Страница 99 из 100
Глава 50
Иоганн Коул стоит посреди уничтоженного поместья, что перешло к нему по наследству от отца. Именно здесь чародей намеревался провести старость вместе с семьей, а также проводить занятия в магической академии Альго. Взгляд переносится на одноименный город вдалеке, что сейчас чернеет домами. Вряд ли там остались выжившие, но после сегодняшнего дня это перестанет иметь значение.
Пиромант идет по заросшему саду в сторону дома, потом шагает по пыльным ступеням и толкает дверь. Внутри мало что изменилось, волшебный огонь над плечом рассеивает мрак. Несмотря на то, что здесь уже потрудились мародеры и снег, вокруг еще много вещей, что напоминают о счастливой жизни. Коул заглядывает в каждую комнату и предается воспоминаниям, так как считает, что времени у него еще много.
Потом поднимается на второй этаж, где направляется к лаборатории и рабочему кабинету. Удивительно, но здесь всё сохранилось именно так, как запомнил маг. Вот столы с разбросанными книгами и алхимическими приборами, которых так не хватало в путешествии с Сарефом.
Пиромант наугад открывается страницу научного журнала и смотрит на опыт, который так и не успел провести. Жаль, что последней научной работе не суждено увидеть свет. Все знания не имеют смысла, если их некому передать.
Походя, Иоганн приводит в движение чаши весов, заставляя качаться в разные стороны. Потом решает немного прибраться, аккуратно складывая книги и листы в одну сторону, реагенты в другую, а инструменты в третью. Вскоре на лабораторном столе появляется подобие порядка. Коул помнит, что в прошлом всегда так делал после работы, а в следующий раз заново создавал бардак.
На освободившееся место кладет рюкзак, из которого достает камень с магическими рунами и фигурами, созданными с помощью магии крови. Потом достает емкость и кисточкой рисует вокруг камня нужную магическую фигуру. На почерневшем столе увидеть кровь не так просто, но она вдруг начинает светиться, так как насыщена особой энергией. Для этого чародейства Сареф заранее дал Иоганну собственную кровь.
— Что же я делаю, спросишь ты? — Неожиданно произносит Иоганн и оглядывается. В комнате ожидаемо никого нет, но от привычки спрашивать и объяснять уже не может избавиться после годов науки и преподавательской деятельности.
— О, это особый вид чар, что называется «Системой Ко́шми». С помощью этого можно…
— Ой, да мне плевать. — Рим развалилась в кресле. — Я ничего не понимаю в магии.
— Вот поэтому и провожу просветительскую деятельность. — Продолжает беседу пиромант с воображаемой собеседницей. Именно Рим чаще всего слушала, хоть и делала вид, что не интересуется. С Маклагом можно было поговорить более обстоятельно, но люминант довольно часто был либо в плохом настроении, либо под кайфом.
— Ну давай, проводи. — Вампирша взмахом руки позволяет продолжать.
— Благодарю. Итак, на чем это я… А, «Система Кошми». Комплекс реактивирущих чар с огромной зоной покрытия. Слушаешь? Так вот. С помощью этого можно передать не только магический импульс, но даже магию. Представляешь?
— Извини, вообще ничего не поняла.
— Да, я забываю, что у тебя слабый теоретический базис. Попробую проще. Я могу сотворить чары здесь, а они продублируются в разных точках пространства. Причем, на весьма далеком расстоянии.
— И как это поможет тебе сотворить Мировой Пожар? Разве ты не должен поднатужиться и сжечь всё к чертям? — Рим ковыряется в зубах.
— Нельзя провести такое одним лишь «поднатуживанием», моя дорогая Рим. Я же не бог. Просто ученый и чародей с божественными знаниями.
— Похвалил себя так похвалил.
— Не придирайся к словам. «Океан» магии не так-то просто сжечь окончательно. Ты можешь спалить всю страну, но потом «океан» просто заполнит эту прореху. Мы это уже проходили на Гномьем Нагорье.
— Значит, тебе нужно поджечь «океан» магии одновременно во всех странах и континентах?
— В точку. — Маг указывает пальцем на вампирицу. — Ты начинаешь улавливать.
— И для этого тебе нужна «Система Кошки»?
— Кошми, а не кошки. Франциск Кошми — чародей, что жил триста лет назад. Гениальный математик и чародей. Он доказал множество теорем, над которыми бились целые поколения магов. И он же придумал, как можно сделать то, что я сейчас готовлю.
Тем временем магическая фигура завершена. Окружности и квадраты пересекают друг друга, а руны расположены в нужных местах. Пиромант обходит со всех сторон, мысленно складывая углы между линиями под разными ракурсами.
— Зачем вообще рисовать всю эту лабуду? Как рисование и руны оказывают влияние на «океан» магии? — Спрашивает Рим. — Никогда этого не понимала.
— О, об этом ведутся споры с древнейших времен. Никто не знает, почему демоны создали магию именно такой. Да, не удивляйся, именно демоны были первыми чародеями, а мы потом просто развивали магическую науку по уже готовому фундаменту.
— Во тебя понесло… —Рим закатывает глаза.
— Некоторые исследователи до сих пор уверены, что есть некая могущественная сущность, некий верховный бог магии, к которому можно обратиться посредством ритуалов или науки. И если ты всё сделал правильно, то бог выполнит то, о чем ты просишь. Но знаешь…
— Не знаю.
— Я считаю, что это всё, — маг указывает на камень и сложную магическую фигуру, — не более чем попытка упростить абстракции. Ведь нам довольно сложно представить такую сложную вещь, как этот магический рисунок, в голове. Поэтому проще нарисовать заранее, а ресурс внимания уделить другим вещам. Например, поэтому демоны могут считаться невероятными в плане магии, так как их интеллект намного более совершенный, чем человеческий. А вампиры! Я почти уверен, что у вас мозги закручены совсем другим способом.
— Как будто ты вскрывал головы вампиров. — Фыркает Рим.
— Не вскрывал, но почти уверен в своей правоте. А то, что происходит внутри Легиона или Хейдена, м-м… Даже подобрать правильные слова вряд ли получится. И на своем веку я встречался и беседовал аж с двумя демонами. Ацет Кёрс и Нитрин Деволт. Они такие разные, но вместе тем удивительно похожи. Оба ученые, но с таким радикально разным подходом к изысканиям. Нитрин очень многое мне поведал о том, как стоит претворить в жизнь мое стремление. Думаю, я единственный маг в мире, помимо мэтра Маклага, кто получил такие откровения и применит их на практике.
— Ох, Герон меня сожги, да хватит болтать. — Девушка зажимает уши. — Просто сделай эту чертову вещь!
Иоганн Коул замечает, что с большим желанием продолжит говорить с собой, нежели перейдет к заключительному этапу.
— Что это со мной? — Чародей поднимает трясущиеся руки к лицу. — Неужели мне так страшно?
— Именно. Ты трясешься, как осиновый лист. — Рим подходит со спины и кладет руки на плечи. — Соберись и сделай то, что обещал Сарефу.
— Мне… Мне нужно собраться с мыслями. — Пиромант отходит от стола и начинает ходить по рабочему кабинету.
— Для такого никогда нельзя собраться с мыслями. — Рим следует по пятам за магом. — Просто сделай, черт тебя возьми!
— Я знаю! Прекрати ходить за мной! — Иоганн садится в прошлом любимое кресло за большим рабочим столом. Ящики стола давно кем-то опорожнены, но вот тайный отсек грабители обнаружить не сумели. Оттуда пиромант достает любовные письма, которые получал от почившей давным-давно супруги. Иоганн начинает перечитывать одно за другим с улыбкой на устах. Вдруг вновь появляется Рим, сминает письма, а потом и вовсе поджигает.
— Ну что ты творишь?! — Вскрикивает Иоганн, но потом понимает, что его собственная рука подожгла драгоценные листы. Яркое пламя моментально пожирает пергамент, а в танце огня появляются образы гибнущей семьи от рук фанатиков Герона. В груди вновь вскипает ненависть ко всему миру. Чародей решительно встает на ноги и подходит к столу.