Страница 4 из 6
Однако, несмотря что отношения, возникающие из договоров доверенности и комиссии, основаны, как было сказано, на чисто личном доверии, устранение одного из контрагентов, в силу практических требований жизни, не всегда влечет за собой немедленное прекращение исполнения поручения. Так, по Цюрих. гражд. улож. комиссия по продаже не прекращается смертью препоручителя (ст. 1641). По Швейц. союз. зак. об обязательствах поручение не прекращается не только в случае утраты дееспособности и открытия несостоятельности, в случае смерти доверителя или поверенного, если только противное не вытекает из существа договора (ст. 403). По торговым уложениям Герм. (ст. 297) и Венг. (ст. 289) предложение, поручение или доверенность, исходящие от купца в пределах отправления им его торгового промысла, не теряют силы с его смертью, если не распорядился иначе[7]. Хотя внезапное прекращение заведования порученными поверенному делами действительно может причинить огромные потери, в особенности в делах торговых, однако это с большей основательностью может сказать о том случае, когда прекращение представительства, например, вследствие смерти доверителя или поверенного, действительно наступает внезапно; то же касается несостоятельности, обыкновенно наступающей не столь внезапно, то против неудобства прекращения представительства всегда могут быть своевременно приняты надлежащие меры, не говоря о том, с открытием несостоятельности конкурсная масса получает своего представителя, что обеспечивает охранение и комиссионного имущества.
Но если с открытием несостоятельности препоручителя или комиссионера дальнейшее исполнение комиссионного поручения прекращается, то это должно понимать в том смысле, не могут быть заключаемы новые сделки, но обязательственные отношения между препоручителем и комиссионером прекращаются не сразу, а продолжаются до полной их ликвидации. Так, отказ от поручения или отмена его не освобождает ни препоручителя от обязанности вознаградить комиссионера за труды, расходы, возвратить авансы, освободить его от принятых им на себя по исполнению поручения обязательств, ни комиссионера – от обязанности дать отчет по исполнению поручения, возвратить поручителю все, причитающееся ему по заключенным за его счет сделкам, как то: товары, ценности, переуступить ему приобретенные для него права и т. п. Но здесь, при окончательной ликвидации имущественных отношений между препоручителем и комиссионером, могут встретиться, вследствие особенностей, свойственных договору комиссии, те трудности, на которые было указано выше и которые удобнее будет рассмотреть при обозрении действующего по этому предмету законодательства, к чему мы теперь и переходим.
Законодательство наше говорит о несостоятельности комиссионера по продаже товара (Уст. судопр. торг., ст. 566), по покупке его (там же, ст. 563, 564, 567, 568), по очистке товара от пошлины по дальнейшей отправке его (там же, ст. 569), а также о несостоятельности препоручителя, по покупке товара (там же, ст. 565), так по продаже его (там же, последняя часть ст. 564).
Прежде всего, остановимся на вопросе, по действующему законодательству, открытие несостоятельности комиссионера влияет на его отношение к препоручителю к третьим лицам, с которыми он вошел в сделки по исполнению комиссионного поручения, причем укажем, как вопрос этот разрешается при комиссии продажи при комиссии покупки.
По ст. 566, «когда товары, присланные к несостоятельному по комиссии, поступили в его распоряжение прежде открытия несостоятельности, тогда они остаются в массе, а высылатель (т. е. препоручитель) удовлетворяется в выручаемой сумме наравне с прочими заимодавцами, так и тогда, когда товары, высланные по комиссии несостоятельным, хотя еще не приняты, но ясно доказано будет, они им до открытия несостоятельности по коносаменту и фактуре проданы и деньги за них уже получены и дело, таким образом, совершенно кончено».
Здесь, прежде всего, приходится остановиться на вопросе – какое влияние на принадлежность комиссионного имущества, предназначенного для продажи, может иметь то обстоятельство – поступило ли оно к комиссионеру до открытия его несостоятельности или после того?
Для разъяснения этого вопроса, быть может, не излишне, пользуясь исследованием проф. Гольмстена[8], привести следующую историческую справку.
В одном сенатском указе 1736 г., последовавшем по частному делу, вопрос о принадлежности комиссионного товара, присланного для продажи, разрешен в том смысле, что товар этот поступает в массу только в таком случае, если значительная часть его продана; если же останутся целые места (кипы, бочки), на которых хозяйские клейма знатны будут, от кипы сукна отрезано 1—1И аршина, из бочки вынуто малое число, токмо для одной пробы, то товар возвращается хозяину (первое Полн. собр. зак. № 6905; см. Истор. очерк, с. 13).
По Уставу о банкротах 1740 г., который не был «приведен в действо», предполагалось возвращать комитенту товары только в таком случае, если они «не троганы, за хозяйским клеймом еще налицо имеются» (Историч. Очерк, с. 30, 62).
Несколько иначе разрешается поставленный выше вопрос последующими уставами, которые повлияли на позднейшее законодательство, хотя также не были приведены в действие.
Так, по «прожекту банкротского устава» 1761 г. комиссионный товар, присланный для продажи, безусловно, поступал в массу, в пользу всех заимодавцев, как собственность комиссионера-банкрота, хотя бы товар не находился в его руках. Правило это составители «прожекта» мотивировали тем соображением, что кредиторы, оказывая будущему банкроту кредит, основывали свое доверие на находящихся в его распоряжении товарах, не зная, не принадлежат их должнику (там же, с. 161 и сл.).
По Банкротскому уставу 1763 г. в случае несостоятельности комиссионера товары возвращаются комитенту-продавцу, если товары эти не находятся в руках банкрота, хотя бы коносамент и был в его распоряжении; если же товары уже находились в руках банкрота, они возвращаются только в таком случае, если комитент – российский купец, а если иностранец, то товары поступают в массу (с. 160).
По Банкротскому уставу 1768 г., воспринявшему правила «прожекта», товар, полученный на комиссию, поступает в массу безусловно (с. 210).
Статья 48 Банкротского устава 1800 г. гласит следующее: «если же посланные к нему (банкроту) в комиссию товары, по день оглашения его банкротом, еще не привезены или привезены, да лежат еще на корабле в таможне, то их возвратить хозяину, кому принадлежат, потому что банкрот, не получив их в свои руки, не мог еще сделать из них никакого употребления; равным образом разумеется о привозимых к портам из внутренних мест российских товарах, если они банкротом в свои руки не получены в расчеты, с тем сопряженные, не вошли».
Приведенная статья послужила источником ныне действующей ст. 566.
По сенатскому Решению 1736 г. по Уставу о банкротах 1740 г. возвращение препоручителю комиссионного товара зависело от того, имел ли комиссионер возможность распорядиться этим товаром, от того, распорядился он им в действительности, и если распорядился, в какой мере. Позднейшие уставы, равно и ныне действующий, разрешение вопроса о принадлежности комиссионного товара ставят в зависимость от того обстоятельства, поступил ли товар этот к комиссионеру до открытия его несостоятельности или после того. Коль скоро товар поступил то время, когда комиссионер пользовался правоспособностью и имел возможность распорядиться им по своему усмотрению, то этого достаточно, чтобы товар поступил в массу, а препоручитель попал в число конкурсных кредиторов.
Нельзя не признать, что те основания для разрешения вопроса о принадлежности комиссионного имущества, присланного для продажи, которые указаны в сенатском Решении 1736 г. в Уставе о банкротах 1740 г., заслуживают решительного предпочтения ввиду того, они гораздо более соответствуют существу отношений между препоручителем и комиссионером не относятся к поставленному выше вопросу столь формально, как позднейшие уставы.
7
См. также: Гордон А. Представительство в гражданском праве. – Гл. XX.
8
Гольмстен. Исторический очерк русского конкурсного процесса. – СПб., 1888.