Отель «Эдельвейс»

– А этот опять здесь? – и кивнула в направлении незнакомца.

Лала покраснела, пожала плечами и очень тихо пробормотала:

– С самого утра.

Зарина театрально вздохнула, как бы говоря, что ей все надоело, особенно присутствие представителей неизвестных организаций. Ей почему-то хотелось, чтобы мужчина сидевший в углу заметил ее недовольство. Тот в свою очередь со скучающим видом посматривал по сторонам, ни на чем особо не концентрируясь. Пребывая в неизвестности, добилась ли она своей цели или нет, Зарина бодро кивнула растерянной Лале и вышла из кафе.

Так с кофе и круассаном направляясь к лифту Зарина опять поравнялась с ресепшном и бросила любопытный взгляд на диван. Он был пуст. Тогда она обратилась к трио «юмористов» с вопросом, куда подевалась обесцвеченная гостья? Кянан неохотно ответил, что за ней пришел полицейский и они вместе отправились куда-то наверх. Зарина была заинтригована.

– А кто она вообще такая? – опять спросила Зарина.

– Ее вызвали как свидетеля, – ответила Айдан.

Миловидная девушка ели сдерживала смех, видимо, шутки по поводу посетительницы все еще были актуальны, даже после выговора Зарины.

Третий участник веселой компании красавчик Эйваз с готовностью рассказал, что эта женщина приходила в тот самый вечер, когда заселился ныне убитый московский гость. Зарина была озадачена.

– А, все-таки, он был в отеле?

Эйваз подтвердил, что мужчина не только зарегистрировался, но даже вселился, но когда он выходил из отеля – никто не видел.

– Подожди, подожди, тогда как же он оказался на стройке? – похолодела Зарина.

Ее версия, что отель не имеет отношение к убийству Заура Раджабова или как его величали в узких кругах – Раджи, рассыпалось в пух и прах. Тем временем Эйваз продолжал говорить о том, эта женщина появилась в отеле поздно вечером и сразу же наткнулась на него. Эйваз с того дня запомнил яркую посетительницу, у которой он проверил документы и даже сделал ксерокопию. Зарина поинтересовалась, в курсе ли следователь о произошедшем в тот вечер. Эйваз радостно подтвердил, что обо всем рассказал полиции и даже предоставил им эту копию удостоверения личности барышни.

Удалось выяснить и то, что добросовестный Эйваз внес данные Раджабова в компьютер, но почему-то на следующий день там их не обнаружил. Как и ксерокопию его документов. Это было удивительно, потому что Эйваз отличался аккуратностью и даже некоторой педантичностью во всем, что было связано с бумажной волокитой. Оставался один важный вопрос: кто мог стереть следы присутствия Раджи в отеле и с какой целью. Чем больше Зарина об этом думала, тем глубже она погружалась в состояние страха. Что же происходило за ее спиной? Неужели криминальные элементы запустили щупальца в их отель? И почему их разборки произошли на территории «Эдельвейса»? Есть уже не хотелось.

Эйваз чувствовал себя героем, который на волне ажиотажа и хаоса продемонстрировал свой профессионализм. Хотя у Зарины оставался вопрос, каким образом у такого профессионала из-под носа исчезла информация о важном клиенте. Но сейчас было одно желание, быстрее вернуться в свой кабинет. Через несколько минут она уже сидела за столом и распечатывала на принтере список всех сотрудников отеля с их личными данными и характеристиками. Собрав все бумаги в папку, Зарина вдруг подумала, почему все это время ей никто не звонил. Но дело надо было закончить, и она, схватив папку вышла из кабинета и отправилась к шефу. Там ее ждала все та же компания в составе двух соучредителнй «Эдельвейса», Рашада и Азера, двух полицейских офицеров и проницательного мужчины в гражданском. Войдя в кабинет, она коротко поздоровалась и положила бумаги на стол Рашаду муаллиму. Старший офицер обратился к Зарине с вопросом:

– Кто из сотрудников имел доступ к данным о посетителях?

Шефы, стараясь не смотреть на нее, уставились куда-то в пол. Гражданский мужчина внимательно следил за ее реакцией. Не придумав ничего лучше, женщина указала рукой на шефов.

– А еще? – задал дополнительный вопрос следователь.

И тут она зачем-то ответила:

– Я.

Младший офицер что-то записывал. Мужчина в гражданском после признания Зарины вдруг отвернулся от нее и стал смотреть в окно. Старший следователь кивнул и снова спросил:

– Дальше?

Глава 6. Флора и мама

Сегодня Лейла ханум испекла обалденную шарлотку. Зима была не особенно холодной, но пасмурной, и поэтому поднять себе настроение хотелось чем-то вкусным и желательно приготовленным своими руками. Мама вообще была отличной кулинаркой. Флора не могла припомнить ни одного раза, когда мама приготовила бы что-то несъедобное.

Вечер выдался дождливым и промозглым. А потому ни Флора, ни ее мама никуда не вышли из дома, и решили побездельничать под чай и телевизор. Лейла ханум заварила ароматный зеленый чай, на столе уже остывала румяная шарлотка, присыпанная сахарной пудрой и корицей, распространяя по всей кухне божественный аромат. Флора никак не могла дождаться, когда пирог можно будет разрезать и запить свежим чаем. Лейла ханум преувеличенно медленно расставляла приборы, как бы давая пирогу возможность дойти до нужной кондиции. Надо сказать, что Флора очень любила свой дом. И заслуга в этом принадлежала именно матери, которая создала уютное и теплое пространство. Начиная со школьных лет одноклассники Флоры с большим воодушевлением принимали ее приглашения на день рождения, празднование Нового года либо обычных школьных собирунов без повода. Лейла ханум накрывала столы, устраивала тематические вечеринки и ни один из одноклассников Флоры не покидал этот дом без подарка. В последствии этот дом стал местом встречи для Флориных однокурсников, готовившихся к сессии под аккомпанемент вкуснейшей выпечки Лейлы ханум. Все свое недолгое замужество Флора особо не баловала своего супруга домашней готовкой. Денег хватало на рестораны и кафе, муж хорошо зарабатывал и не страдал от того, что жена ему досталась без кулинарного таланта. Однако он не упускал возможности посетить тещу, дабы отведать ее стряпню. Пожалуй, супруг Флоры был одним из самых благодарных фанатов ее матери. Зять не скупился на комплименты и дорогие подарки для Лейлы ханум, которая была ему очень признательна за высокую оценку своего мастерства.

Наконец пирог поостыл и мать с дочкой сели за стол. Лейла ханум разрезала шарлотку и на Флору пахнуло смешанным ароматам из яблок, ванили, корицы. Она сглотнула слюну и приготовилась ждать.

Пришел момент снять пробу с первого кусочка, и женщина поторопилась отправить в рот солидный кусок, обильно сдобренный пудрой и корицей. Блаженство снизошло на нее, обдало ее с головы до ног. Флора смаковала ароматную выпечку и с восхищением смотрела на свою маму. Лейла ханум тем не менее была сдержана. Она аккуратно отламывала вилкой небольшие кусочки пирога, запивала их зеленым чаем. На лице ее царило задумчивое выражение. Флоре было понятно, что думает она в этот момент совсем не о том, что забыла добавить в тесто.

– Мама, вернись, я здесь – сказала Флора, постукивая вилкой по краю тарелки.

Лейла ханум вопросительно подняла глаза на дочь. Флора спросила:

– О чем ты думаешь?

Мать ответила не сразу, поразмыслив еще какое-то время. Наконец она сделала глоток, откашлялась и с легким недовольством сказала:

– Флора, так дальше продолжаться не может.

Дочь от удивления перестала жевать. Такого торжественного и одновременно недовольного тона она от матери, пожалуй, никогда не слышала. «Неужели она хочет меня выселить?!» – с ужасом подумала Флора.

– Это ты вообще или о каком-то частном случае?

– И то, и другое, – туманно ответила Лейла ханум.

Флоре больше не хотелось пирога. Мамин настрой ей не нравился, и она втайне надеялась, что речь не пойдет о ее здоровье.

Лейла ханум тем временем продолжила.

– Помнишь ли ты замдиректора нашего института, Рафигу ханум?

Флора кивнула. Мама много лет проработала в институте языкознания Академии наук. Кто возглавлял это учреждение, Флора уже давно не помнила, а может и не интересовалась, но Рафига ханум была ей хорошо знакома, потому что на протяжение долгого времени Лейла ханум поддерживала с ней теплые отношения. Кроме того, что она была заместителем директора научного института, Рафига ханум имела очень влиятельного мужа, имя которого автоматически открывало двери в любые кабинеты. Но Флора помнила мамину коллегу как милую и интеллигентную женщину, никогда не кичившуюся своими возможностями. Флора терялась в догадках, почему разговор зашел именно о ней и почему у мамы такая скорбная поза. Неужели, померла?