Страница 5 из 25
Потом их по очереди парили в бане в деревне, что находилась рядом, местные мужики – сам обоз поехал дальше, так как соль и чай могли испортиться в санях. В Казань же скорым ходом полетел кучер Сорокина за доктором – на всякий случай. У Платона началось воспаление легких, а у купца появились почечные колики и стали отекать ноги. Через три дня с Божьей помощью они оказались-таки в Казани, где за них взялись опытные доктора, и недели через две оба уже чувствовали себя довольно сносно.
– Чем я могу отплатить тебе, Платон, за мое спасение? – прозвучал ожидаемый от купца вопрос, когда они встретились впервые после выхода из больницы.
– Сергей Георгиевич, я не знаю, на сколько вы оцениваете свою жизнь, но у меня есть мечта – построить небольшой кирпичный дом в своей деревне и жениться на девушке, которая мне нравится с десяти лет.
Желонкин, видимо, решил, что его жизнь все же стоит дороже любого дома, тем более небольшого, и к концу сентября на окраине Лаптева, через дом от родительского подворья, Платон справил новоселье. А еще через некоторое время, на Покров, он пришел к Малинину просить выдать Катю за него замуж.
Старый купец Желонкин к тому времени сильно стал сдавать из-за обострившейся почечной болезни. Имевший трех дочерей, выдавший всех с хорошим приданым, Сергей Георгиевич не любил с какой-то даже дикостью своих зятьев. Почему он их ненавидел – для Платона так и осталось тайной. Исполнив его желание, Желонкин не то что позабыл Платона, а наоборот – сделал его своим помощником, заметив, как он усваивает все с необыкновенной живостью и радением. Платон разрывался между Лаптево и Казанью. Каждый раз, приезжая к Кате, он по нескольку раз выспрашивал – не сердится ли она за то, что ему постоянно приходится разлучаться на долгое время. Жена же с такой же искренностью отвечала, что все это пустое и что он должен заниматься своим делом не оглядываясь на нее. На осторожное предложение переехать в Казань, всегда соглашавшаяся с мужем, Катя решительно ответила отказом, и это было вполне понятно Платону: затаившаяся чахотка очень медленно подтачивала ее здоровье, и оставлять все так, как есть – было лучшим решением. Платон же вошел во вкус в торговых делах, и поэтому отцу Кати, Петру Кирилловичу, волей-неволей приходилось в периоды долгого отсутствия своего зятя заниматься сразу двумя хозяйствами, с чем он вполне сносно справлялся.
Желонкин же, заметив сразу при близком знакомстве с Платоном, какой алмаз попал ему в руки, и всю жизнь мечтавший о сыне, полюбил его отеческой любовью, хотя старался никоим образом эту любовь внешне не показывать. Сергей Георгиевич всерьез занялся образованием своего молодого помощника с первых дней совместной работы: за два года Платон усвоил такое количество знаний, что на третий стал уже посещать лекции в Казанском университете. Учеба, как и торговые дела, увлекли его с одинаковой страстью, и он почти играючи получил за немыслимо короткий срок в два года выпускное свидетельство на историко-филологическом факультете, продолжая посещать лекции и на других факультетах. За это время Платон уже знал и мог спокойно разговаривать на английском, французском и китайском, чем приводил в полный восторг своего благодетеля. За пять лет Платон весь осунулся от немыслимой нагрузки, что на самом деле для него было только в радость, но Катя стала бояться, что ее чахотка передалась мужу и страшно из-за этого переживала. Платону стоило многих трудов доказать бессмысленность ее тревог. Вообще же, со стороны, Петр Малинин дивился каким-то неземным, почти ангельским отношениям между своей дочерью и Платоном, которые завязались между ними еще в детстве: они мало между собой разговаривали, и при этом могли часами сидеть рядом, взявшись за руки. Зная состояние здоровья Кати, он никоим образом не надеялся на внуков: единственное желание его было – как можно дольше продлить ее дни земной жизни.
Через семь лет купец Желонкин умер от почечной болезни, которая обострилась вследствие падения с моста и переохлаждения в бурном потоке вешних вод. Оставив наличный капитал в банках своим дочерям, все свое дело и недвижимый капитал Сергей Георгиевич завещал Платону. Прозорливый купец не прогадал: уже через три года Платон имел больше миллиона капитала, был акционером золотодобывающих предприятий и железнодорожных концессий, стал открывать в Москве и в столице универсальные магазины на манер иностранных. С делами было все отлично, только вот здоровье жены стало резко ухудшаться. Платон, переложив свои обязанности на плечи управляющих, решил поехать на год с Катей в Ниццу. Супруга снова на его предложение стала отказываться, но на этот раз с помощью Петра Кирилловича все же уговорили-таки ее решиться на поездку. Провожая свою дочь, Малинин не сомневался, что больше ее не увидит никогда в этой жизни: состояние ее было до такой степени тяжелым, что доктор, нанятый Платоном для сопровождения до Ниццы, давал довольно низкие шансы довезти Катю до Лазурного берега. Но Катя, боясь огорчить своего любимого человека, выдержала дорогу, и там, в Ницце, они провели райские полгода вплоть до самой ее кончины, как бы это ни звучало странно.
Похоронив свою первую любовь на Николаевском кладбище в Ницце, Платон вернулся в Россию совсем другим человеком. Договорившись с отцом Кати на предмет того, что он будет ухаживать за домом, где они прожили с женой десять лет, Платон полностью переключился на свои коммерческие дела с какой-то ужасающей страстью. Многие старые купцы вначале даже решили, что их молодой компаньон сходит с ума от горя, выбрасывая свои капиталы на непонятные и очень рисковые предприятия, но когда увидели, какими неимоверными барышами стали оборачиваться эти смелые шаги, – стали брать осторожно с него пример. Платону везло во всем! Даже играя в карты, мог любого обобрать до нитки, и даже опытные шулера боялись порой с ним садиться за игровой стол. И это было не слепое везение, а результат его проницательного ума и знание психологии человека.
Во время его пребывания в Ницце, у Платона умерла мать: она, посчитав, что все дела в этой жизни она сделала, как-то угасла тихо и незаметно. Занимаясь своими делами и беспокоясь постоянно за здоровье своей жены, Платон подзабыл о своей родительнице и о своем младшем брате. Колька, будучи на десять лет младше Платона, был абсолютно непохожим на своего брата. После Платона в семье Сушковых родилось четверо детей, но все они умирали в младенческом возрасте, и когда появился Николай, то родители забыли о существовании Платона и всю свою любовь и заботу отдали ему. Когда старший сын стал работать у Желонкина, младшему исполнилось двенадцать. Заработав первые приличные деньги, Платон захотел было заняться образованием своего брата, но, хотя учеба давалась легко Кольке, он принял заботу своего брата очень холодно. Также он ответил отказом переехать в новый каменный дом и отговорил от этого и мать. Платон не понимал, что происходит с братом, и в какой-то момент махнул рукой, имея и без него много забот. Через два года, правда, через мать, он попросил денег на то, чтобы поехать учиться в Уржум в городское училище. Якобы сделать это посоветовал ссыльный из Москвы учитель из Шумкина, который за плату занимался обучением, неграмотного до двенадцати лет, Кольки. После этого Платон и вовсе потерял связь с братом. Для него стала полной неожиданностью после возвращения в Россию весть о том, что Колька служит в армии, к тому же где-то на Дальнем Востоке. Опустошенный в чувствах после смерти Кати, он не стал искать его, зная, что брат отлично знает его адрес и при этом ни разу не написал даже единой строчки. Также он был весьма удивлен словам купца Сорокина из Уржума (который приехал специально в Казань просить у него денег под векселя) о том, что его брат стал марксистом. Также его старый знакомый поведал еще про то, что Николай был активным членом кружка социал-демократов в уездном центре, и что в армию он ушел из-за того, что его могли сослать в лучшем случае в Сибирь. Когда началась война с Японией, у Платона возникали порой мысли, чтобы разузнать о брате: жив ли, не ранен ли, но всякий раз в последний момент останавливался и не предпринимал никаких шагов.