Страница 3 из 12
– Ого, порядочно! – заметил Гонтран. – Но я не понимаю, для чего эти вычисления?
– А для того, мой друг, – отвечал Сломка, перебивая ответ старого ученого, – что нам надо в этот месяц найти достаточно быстрое средство передвижения и в свою очередь перелететь на Венеру, догнать Шарпа и освободить Елену.
Осипов молча схватил руку инженера, крепко пожал ее.
– Смотри, Вячеслав, не слишком ли велики твои надежды.
– Эх! – воскликнул Сломка. – Я тебе повторяю, что нас трое, что нам не страшно ничто. Что касается лично тебя, Гонтран, то право, твоя скромность и недоверие к собственным силам чрезмерны. Любовь к науке уже заставила тебя сделать чудеса, а любовь к Елене заставит сделать вещи еще более удивительные.
Несмотря на свое горе, Гонтран не мог удержаться от улыбки.
– Итак, – снова начал Сломка, – благодаря мошеннику Шарпу мы находимся в том же положении, в каком находился Робинзон на своем острове, с тою только разницей, что у Робинзона были хоть фрукты, а у нас…
Вдруг Сломка энергично ударил себя кулаком по лбу, выругался и со всех ног кинулся под кровать. Он вытащил оттуда объемистый ящик.
– Что такое?! – в один голос спросили удивленные Фламмарион и профессор. – Что это за ящик?
– Очень просто: вещественный знак душевной доброты Елены. Не желая покидать Шарпа без всяких средств к существованию, ваша дочь, Михаил Васильевич, оставила для него небольшой запас провизии.
Инженер открыл ящик, в котором оказалось несколько дюжин бисквитов и четыре коробки с консервами.
– О, у этого ребенка золотое сердце! – проговорил тронутый профессор.
– Успех обеспечен, – заявил Сломка.
– Как обеспечен? – спросил его приятель.
– Да ведь чтобы построить аппарат для полета на Венеру, нужно время, а значит – нужна пища.
– И ты думаешь, – перебил друга Гонтран, внимательно осматривая содержимое драгоценного ящика, – что нам троим этого хватит?
– Нет, конечно, но мы успеем устроить себе запасы других пищевых веществ.
– Устроить! Хорошее словечко! – воскликнул Гонтран. – Впрочем, может ты и вправду хочешь фабриковать бифштексы и котлеты?
– Я просто отыщу способ приготовления таких веществ, которые бы могли быть усвояемы нашим организмом, помогая последнему восстанавливать истраченные силы.
Фламмарион пожал плечами.
– Ну, вот, – заметил он, – ты сам в конце концов приходишь к моей говядине и баранине.
– Эх, друг мой, – остановил приятеля Сломка, – похищение невесты перевернуло у тебя вверх дном все мозги. Иначе ты сообразил бы, что твоя говядина на четыре пятых состоит из воды, и лишь одну пятую часть ее составляют твердые вещества, как альбумин, фибрин, креатин, желатин, хондрин и т. п.
– Прекрасно, – согласился Гонтран, – но воды ведь много и на Луне. Остается теперь приготовить альбумин, фибрин и прочее.
– И это лишнее, – объяснил Гонтрану профессор. – Некоторые из твердых составных частей мяса, например хондрин и желатин, совершенно не нужны, мы можем обойтись и без них. Что касается остальных, каковы фибрин и альбумин, то это суть тела сложные, стоящие из кислорода, углерода, азота и водорода, взятых в известной пропорции. Вот эти-то тела нам и надо приготовить: их будет совершенно достаточно для поддержания нашего организма. О приготовлении же говядины, хлеба и так далее нечего и думать.
– Ага, понимаю! – воскликнул Гонтран. – Ну что же, станем питаться прямо альбумином, фибрином и прочим, все лучше, чем умирать с голоду. Но ведь для химического изготовления нужны инструменты, а где мы их возьмем? Все лабораторные приборы увезены Шарпом.
– Нет, не все! – торжествующе воскликнул Сломка.
Он бросился в темный угол зала и притащил оттуда еще какой-то ящик, который и положил у ног профессора.
– Это что еще такое? – спросил тот в удивлении. – Да вы просто волшебник, откуда что у вас берется?
– Вовсе нет.
– Ведь это мой ящик с химическими приборами. Как же он попал сюда?
– А помните, профессор, мы отложили его, чтобы исследовать перед отъездом состав лунной атмосферы? Ну, за разными хлопотами дело не состоялось, ящик мы забыли, а вот теперь он нам и пригодится!
– Да, брат, – обратился к Гонтрану молодой инженер. – С этим вот, – и он многозначительно постучал по крышке ящика, – мы наделаем тебе и бифштексов, и котлет.
Михаил Васильевич открыл ящик и не мог удержаться от радостного восклицания.
– Эвдиометр, анероид, термометры, буссоль, трубки, эпруветки, реактивы! – стал перечислять он, любовно осматривая каждую вещь. – Прекрасно!
Глава III
Исследование воздуха и воды
Пересмотрев все в ящике, старый ученый подумал несколько минут, потом начал:
– Ну-с, за дело. Приступим по порядку: прежде всего нам необходимо исследовать воздух, которым мы дышим – не правда ли, дорогой Гонтран?
– Конечно, если… если… – замялся Фламмарион, не зная, что ему ответить.
Михаил Васильевич считал своего будущего зятя великим ученым – лишь потому он и согласился на его брак с Еленой. Между тем можно было без всякой ошибки назвать Гонтрана круглым невеждой в науках. Только благодаря своему доброму гению, Сломке, Гонтрану удавалось скрывать свое невежество от профессора. Молодой инженер пришел, как всегда, на помощь приятелю.
– Какой же способ вы думаете применить, профессор? – обратился он к Михаилу Васильевичу.
Тот задумался.
– Гм… Видите ли, сначала я хотел употребить эвдиометрический способ Гей-Люссака, но, как вы знаете, он дает показания лишь приблизительной точности, тогда как нам теперь нужны данные совершенно точные.
– В таком случае примените фосфор, – посоветовал Сломка, – это и просто, и хорошо.
Михаил Васильевич молча кивнул головой, взял стеклянную коробку, в которой лежали реактивы, переложил их в другое место, а коробку наполнил дистиллированной водой. Затем он отыскал в ящике градуированную эпруветку и погрузил ее отверстием в воду таким образом, что внутри ее содержалось ровно сто кубических сантиметров воздуха. Операция закончилась тем, что профессор ввел внутрь эпруветки[1] палочку фосфора.
– Объясни мне, пожалуйста, в чем тут дело, – прошептал Гонтран на ухо Сломке.
– Очень просто: фосфор должен поглотить весь кислород, в эпруветке останется один азот, и по его количеству старик легко вычислит состав лунного воздуха.
В этот момент вблизи послышалось легкое трещание свечи. Сломка, оглянулся и увидел, что она догорела и готова погаснуть.
– Ого, мы скоро очутимся в потемках, – заметил он.
– Как же быть? – спросил Гонтран.
– Как быть? А мы устроим лампу, – разрешил недоумение молодого человека профессор.
Он вынул из ящика две склянки, содержащие терпентин[2] и спирт, налил той и другой жидкости в третью склянку поровну, всунул в горлышко расщипанную бечевку и зажег. Импровизированная лампа с успехом начала выполнять свое предназначение.
«Ох, эти ученые люди!» – подумал изумленный Гонтран.
Между тем старый ученый принялся за новое дело.
– Узнав состав лунной атмосферы, – сказал он, – нам нужно исследовать и состав лунной воды. Конечно, легче всего для этого разложить воду в вольтаметре электрическим током. Вольтаметр устроить легко, но как добыть ток?
– Можно сделать вольтов столб,[3] – предложил инженер. – Цинковых кружков можно наделать сколько угодно из того же ящика: он ведь весь из цинка. Медные кружки тоже найдутся: соберем всю медную монету, какая у нас есть; кроме того, коробки с консервами сделаны из меди. Остается, значит, приготовить суконные кружки. На их изготовление я пожертвую полу своего пальто.
– Этот способ разложения воды далеко не нов, – объяснил Сломка Гонтрану. – Еще в 1800 году Никольсон и Карлейль применили его для анализа воды.
1
Эпруветка – пробирка, в которой производят опыты с небольшим количеством вещества.
2
Терпентин – липкая жидкость, которую добывают из хвойных деревьев. Содержит смолу и эфирное масло. Терпентиновое масло часто называют скипидаром.
3
Вольтов столб – прибор, устроенный Вольтой и состоящий из нескольких кружков меди, цинка и фланели, смоченной в слабой серной кислоте, причем они расположены так, что на медном кружке лежит цинковый, на нем фланелевый, затем опять медный, цинковый, фланелевый и т. д., на самом верху цинковый; такой прибор выделяет электричество.