Здравствуйте! Психология здоровья

Сейчас передо мной новый риск – аудитория не только большая, но еще и невидимая, еще и незнакомая для меня. Я не знаю, когда, спустя какое время после того, как я эти строчки пишу, вы будете их читать. И тем более, я никак не смогу повлиять на ваше впечатление от прочитанного.

Возможно, это главная причина, по которой я много лет откладывала написание этой книги. И все же… И все же без этой истории вряд ли книга будет иметь такие же шансы на успех, как вместе с ней.

А что такое успех в данном случае? Для меня это – возможность поддержать большое количество людей в своевременной заботе о здоровье. И психическом, и физическом, и социальном – о здоровье в том понимании, как его трактует Всемирная организация здравоохранения. Вовлечь людей в активные действия по преодолению преград, в поиск новых способов самореализации, даже когда важные в их жизни двери плотно закрылись. Вселить в них надежду, придающую силы не сдаваться, стоять за себя и поддерживать других людей. И тогда все не зря, даже если не всем понравится и пригодится – ничего страшного!

Ну, разогрелась, собралась с духом, поехали!

Детство и юность предлагаю сократить до минимума: родилась в обычной семье. Мама фельдшер, папа инженер. В школе училась хорошо, даже отлично, участвовала в художественной самодеятельности, после школы поступила в медицинский институт и окончила его. На последних курсах подрабатывала медсестрой. Работа нравилась, тем более что с детства гордилась мамой: ее знали, уважали и любили многие люди. Дальше тоже «без особенностей», как принято выражаться в историях болезней: вышла замуж, родила одного, затем второго ребёнка. Мальчика и девочку, с интервалом в 2,5 года.

И вот примерно с первой беременности у меня стали появляться «особенности», которые вроде как тоже, если честно, не большая редкость. Большинство в курсе, что во время беременности у женщин часто сыплются волосы, ломаются ногти, иногда даже кости становятся хрупкими, всякие другие редкие и не очень заболевания дебютируют. К примеру, рассеянный склероз, гипертония, желчекаменная болезнь и так далее, и тому подобное. И часто «садится» зрение. Вот и у меня стало «садиться».

До декрета я как-то дотянула, в декрете не до очков, читать некогда, никаких тогда памперсов, одна доска – стиральная, другая – гладильная. Поэтому, думаю, уж пусть садится… А перед выходом на работу схожу подберу себе очки. Многие женщины так с одеждой делают. А я решила с очками. Сказано – сделано! Заметьте, как я берегу ваше время, какие куски сокращаю!

Перед выходом на работу, когда ребенку исполнилось полтора года, я пошла подбирать себе очки. С большим трудом мне подобрали, но мир в них имел несколько перекошенный, неестественный вид. Меня в этих очках штормило, качало, но я держалась за штурвал своей жизни и профессии крепко, как могла.

Выручил второй декрет, когда очки мне перестали подходить совсем, но и без них я как-то справлялась. Попутно у меня полезли другие, вроде как не такие уж страшные, но подозрительные своей кучностью болячки. Не буду все перечислять, сейчас мало у кого такого нету, хотя бы в минимальном количестве. У меня было в большом, и все больше и больше, но я не сдавалась и целилась выйти на работу как можно скорее. Шли лихие для большинства людей 90-е, а медики как раз оказались в числе тех, кто «не вписался в рынок». При попытке подбора очков стало ясно, что это не просто близорукость или астигматизм, а вообще «не то пальто».

После долгого хождения по молодым окулистам я все же попала к старому, который сказал, что это редкое глазное заболевание, называется «кератоконус». У меня сразу третья стадия из четырех возможных, и это трудно считать достижением, тем более – заслугой. Видела я уже совсем плохо, одна по улице старалась не ходить, особенно по незнакомым местам.

Далее я прошла все глазные клиники нашего города, а также ведущие глазные институты Москвы и Санкт-Петербурга. Главное, что мне посоветовали, – никогда не соглашаться на операцию, так как роговица уже заметно тоньше волоса и точно разлетится в клочья от самой незначительной травмы. Посоветовали подобрать жесткие линзы. Сейчас таких линз нет, не делают. Они были похожи на прозрачные пуговицы от мужской рубашки, только без дырочек.

В Волгограде мне их делали более полугода, и в них я все же вышла на работу. Врачом-неврологом. В стационар. Во время специализации в Санкт-Петербурге сделали линзы получше, в них я проработала следующие 12 лет своей жизни. Больно, трудно, но все же лучше, чем сидеть дома, особенно впроголодь.

Теперь параллельная линия, и опять про здоровье. Если со зрением худо-бедно наладилось, то другие проблемы стали наступать, захватывая целые органы и системы. Во-первых, совсем не радовала глаз кожа. Сначала это была просто часто рецидивирующая крапивница, потом уже расчёсы между обострениями не успевали заживать, и в конечном варианте все выглядело как зомби-апокалипсис, причем преимущественно именно на лице.

Напоминаю – я работала врачом, а Гиппократ настойчиво советовал врачу: «Исцелися сам!» То есть Гиппократ логично предполагал, что, зайдя, к примеру, в кабинет к такому, как я, врачу – облезлому, почти слепому, с ещё не оглашенным длинным списком менее заметных внешне болезней, – пациент практически не имеет шансов на исцеление. Так как если сапожник без сапог еще как-то может прожить, особенно летом и в теплом климате, то врач без здоровья – это нелогично. Разве что он мазохист. Или врет, что лекарь. Даже если предположить, что у врача может быть редкое и неизлечимое заболевание, то одно, а не 5–7, как у меня в то время.

Нельзя сказать, что я ничего не делала. Я выполняла рекомендации всех специалистов, каких только могла найти в своем миллионном городе, а также в Москве и в Питере, где периодически повышала свою квалификацию как врач. Перечислять все эти методы нет смысла, так как ни один из них не дал никакого эффекта. Все мои болезни продолжали неуклонно прогрессировать, и к ним добавлялись новые. Коллеги, которые искренне хотели мне помочь, разводили руками: чего ты хочешь? С глазами просто не повезло, редкое заболевание неизвестной этиологии. А все остальное сейчас у каждого второго-третьего! Надо просто терпеть, наблюдаться, в случае чего – вовремя вырезать! Кожу, кстати, не вырежешь. А чесалась она так, что хотелось выть и лезть на стенку. Но я только плакала и мазалась гормональными мазями, на которых было написано «не для лица». Но именно на лицо я и мазала, так как другие мази мне уже не помогали.

Вот примерно моя история болезни, сокращенный вариант. Можно разве что добавить ее психологический аспект: я поняла, и мне это подтвердили специалисты самого высокого медицинского ранга, что весь этот «букет болезней» совершенно неизлечим, бороться и искать бесполезно, остается только гадать, дотяну ли я до того момента, как вырастут дети, или сяду на нерабочую группу инвалидности, не дотянув.

Такое «принятие ситуации» наступило у меня примерно в 35–36 лет. Кстати, многие психологи так и советуют: не можешь изменить ситуацию – прими ее как есть и живи дальше. Другие психологи называют такое «принятие» «синдромом выученной беспомощности», но я тогда об этом не знала.

Итак, предлагаю на этом завершить описание моих проблем и перейти к разговору об их решении. Как это произошло со мной и как это может помочь вам, дорогие читатели, – об этом далее.

В каждой главе я буду раскрывать какие-то аспекты здоровья, исходя и из своего медицинского и психологического образования, и из личного опыта, и из опыта моих многочисленных пациентов и клиентов. Естественно, это будет положительный опыт, причем часто в абсолютно безнадежных случаях. Или почти безнадежных.

Задание

Вспомните, как началась и как проходила ваша личная «история болезни».

Можно написать для себя, как все это происходило, какие на этом пути были переживания, потери, достижения. К чему и с чем вы пришли к настоящему моменту. Как вас поддерживали (или не поддержали) близкие люди или медики.

Не всегда у людей есть возможность это кому-то рассказать, да и не всем и не всегда стоит доверять свои глубокие переживания. В идеале это хорошо проработать с психологом или психотерапевтом. Но можно начать и с самопомощи, а там, может, решитесь и на работу со специалистом!

В своем рассказе будьте искренни. Можно писать, пока хочется, излить все свои переживания, обиды, негативные мысли. Эта техника часто у психологов называется «выписаться», а в быту – «выговориться» или даже «выплакаться».

Что еще должно содержать ваше сочинение? Вспомните и напишите, что вы предпринимали для поддержки своего здоровья, что давало положительный результат, какой именно, как долго. Кто из близких или вообще из окружающих поддерживал вас, какими способами? Кого поддерживали вы в подобных обстоятельствах, какими способами?

Самое главное – напишите, что для вас важно сделать, когда ваше здоровье, физическое и психологическое состояние значительно улучшится. Вот по этому вопросу, пожалуйста, от 30, а лучше от 50 пунктов. Потому что человек так устроен, что если есть ради кого и ради чего, то он Луну с неба достанет. А если незачем, то и до кухни дойти поесть ему неинтересно. А кто за вас придумает смысл вашей жизни? Никто.

Мы еще вернемся к этому разговору о смысле жизни, но давайте начнем его поиск уже сейчас. Возможно, именно среди этих 30–50 или более пунктов он и притаился?