занят?

— Да, я вижу, что ты занят, пытаясь заразить эту бедную девочку венерическим заболеванием. Сейчас середина дня, когда вокруг полно людей. Где твое чувство приличия?

— Где твое чувство желания сохранить свою гребаную работу? — огрызается он в ответ. Я все еще на его коленях, пойманная в ловушку его руками на моих бедрах. Это одна из самых неловких вещей, которые когда-либо случались со мной. Я хочу выкопать яму, заползти в нее и умереть прямо здесь и сейчас.

Наконец, я слезаю с его колен, несмотря на то, что он крепко держит меня.

— Мне, э-э, нужно в уборную, — бормочу я, мое лицо горит от смущения.

Он хмурится, но указывает в сторону коридора, выходящего из гостиной.