Нарисуй меня

— Очевидно. — Он тормозит перед шлагбаумом, ждет, когда можно будет снова проехать. — Сегодня днем у меня был довольно неприятный разговор с теперь уже бывшим сотрудником. Я думал, что сын Голованова нашел мои старые работы и решил приплести к нашим отношениям Ксению.

— Ты уволил Лукьянову?! — не скрывая ужаса в голосе, спросила я. — Максим! Да она же этого не переживет! Она мне жутко не нравится, но…

— Она переступила черту, которую нельзя переступать, — жестко перебил меня Генварский. — Инна не наивный подросток, все ее действия четко продуманы. А мне не нужны в команде люди, которые в любой момент могут в спину нож воткнуть.

Молчу потрясенная. Я бы и сама Инке устроила взбучку, но увольнять?

— Она просто меня невзлюбила, из-за Ольги. Денис сказал, верно?

Молчаливый ответ я считала с холодного лица.

— Оля меня удивила. — Макс разочарованно покачал головой, а потом добавил: — Но любой, кто попытается влезть в наши отношения, поплатится.

Глава 33

Мне было жалко и не жалко Инну одновременно. Я до сих пор чувствовала свою боль и опустошение, когда увидела рисунки Максима, когда поняла, что это незнакомая мне девушка. Лукьянова повела себя безобразно. Пусть она меня ненавидит, хотя я ей ничего плохого не сделала, но так не уважать выбор, личную жизнь человека, который тебе очень дорог, на которого ты работаешь! Это выше моего понимания. Вот честно. Я бы не хотела близко подпускать к себе человека. Но я также отлично помню, с каким трудом нашла работу. В училище не было проблемой устроиться, но там платят копейки, а вот в агентство иначе, как без блата По, я бы никогда не попала. Не представляю, что Инна сейчас чувствует, оказавшись на улице. Это ужасно.

Поглядываю на Генварского. Расслабленный такой сидит в кресле, довольный. Переживаниями не мучается явно.

— Что тебя беспокоит? Не любишь летать?

— Летать я люблю, мне комфортно, очень. Но дело не в этом. Я подумала… Денис сказал, что ты очень жесткий начальник и я не знаю, какой ты на самом деле. Он прав, да?

Генварский молчит, отвечать не торопится.

Не мужчина, а сплошная загадка. Или это потому, что он старше меня на шестнадцать лет? Почему, когда речь заходит о его бизнесе, я чувствую огромную разницу между нами? А когда мы с ним вместе в мансарде, там всегда проще и понятнее, никаких границ между нами.

— Максим?

— Добрая девочка Марина переживает за амбициозную циничную дрянь? — усмехнулся он. — Не беспокойся за Инну — она не пропадет, но я всегда убираю из своей жизни людей, у которых нет правил, которые живут, повинуясь лишь собственному «хочу». Исключений не бывает.

— Жестко.

— Я кормлю семьи, Марина, — неожиданно колючим голосом произнес Максим. — От того, как работает мой бизнес, зависит благополучие, а иногда и жизни сотен людей. Когда я вернулся в Россию и стал разбираться с компанией, она была на грани. Чтобы выжить, мне пришлось уволить и разорвать отношения со многими сотрудниками, партнерами, на самом деле бездельниками, которые пили кровь из фирмы. Мы работали круглосуточно, Дугин не даст соврать, демпинговали, обещали клиентам такое, что конкуренты крутили у виска. Андрей передал мне бизнес, который не стоил ломаного гроша, а сейчас его оценивают в десятки миллионов. В том числе потому, что я вычищаю компанию от вот таких неуправляемых людей, как Инна.

Я отвела взгляд — в глазах Максима горел безжалостный огонь, который сжигал все на своем пути. Настоящий инквизитор, только в бизнесе. Как он не похож на того парня в измазанной акварелью рубахе с закатанными рукавами, который может часами рисовать, улыбаясь самому себе, насвистывая только ему одному известные мотивы, а потом обязательно позвать меня и спросить с придыханием: «Ну как?» А сейчас я смотрю на ту сторону Генварского, которая все время оставалась в тени. И такому Максиму я бы точно никогда не хотела перейти дорогу.

— Ты мой воздух, — произнес он уже тише. — Не даешь мне окончательно свихнуться и забыть, кто я есть на самом деле. Моя жизнь перестала быть такой безумной, когда ты появилась. И я хочу, чтобы ты во мне не сомневалась. Инна не стоит твоей жалости. Договорились?

— Да. Но чтобы закрыть уже тему и больше не вспоминать о ней… Что от тебя хотела Васнецова сегодня? И почему она плакала?

— Чтобы закрыть тему, — он повторил мои слова и нехотя добавил: — Она просила не увольнять Инну.

Наверняка не только это просила! Мне почему-то кажется, что Ольга может искренне реветь только за свою судьбу, не чужую. Но это не мое дело, ведь так? Лучше подумать о том, что всего через полчаса мы приземлимся в Адлере и впереди три дня, которые будут самыми романтичными в моей жизни.

Юг России встречает нас теплым густым воздухом, который согревает и укутывает в свои неповторимые цветочные ароматы.

— Я часто жалею, что не умею передавать запахи на холст. На юге самый романтичный воздух, в него невозможно не влюбиться.

Максим беззаботно смеется, забирает обе наши дорожные сумки и ведет меня к выходу.

В аэропорту, несмотря на довольно поздний час, многолюдно, суетно и шумно. Хотя для курортного города это, конечно же, норма. Я вижу снующих вокруг беспокойных людей, но совершенно не чувствую никакого стеснения. Скорее, волнение от того, что рядом Максим и что наш совместный отдых, наконец, начался.

А он не обманул: у нас действительно два разных номера, на одном этаже, напротив друг друга.

— Нравится? — Максим придирчиво рассматривает мой номер, цепким взглядом замечая то, на что я бы никогда не обратила внимания. — Хочешь отдохнуть или прогуляемся перед сном? Море всего в паре сотен метров.

Конечно, я соглашаюсь: пусть я устала, пусть этот безумный день принес мне много не самых приятных откровений, но я сейчас здесь, в чудесном городе вместе с мужчиной, который не раз сегодня доказал, что хочет быть именно со мной.

— Можем пройти к пирсу, постоим и послушаем ночное море. — Макс накинул мне на плечи свой свитер. — Так тепло?

У него горячая рука, от прикосновений я согреваюсь значительно лучше, чем от одежды. Хочется прижаться еще сильнее, вдохнуть его запах, который почему-то в насыщенном своими ароматами воздухе чувствовался особенно остро. Это все шум прибоя и тихая романтическая музыка, доносящаяся откуда-то слева. Они пьянят куда сильнее, чем вино. И в голове появляются такие неприличные мысли, что я краснею.

— Когда ты последний раз отдыхал? 

Мы стоим на слабо освещенном пирсе, рядом с нами еще несколько человек, тихо переговаривающихся между собой.

— Не помню, я разучился отдыхать, Марина. Научишь, как правильно?

Его губы щекочут шею, а в груди становится все жарче. Я просто закрываю глаза и отдаюсь, наконец, захлестнувшим мое тело ощущениям.

— Макс?! Ты? — вдруг громко произносит чей-то голос, из-за чего я чуть не подпрыгиваю.

Открываю глаза и вижу перед собой удивленное лицо незнакомого мне мужчины. От него разит спиртным. Он переводит взгляд на меня, громко икает и выдает:

— Ксюша!

Глава 34

— Ой! Ошибочка! — Снова икает и пытается, чуть пошатываясь, вглядеться в мое лицо.

Но ему это не удается — Максим быстро берет незнакомца за плечо и отодвигает в сторону. Мужчина не сопротивляется, наоборот, лезет обниматься с Генварским.

— Макс! Это ж надо, а?.. В-вот так вот…

— Привет, Серый, — обрывает пьяный восторг Генварский. — Да, мир тесен. Это не Ксения…

— Да я уже понял, понял! — Он оборачивается ко мне и кланяется. — Лицо, да, доброе очень, наивное совсем… — Разводит руками, будто бы извиняется. — Но похожа, спутать можно.

— Что ты здесь делаешь? — почти вежливо спрашивает Максим у Серого, который только что облокотился на перила пирса. Уходить явно не собирается.

— Не поверишь, развод с друзьями отмечаю! — Он махнул куда-то в сторону пляжа. — Светку помнишь, не? На курс младше нас училась… А… — Пьяно качнулся. — Ну да, ты ж тогда…