Двух дорог пересеченье

Действительно к ним, осторожно огибая по краю танцующих, шёл Владимир Корф.

— Пожалуй, мне пора. Обещай, что в ближайшие дни заедешь в гости — мы живём на Малой Морской. Любой прохожий укажет на жёлтый особняк Гагариных, — затараторила Софи. — Я бы хотела столько всего рассказать тебе. Знаешь, ведь моё скорое замужество тоже в какой-то степени связано с одним небезызвестным тебе человеком. Тем самым, на которого ты, перед тем как перевести взгляд на мужа, смотрела с плохо скрываемым недоумением. Совершенно справедливым недоумением! Нам с тобой найдётся о чём поговорить. Помнишь, как в старые добрые времена, когда мы обе служили у принцессы и садились по вечерам у камина в её компании?

— Конечно, помню, — улыбнулась Натали. — Задержись. Я представлю тебя Владимиру.

— Обязательно представишь, но в другой раз. Право, не хочу мешать вам. Лучше как-нибудь потом, в более спокойной, а ещё лучше — домашней обстановке. Так ты приедешь ко мне в гости?

— Разумеется, приеду, — заверила Наташа.

Она хотела было сказать Софье Андреевне что-то ещё, однако бывшая фрейлина принцессы Марии столь стремительно растворилась в толпе, что Натали не успела и рта раскрыть.

— Не сильно скучала, пока я беседовал с Александром Владимировичем? — спросил подошедший Владимир. — Стоило нам вернуться в Петербург, и меня тотчас потребовали на ежедневные совещания у государя. А теперь и на балу понадобилось отлучиться по делам. Но на сегодня с ними покончено. Ты ведь простишь меня, правда?

— Мне не за что прощать тебя. Я вовсе не скучала. Просто всегда волнуюсь за вас, Владимир Иванович. А ещё невыносимо тоскую, если долго не вижу.

— Полчаса — это называется долго? — переспросил он с мягкой улыбкой.

Владимир взял её руку и поцеловал долгим поцелуем.

— Не желаете тур вальса, моя горячо любимая баронесса? — предложил он, шутливо перенимая её полуофициальный тон. — Обещаю, я весь ваш на оставшийся вечер!

— Владимир Иванович, Наталья Александровна! — раздалось рядом с ними.

К ним подошла супружеская пара, взглянув на которую, Наташа без труда узнала графа и графиню Щегловых. Маргарита Павловна, столь же неторопливая и грациозная в своих движениях, как и много лет назад, в платье глубокого винного оттенка шла бок о бок со своим мужем, Сергеем Викторовичем Щегловым, чья грудь была усыпана наградами. Впрочем, Владимир Корф, одетый в точно такой же зелёный мундир, что и граф, мог с лёгкостью посоперничать в количестве имеющихся знаков отличия.

— Мы разглядели вас в этой пёстрой толпе и решили засвидетельствовать своё почтение, — пояснила Маргарита Павловна, в то время как её супруг жал руку Владимиру.

— Рады встрече, — кивнула Натали.

— Дорогая Наталья Александровна, вы должны непременно навестить нас в нашем столичном доме на Английской набережной. Приезжайте вместе с Владимиром Ивановичем — двери дома Щегловых открыты для вас, — буквально повелела графиня.

— Думаю, мы обязательно приедем, — ответил Владимир, глядя вопросительно на жену.

— Да, — согласилась Натали.

— Позвольте поздравить с новым назначением, — обратился к Корфу граф Щеглов. — Весьма прелюбопытный путь проделали от скромнейшей должности при посольстве в Британии до члена Государственного совета.

— Благодарю, — отозвался Владимир.

— Знаете, моя Вера вышла замуж — за весьма способного и перспективного молодого человека, — сказала Маргарита Павловна, обращаясь главным образом к Наташе. — Они перебрались в Крым, где у мужа Верочки служба. Птенец выпорхнул из гнезда, c’est la vie! И теперь мы с Сергеем Викторовичем остались одни. Правда Кити наезжает к нам практически ежедневно, но к её обществу мы столь привыкли, что уже не считаем за хоть сколько-нибудь интересного гостя. То ли дело вы с вашим супругом, — она окинула барона и баронессу Корф своим милостивым взором. — А старая графиня фон Берг не так давно скончалась в своём поместье в Двугорском. Она умерла тихо и мирно — не проснулась в одно из утр. До чего же почтенная была дама! Боюсь даже предположить, сколько ей было лет. Около века, никак не меньше. Её уход сильно подействовал на племянницу Ольгу Максимовну. Кто бы мог подумать, что эта кокетка и хохотушка способна так переживать утрату? Что ж, таковы вкратце наши новости. Будем ждать вас у себя в гостях.

— Я отправлю вам записку с датой предполагаемого визита, — пообещала Наташа.

— Так как насчёт вальса? — повторил свой вопрос Владимир, когда супруги попрощались с Щегловыми. — Пошли скорее в круг, а то ещё кто-нибудь нарисуется поприветствовать.

Натали в замешательстве посмотрела в зал. Цесаревич Александр продолжал танцевать с Александрой Долгоруковой. Принцесса Мария по-прежнему стояла в сторонке, не танцуя. Кроме того, часть публики с явным любопытством разглядывала их пару с Владимиром. Неожиданно для себя самой Наташе стал в тягость и этот бал, и оказываемое им с мужем внимание. Разговоры ни о чём, толки по углам, сплетни — всё это когда-то лишь забавляло и смешило её, жившую при дворе юную девушку. Однако теперь, отвыкшая от высшего света, приученная Владимиром к доверительному и искреннему общению в их тёплом семейном кругу и том малом обществе, которым они обзавелись в Лондоне, — в Зимнем она ощутила свою беспомощность. «Видимо я уже не смогу чувствовать себя при дворе словно рыба в воде», — подумала про себя баронесса Корф, к горлу которой вдруг подкатила тошнота.

— Дорогая, ты побледнела. Что случилось? — проговорил с тревогой в голосе Владимир, склонившись к ней.

— Я и вправду неважно себя чувствую. Пожалуй, из-за духоты. Давай воздержимся от танцев? Мне бы выпить воды, — попросила она извиняющимся тоном.

Владимир молча кивнул. Супруги миновали толпу отдыхающих от вальсов и мазурок и перешли в соседнюю залу, где стояли длинные столы с напитками и закусками. Корф отыскал бокал с прозрачной сельтерской водой и протянул его Натали.

— Тебя чем-то расстроила княгиня Гагарина? Что она тебе наговорила? — строго спросил Владимир, пока Наташа пила воду маленькими глоточками.

— Она лишь подошла поприветствовать. И кратко обменяться новостями.

— Ну-ну, — молвил Корф, давая понять, что не верит до конца её словам.

— Давай уедем отсюда поскорее домой, к нашим детям. Ведь это возможно — оставить этих людей? — вдруг взмолилась Наташа, возвращая пустой бокал на стол и заглядывая мужу в глаза. — Дома, когда мы останемся одни, я тебе обо всём расскажу!

Когда она смотрела на него так своими чуть расширенными зелёными глазами, в которых читалась невысказанная тревога о чём-либо, он был готов на всё, лишь бы поскорее прекратилась её душевная мука. Ведь Владимир начинал страдать вместе с ней, поскольку Наташина боль становилась и его болью тоже.

— Тогда поехали. Только попрощаемся с государем. Без этого, увы, никак.

Пока они с Владимиром шли в обратном направлении, Натали думала о том, что будь это в её силах, она бы не стала возвращаться в бальную залу. Она бы вообще бежала из дворца прямо сейчас, со всех ног! Всё вокруг казалось ей чужим, пугающим своим напускным блеском и роскошью, и при этом словно кричащем о фальши и неискренности.

Императорская чета, на этот раз в компании обоих своих преемников, обнаружилась на том же пьедестале, устланном алом ковром, где впервые увидела их Натали во время своей беседы с Софи. Когда барон и баронесса Корф подошли, все четыре пары глаз обратились к ним.

— Владимир Корф! — поприветствовал император. — Вы соизволили подвести нашу старую знакомую!

— Ваше величество, ваше величество, ваши императорские высочества, — говорил Владимир, раскланиваясь поочерёдно всем царственным особам, в то время как Наташа присела в реверансе.

— Ваша супруга, Владимир Иванович, столь же обворожительна, какой я её запомнил во время последней встречи в Царском. Над ней, похоже, совершенно не властно время. Верно, Шарлотта? — говорил Николай Павлович, одобрительно глядя на Наташу.

— Так и есть, — вторила Александра Фёдоровна.