Твердость стали

Глава 15 без правок

В разрушенный город я въезжал с противоречивыми чувствами. Одно то, что мне удалось на него выйти, уже, похоже, было изрядным везением. И нет, не потому что гирокомпас как-то особенно сильно заглючило: в этот раз прибор, наоборот, показал рекордно низкую накопительную ошибку. Дело в другом. Я просто мог не найти объект по причине его физической убыли или перемещения. Как так? А вот так. Куска пустыни перед Северным Перекрестком ведь тоже раньше не было. Как и огромного ледникового болота раньше на том месте, где я на него наткнулся.

Это я проверил и перепроверил, переворошив все свои карты и изучив абсолютно все переписанные пометки. Конечно, можно было предположить, что это Генрих специально подложил мне свинью, не указав опасное место… Да нет, кого я обманываю? Столь глупый и нерациональный поступок вовсе не в его стиле. Если б искатель захотел бы от меня избавится — или сам бы устроил «несчастный случай», или уж навел бы на опасность, которую мне с гарантией было не одолеть даже по большому везению. Вот ничуть не сомневаюсь, что он подобные места знает.

Так что очевидный ответ на вопрос «откуда взялось болото?» напрашивался. Когда в глуши, где люди бывают далеко не каждый год, произошли такие перемены? Хель знает, но явно это случилось позднее вояжа Генриха по местным достопримечательностям. Сколько раз уже случалась подобная перетасовка ландшафта, которую просто некому было заметить, прежде чем такое произошло прямо под носом у одного из поселений? Бывшая владычица ада точно не расскажет.

Вот уцелевшее после крушения старого мира научное комьюнити Нового Остпоинта, которому я везу найденный ноутбук, уверен, собирает и эти сведения. И как-то обобщает — но со мной они тоже вряд ли поделятся ими. Тем более, что я не очень представляю, как эффективно воспользоваться такой информацией. И вот это реально удручает: мир-то вокруг, оказывается, происходящими подвижками буквально перемалывается как в мясорубке, прямо на глазах! Не даром тот, кто отправил меня отвозить ноут, мечтает открыть выход из замкнутого, как выяснилось, объема земель Хель хоть куда-то наружу. И свалить. Прекрасно его теперь понимаю…

…Не смотря ни на что, развалины города оказались на месте. Наткнувшись на них, пропустить или не узнать место было невозможно. Бетон, бетон, бетон во всех ипостасях: кусками крупными и помельче под ногами, там и тут торчащий из этого месива вверх в виде изъеденных эрозией конструкций на этаж или два. Лес безуспешно пытался захватить пустующую территорию, но до сих пор не мог: чахлая зелень сходила на нет буквально в десяти метрах от опушки. Дальше серая депрессивная пустошь тянулась до горизонта.

Через два часа неторопливого движения по на девяносто девять и девять десятых процента разнесенных в мелкий щебень достижениями погибшей цивилизации меня настигло понимание, почему природа не смогла взять свое. Какое-то мощное оружие когда-то ударило сверху и пропахало среди теперь едва угадывающихся улиц целый небольшой каньон, метров триста длиной и с десяток шириной. Внутрь нападало изрядное количество мусора, но дно все равно просматривалось на двадцатиметровой глубине. И во всю высоту стенок провала зияли обнажившиеся коммуникации: перебитые трубы, из некоторых до сих пор лилась вода, торчали разлохматившиеся порванные многожильные кабели, топорщились какие-то заржавленные конструкции из металлических балок. А вот земли и в помине не было — шел все тот же бетон.

Судя по всему, город когда-то был жемчужиной прогресса, так называемой «аркологией». Иначе бы не понадобился такой сумасшедший единый фундамент. Уверен, были тут и зеленые парки, и величественные небоскрёбы — вот только после длительного даже не штурма, а старательного уничтожения следы былого великолепия угадывались кое-где лишь с огромным трудом. Столица одной из двух противоборствующих сторон? Учитывая пролегающую высокоскоростную трассу из стабилизированных материалов — очень даже может быть. Трассу, кстати, надо было еще найти.

Генрих обещал, что дорогу я не пропущу. Проблема скорее была в том, чтобы до неё доехать: кучи обломков прекрасно маскировали ямы и провалы, да и неустойчивые насыпи из бетонной щебенки доверия не внушали, то и дело с треском оползая под гусеницами. После болота последнее, что мне хотелось — застрять еще раз, да еще и на манер муравья в ловушке муравьиного льва. На берегу топи хоть понятно что делать было, а тут? Ну нафиг.

Радовало в окружающем пейзаже разве что отсутствие живности. Ну да, жрать нечего, а ноги переломать на ровном месте раз плюнуть. Представители мегафауны в массе своей пусть и значительно легче «Шестерки», но опасности город для них таит те же самые, что и для меня. А вот почему птеры не пользовались такой замечательной в плане защищенности площадкой для гнездования хотя бы в прямой видимости опушки — это, конечно оставалось загадкой. Но не такой, чтобы её прям хотелось раскрыть. Нет — и хорошо.

Серое на сером с вкраплениями ржавчины изрядно замыливало глаза. Кроме того, и так опасный разрушенный ландшафт ухудшился еще сильнее. После того, как я объехал провал-ущелье, Стали пришлось поминутно буквально протискиваться между остатками конструкций. Причем далеко не всегда остовы железобетонных столбов, колонн или стен при необходимости ломались шестидесятитонным корпусом танка — так что застрять было вполне реально. В какой-то момент я понял, что больше тычусь по сторонам, чем продвигаюсь, зря тратя остатки топлива, и куда быстрее смогу просто пройти пешком. Так и дорогу разведаю, и соляру сэкономлю. Благо, съесть меня тут, очевидно, некому. Главное, не свалиться в какую-нибудь дыру типа колодца.