Святой

Она внезапно замолкает, и я хмурюсь. — Что? Он начал рассказывать тебе что?

— Возможно, мне придется закончить эту историю в другой раз, — говорит она внезапно сдержанным тоном, ее спина напряглась.

Я так смущена ее внезапной переменой в поведении, от ее обычного самоуверенного до более настороженного, пока поднос не ставится прямо рядом со мной. Я поднимаю взгляд и выдыхаю.

Это Сэйнт.

— Что ты делаешь? — требую я.

Он садится в кресло рядом со мной, пожимая плечами.

— Сажусь есть.

О, Боже мой. Убей меня сейчас же. Я игнорирую выпученные глаза Лони и выпаливаю: — Я не идиотка. Что ты делаешь здесь, за этим столом?

Он встречает мой взгляд с почти скучающим выражением лица.

— Ты не пришла посидеть со мной, так что я сижу с тобой.

Как будто это все объясняет. Этим шагом он на цыпочках вторгается на мою территорию, и это чертовски сбивает с толку.

Лони смотрит на нас с благоговением, ее глаза перебегают с меня на него и обратно, как на теннисном матче.

— Это одна из самых случайных вещей, которые, я думаю, когда-либо случались со мной, — наконец бормочет она, когда он наклоняет свою золотистую голову в ее сторону и бормочет: — В чем, черт возьми, твоя проблема, Малыш Джаггернаут?

Самая случайная вещь, которая когда-либо случалась с ней?

Я бы поспорила.

Глава 26.

Впервые с тех пор, как я начала учиться в Ангелвью, люди относятся ко мне с уважением. Например, настоящее, постоянное уважение. Часть меня думает, что мне должно быть немного стыдно, что это из-за того, с кем я сплю, но другая часть меня, больше всего заинтересованная в самосохранении, на самом деле не парится.

Я, конечно, не всем доверяю. Черт возьми, кроме Лони и Генри, я никому не доверяю. Я знаю, что эти люди могут снова возненавидеть меня щелчком пальцев Сэйнта. Некоторые из них все еще ненавидят меня, как Лорел, которая думает, что, дав мне несколько вынужденных слов доброты, я забуду, что она отравила меня, и Джон Эрик и Финнеган, которые ненавидят меня до чертиков. Однако, кроме этих трех, я больше не могу ни на кого сильно жаловаться.

Приятно, когда меня не высмеивают и не мучают каждый час моего бодрствования.

В последнюю среду перед осенними каникулами я направляюсь в библиотеку, чтобы подготовиться к тесту. Я чувствую себя легче, чем обычно, и думаю, что это сочетание того, что я больше не полный социальный изгой и следствие невероятного секса. Я позволила Сэйнту вернуться ночью в мою комнату, и он наверстывает упущенное, рассказывая всем, что мы занимаемся сексом большими, умопомрачительными способами. Возможно, я действительно нахожусь где-то в царстве счастья впервые за несколько месяцев, это чувство, которое я действительно не хочу потерять.

К сожалению, когда я захожу в библиотеку и почти сразу замечаю Лиама, часть этого счастья действительно исчезает. Он совершенно избегает меня с тех самых танцев. Это первый раз, когда я вижу его вне класса, и я ненавижу, что между нами все стало так плохо.

Я хочу попытаться исправить все в положительную сторону. Я не могу исправить то, что происходит между ним и Сэйнтом, но это не должно влиять на отношения Лиама со мной.

Верно?

Расправив плечи, я подхожу к его столу и плюхаюсь на стул напротив него.

Он поднимает взгляд и тут же хмурится.

— Что ты делаешь?

— Сижу, — говорю я. —Что ты делаешь?

Он не отвечает на мой вопрос, просто пожимает плечами и бормочет:

— Неважно.

Возвращаясь к своей книге, он изо всех сил пытается игнорировать мое присутствие.

Что ж, в эту игру могут играть двое.

Я достаю свои книги и раскладываю их перед собой, сосредоточившись на своих учебных материалах для моего предстоящего теста. Некоторое время мы работаем в тишине, но я чувствую, как напряжение кипит прямо на поверхности между нами. Он хочет что-то сказать. И он хочет сказать что-то плохое.

— Ты знаешь, я очень уважал тебя, когда начался семестр, — наконец он нарушает молчание, глядя на меня. — Ты была одной из немногих людей, которых я когда-либо встречал, кто сразу же не заискивал перед Сэйнтом, как будто он был чертовым принцем, которого обещали.

Сложив руки вместе поверх книг, я смотрю на него стальным взглядом.

— И так, раньше ты меня уважал, а что теперь? — спрашиваю я.

Его ноздри раздуваются от явного раздражения.

— Сейчас? Ты просто еще одна сука, которая продалась кому-то, кто собирается использовать тебя только для того, чтобы узнать, из-за чего ты истекаешь кровью.

Мое раздражение вспыхивает, и я шиплю: —Ты ничего не знаешь обо мне и Сэйнте. Я не знаю, в чем ваша проблема друг с другом, но вы можете просто оставить меня в покое ...

— Ты не знаешь, в чем моя проблема? — он рычит. — Дуры вроде тебя, которые убеждают себя, что он не такой уж плохой парень, в конце концов. Что он не делает ужасных вещей с людьми только для того, чтобы отвлечься. Не так давно он мучил тебя за дерьмо и хихиканье. Помнишь это?

— Я никогда не смогу этого забыть, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Он смеется, но не потому, что находит что-то смешным. Его смех мрачен, жесток и полон обвинений. — Ты глупа если хочешь быть с ним, понимаешь? Все эти ублюдки, целующие твою задницу прямо сейчас, тоже так думают, и в тот момент, когда он тебя бросит, они набросятся на тебя, как бешеные собаки. Ты думала, что раньше тебе было плохо? Подожди, пока Сэйнт не получит то, что он хочет.

Он начинает собирать свои вещи, как будто собирается уходить. Я так ошеломлена его словами, что могу только несколько мгновений смотреть на него с отвисшей челюстью. Когда он начинает стремительно удаляться, я вырываюсь из оцепенения и вскакиваю на ноги, чтобы последовать за ним.

— Я глупа из-за того, что хочу быть с Сэйнтом, не так ли? — Я плюю, указывая на него, плевать, что мы в библиотеке. — Ты был его другом. Если я дура, то кем это делает тебя, а?

Остановившись, он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, затем пожимает плечами.

— Просто еще одна гребаная пешка.

С этими словами он разворачивается и уносится от меня, и я перестаю гнаться за ним.

Я больше не пытаюсь снова поговорить с Лиамом до осенних каникул. К черту его. Если он собирается вести себя как осел, я не собираюсь иметь с ним дело. Я так готова к перерыву и к тому, чтобы в кампусе было пусто и тихо. Хотя я бы с удовольствием поехала домой навестить Карли, у меня есть более продолжительные зимние каникулы, на которые я вернусь в Джорджию, и просто слишком дорого пытаться вернуться туда и обратно.

Я наверняка буду скучать по Лони, и, если быть до конца честной, даже по Сэйнту, я с нетерпением жду времени, когда останусь одна. У меня есть планы наверстать упущенное в школе и начать интенсивные тренировки по плаванию. Честно говоря, это будет такое облегчение, не ходить вокруг и не видеть, как все смотрят на меня. На меня почти никто не смотрел брезгливо с тех пор, как стало известно, что мы с Сэйнтом встречаемся, но при этом я до сих-пор ловлю непонятные взгляды, в них говорится, что меня считают странной , в их взглядах читается что-то чего они не совсем понимают, но слишком любопытны, чтобы игнорировать меня.

В первый настоящий день перерыва я просыпаюсь в абсолютной тишине, и это блаженство. Лони и Генри оба вылетели вчера, Сэйнт должен был улететь самолетом в Нью-Йорк, где он проведет каникулы в семейном доме на Манхэттене. Я встаю с кровати и решаю направиться прямо к бассейну. Подойдя к своему комоду, я начинаю рыться в одном из ящиков в поисках купальника, как вдруг мой телефон начинает звонить. Я хмурюсь, гадая, кто мог позвонить мне первым делом утром в первый день каникул.

К моему шоку, на экране мелькает имя Сэйнта.

Я отвечаю озадаченным тоном: