Страница 6 из 25
– Так ли. Только выговариваться мне не хочется каждому встречному и поперечному. Я не готов выворачивать свою жизнь, свою подноготную у человека, который работает психологом. Просто болтает о том, о сем. Я не могу довериться любому. Вы – врач. Вы – профессионал своего дела.
– Вновь вопрос о доверии. Ну, конечно.
– Зачем мне рисковать? Прыгать в пропасть с неизвестным дном? Я не такой человек.
– Вы боитесь того, что откровения, услышанные от Вас, уйдут куда-то? – доктор сильно встревожился.
– Меня приучили к тому, что не стоит рассказывать то, чем потом тебя могут ранить.
– Разговор о семье. Разве этим можно ранить? – беспокойство в голосе врача все больше выдавало напряжение, охвавшее его по какой-то непонятной причине.
– Ошибаетесь.
– П-почему? Почему-у?
– Потому что семья – это всегда очень близко к сердцу. Как не этим можно сильнее ранить человека. Причинение вреда семье – всегда наивысшее надругательство. А уж над памятью о любимых – тем более. Потому что у любви не бывает старости. Она всегда молода. Она не умирает по естественным причинам. Ее смерть – всегда трагедия. Она либо есть и остается навсегда, либо умирает резко, – вздох. – Да, я не раскрываю тайны космического масштаба. Но для меня лично это очень важно. То, что мне дорого.
– Вы про предательство.
– В том числе. Врачу довериться как-то сподручнее. Не считаете? Меня очень устраивает, что Вы даете клятву. Пусть это все и несколько…
– Я понимаю Вашу мысль. Но Вы все равно не переубедите меня в том, что Вы не нуждаетесь в моих услугах.
– Пусть так. Вы мне просто симпатичны.
Аванс для души, в виде моего доверия, доктору стал более понятен. Но от этого его неуемные тараканы в голове не разбежались прочь, скорее наоборот, сгустились в одну область и стали натягивать струны нервозности еще больше, пытаясь наконец-то выучить какую-либо мелодию. От этого он сдвинул густые брови ближе к переносице и задумался на мгновение. Но мое доверие, данное ему мною как награда, было ему испытанием.
– Что же Вы хотите…
– Не понимаю.
– Что Вы ищете, Рустем?
– Что ищу?
– Да. Вернемся к разговору о девушках!
– А-а. Я думаю, что… Что-то необыкновенное. Наверное, так. То, что поразит меня сверх меры.
– Однажды все равно Вы полюбите. И все изменится.
– А Вы считаете, что я не любил? – спросил я почти шепотом.
– А любили?
– Любил…
Только к ночи капли за окном перестали хлюпать. Скоротечная жизнь этого дождя пришла к логическому завершению. Он весь день и весь вечер пытался справиться со своей задачей – добить последние ржавые листья с деревьев. Но, кажется, снайпер из него так себе – снова придется его подельнику ветру заканчивать мокрую работу. И тогда влажные серые улицы покроются новыми красками. Все цвета палящего солнца окажутся в лужах: от бледно-желтых до темно-карминных, похожих на вязкую венозную кровь. Но осени давно пора закругляться со своим багрянцем, а потому этот листопад совершенно не жалко. Я бы и сам мог расстрелять эту странную погоду, но боюсь, что патронов и сил на этот маскарад не хватит.
Разговор с самим собой всегда намного длиннее, чем в кабинете психиатра. Именно потому в гостинной сейчас так сильно накурено. Сигарета за сигаретой поглощается мною лежа в удобном кресле. Серым пеплом осыпаются мои воспоминания о детстве. А предрассветный час делает думы еще более горькими. Оттого и вкус сигарет, кажется, снова не тот. С шумом выдохнутая боль, и глоток крепкого алкоголя смоет прогорклую память до следующей жалости к самому себе. Я все еще тяжело переживаю, что бабули со мной уже нет. И пора бы взять себе за правило, что нужно снимать напряжение каким-то другим способом, ведь алкоголь совсем мне не друг. Он лишь бьет меня в печень до тошноты, движения мои делает испуганными, а давление по утру зашкаливает в диапазоне к двумстам. И лишь белый порошок был бы способен исправить ситуацию, нормализовав сердцебиение осени. Но он, как назло, кончился не вовремя…
Глава II
Телефон звенел как сумасшедший. Звонкой мелодией он разрывал идеальную тишину спальной комнаты, заливаясь все снова и снова. Я проснулся через несколько таких длинных звонков, вздрогнув в ответ. Мой быстрый взгляд пронзил циферблат часов и, скривив губы от негодования, я ответил.
– Рустем. Ты где? Все ли нормально? – интересовались по ту сторону телефона.
Это был Андрей. Он вызвал у меня неподдельную улыбку. Я ответил ему, что проспал и что через полчаса буду на месте.
– Слушай, тут как раз анекдот в тему… Слушаешь? – продолжал он.
– Ну… – я отвечал заспанным голосом.
– В общем, опоздал мужик на работу. Его начальник спрашивает, мол почему Вы опоздали? А мужик отвечает: “Да я лег вчера между двух…”. Ну и начальник ему на это: “Вот завтра ложитесь с одной и тогда не проспите!” – довольно заливался Андрей от своего анекдота.
– Очень смешно, – саркастически выдавил я.
– Ну что ты такой?! Даже поржать не можешь! – недовольно пробубнил Андрей и добавил, напустив тон серьезности. – Ладно, просыпайся. Кофе стынет. Все ждут…
– Скоро буду! – услышал он в телефоне. – Неисправимый шутник, – предсказуемая ухмылка накрыла меня, уже когда я спускался по лестнице в сторону автомобиля.
Улица встретила меня совсем не осенним морозцем и пробкой. Пустой желудок просил еды и бодрящего напитка. А измученный снами мозг просился обратно в кровать с бесподобно мягким молочным пледом. Но доза кокаина делала свое дело, и я быстро забыл и о сне, и о еде.
Какие-то отчеты, новые контракты в распечатанном виде, парочка заявлений от сотрудников, а также небольшая горка писем ждали меня в офисе на моем рабочем столе вместе с довольным лицом Андрея. Несмотря на залежи бумаг, все было в идеальном порядке. Каждый листик буквально был на своем месте. Все, что от меня требовалось, это поставить свою довольно сложную роспись и заверить печатью. Во время затянувшегося совещания с непонятными для меня разговорами, я завис минут на двадцать – смотрел в одну точку и ничего не слышал. Мои мысли не были о чем-то определенном, я просто был погружен в непонятное состояние нирваны. До рабочих бумаг и проблем фирмы мне и вовсе не было дела. Голова не кружилась от закипания мозгов, мне было абсолютно все равно, что происходит в коллективе, где я, по сути, главное лицо. Мое тело накрывала легкая истома. Дивное утреннее настроение природы за окном, которое навевало мне полное безразличие ко всему происходящему в офисе до неприличия. Я ловил на себе множественные взгляды, но моя удрученная физиономия от нескончаемого финансового потока была довольно красноречива. Расслабление до состояния транса, когда раем растекается по телу кайф. От пальцев ног до пальцев рук бегут медленно волны онемения. И все это выглядит как любовное лобзание наркотического искусства. И, дойдя до исступления, пульсация в районе сердца усиливается, пробуждая организм замереть в восторженном блаженстве, отринув недавний груз множества цифр и задач. И, когда мерцающий свет через полуоткрытые жалюзи зарезал молниями мне по глазам, и звуки угасающих капель дождя за окном в полностью размытых очертаниях добили мое онемение до крика, я ударил кулаком по столу со словами, что надо работать лучше. Менеджеры тут же зашуршали в сторону двери. Андрей же качнул привычно головой. А я все также в предчувствии рвоты от душного кабинета потянулся к проигрывателю. Легкое движение пальца по кнопке включения, и полилась любимая музыка.
Инопланетной походкой аутентичный рок из колонки проигрывателя вливался в мое тело и наполнял мои мысли. В душу огромной лавиной обрушивалось волнующее настроение. Манящие звуки языка любви и протяжная гармония соединялись в единый водопад. Капали рядом секунды. Минуты текли в состоянии обнаженных чувств под томные раздольные этнические мотивы. Уже с раскатов первых аккордов я погружался в привычное трансовое состояние, где тихонько звенели сладостный тонкий голос певицы Инны Желанной и нервы, которые успокаивались только с хрустальными трелями весенних птиц из песни.